Всё правильно. Способность животных находить для себя противоядие была давно доказана. Мощный инстинкт самосохранения, заложенный в них природой, заставлял их каким-то неизвестным нам образом безошибочно определять необходимый для восстановления здоровья препарат. Однако здесь, сейчас, мне самому?…
Я принялся лаять. Прибежавший на поднятый мною шум Закхер, радостно трепал мою шерсть.
– Голубчик, голубчик, я знал, что ты согласишься… У нас всё получится, верь мне.
У меня не оставалось другого выхода. Я должен был вытащить себя из той ситуации, в которую попал. Я верил не в Закхера, а в свои силы.
Скоро всё необходимое оборудование профессора было предоставлено мне. У собак чрезвычайно хорошо развит нюх, этой способностью и хотел воспользоваться я. Но как?… Как распознать необходимое мне сейчас вещество?
Я принялся нюхать подводимые к моему носу склянки. Запах препарата в одной из них мне показался слишком резким, в другой – слишком пряным, в третьей – недостаточно приятным и вот… Наконец-то, слабое ощущение внутри меня подсказало, что это то, что мне нужно. Я учился пользоваться тем, что имел на данные момент. Ещё четче принялся думать я о поставленной передо мной задаче. Мне нужно найти вещество, способное вывести из моего организма липотронные ксиниды… Я не болен, но внутри меня инородная структура, я должен избавиться от неё… Нюхая поднесенный Закхером порошок, я всё больше утверждался в мысли, что именно он мне и нужен теперь. Но этого было мало. С остервенением я принялся совать нос в прочие склянки. Вот это, это, и это… Они тоже нужны были мне, все эти составы. Я создам из них композицию, чётко соответствующую своим запахом поставленной мною цели. Как я это делал? Насколько верно? Я полностью доверился способностям своего нынешнего тела. Несколько сотен различных запахов было пропущено через мой нос, несколько десятков склянок было выбрано мною для необходимого раствора. Оставалось определить пропорции и сотворить нужный состав.
Когда Закхер расположил передо мной экран, я был удивлен. Похоже, Закхер воспринимал меня, как полноценного коллегу. Химические формулы реакций побежали перед моими глазами. Проносясь по экрану, сменяя друг друга, они заставили меня серьезно напрячь свои ослабевшие глаза. Я хорошо разбирался в химии, в теориях взаимодействия элементов и их электронных полей, но ведь и Закхер был сведущ в этом не меньше меня. Зачем он показывал мне сейчас формулы реакций? Для чего ему сейчас нужен был я?
– Знаете, голубчик, – сказал Закхер, обратившись ко мне, – два ума лучше, чем один. Давайте-ка посмотрим вместе на нашу проблему…
Мы принялись работать над формулами возможных реакций. Удивительно, но Закхер хорошо понимал меня. Улавливая мой, как могло бы показаться со стороны, бессвязный лай, он делал нужные исправления. Сейчас я был благодарен ему. Он снова дал почувствовать мне себя человеком. Только он один во всём мире был способен понять, что в теле этого косматого черного пса, скрывается разум ученого, человека, меня…
Час шел за часом. Я опустился на пол только тогда, когда цепочки формул, перетекая одна в другую, были выстроены нами в единый ряд. Разработанная нами формула была идеальна, она несла мне путь к освобождению.
Свернувшись на полу, я принялся ждать, когда Закхер приготовит необходимый состав. Проведя несколько часов в томительном ожидании, я так и не смог уснуть. Когда же стеклянный шприц, содержащий заветный раствор оказался у Закхера в руке, ни мой собачий нюх, ни мой составивший формулу этого раствора человеческий разум ни на секунду не усомнились в том, что это именно тот, необходимый мне состав. Обнюхав для пущенной верности шприц, я подставил себя для инъекции. Как же я устал… Закхер не отходил от меня. Я же, расположившись на полу, закрыл глаза и уснул. Мне снились кости, красавца овчарка, Милена, формулы из химических элементов, шприц…
Открыв глаза, я понял, что это конец, наш эксперимент окончен. Моя рука с ровными человеческими пальцами свешивалась из-под белого одеяла постели. Вскочив, я побежал к зеркалу. Руки, ноги, лицо – всё стало прежним, людским. Пошатываясь, я сел на кровать. Мои злоключения, мои мучения, сомнения остались позади. Впереди было неясное будущее того, кто снова обрел облик человека.
В открытую дверь просунулось лицо Закхера.
– Александр, голубчик…
– Да как вы смели? Вы творите противозаконные вещи! – закричал я.
Мой удар пришелся старику прямо в челюсть. Следующим ударом я сбил Закхера с ног. «Вот тебе за унижения, вот за электрошок, а вот за тех, кто стали жертвами твоей безрассудности…» – твердил я. – «Мы ещё посмотрим, что ты со мной натворил». Жалобно визжа, старик прикрывал руками лицо. Нежданная игла, с болью впилась в мою ногу. Это Закхер, выхватив из кармана шприц, успел воткнуть его в меня. Теряя сознание, я погружался в состояние беспомощного небытия. Я снова проиграл этому человеку…
Вопреки моим беспокойствам, Закхер больше ничего не творил со мной. Уложив меня в постель, он дал мне возможность отлежаться, а уже через несколько часов состоялся наш первый диалог. Мой привычный голос, силы, ощущения возвращались ко мне.
– Но как? Для чего вам это? – первым делом спросил я.
Закхер сиял. Он был явно доволен нашей работой.
– Неужели есть нечто, что существует помимо нашего тела? Получается, наше сознание определяет не мозг? Всё, что произошло со мной, полностью доказывает пошатнувшуюся в последнее время теорию эволюции Дарвина? – не унимался я.
– Голубчик, да вы попейте чайку… – пододвинул ко мне чашку Закхер. – Нам ещё предстоит многое обсудить.
– Не хочу я ничего обсуждать, мне нужно домой, нужно возвращаться к работе, – заторопился я. Меньше всего хотелось мне сейчас оставаться в этом доме.
– Позвольте, голубчик… Всего лишь несколько заметок, и я отпущу вас. Я уже сообщил вашему другу, Майку, что он может выезжать за вами.
Завтра он будет здесь…
Майк! Знал бы он, что мне пришлось пережить. Ведь это же настоящая сенсация. Я трансформировался до неузнаваемости и вернулся в прежнее состояние снова. У Закхера есть неоспоримые научные факты возможности физического регресса, я же могу доказать, что разум отделен от тела. Душа – она реально существует. Никакие трансформации тела не способны заглушить находящийся в нём ум, а проявление его ограничивается только лишь возможностями данного конкретного тела. Это революция – новый взгляд на природу всех живых существ. Любое одноклеточное содержит ум, возможно, ничем не уступающий нашему. Интеллект не зависит от объёма мозга. Моя голова шла кругом. Я понял, почему Закхер никогда не публиковал свои труды – они противоречили понятиям фундаментальной биологии и полностью опровергали множество, устоявшихся на сегодняшний день теорий. Всю науку пришлось бы перекраивать заново…
– Александр, голубчик, мне нужно теперь от вас только одно – опишите мне то, что вы чувствовали в каждый момент времени, и я отпущу вас. Уверяю, я не буду вас дольше задерживать. Вы единственный… Только вам удалось снова вернуть себе человеческий облик.
