Их взгляды встретились.
— Ах, простите. Он же в Африке. А Матти иллюстрирует его книги.
Она кивнула:
— Они совсем недалеко от того места, где Гамиш.
— В таком случае понятно, почему вы решили уехать куда глаза глядят. Порой дорого приходится платить за минуты слабости.
Фиона поймала себя на мысли, что ей ужасно хотелось бы рассказать Эдварду всю правду. Но как он отреагирует? А что, если...
В этот момент дверь открылась и вошла мисс Трудингтон. Ее жиденькие волосы были заплетены в две косички, на ней был невообразимый капот доисторических времен из потертого шелка с невероятными драконами, под ним розовая фланелевая ночная рубашка, а на вороте рубашки замысловатые кружева, достойные занять место на выставке рукоделий. Она направилась к ним, останавливаясь по пути, чтобы опереться на что-нибудь.
— Я услышала голоса и решила, что кто-нибудь из детей заболел.
Фиона подумала, что Эдвард ее сейчас выставит, но тот мягко успокоил бывшую гувернантку:
— Нет Труди, это у мисс Макдоналд бессонница. Она пришла выпить чего-нибудь горячего и тут наткнулась на меня. Вот мы и решили вместе выпить чайку. Не присоединитесь?
После чая они отвели старушку в ее спальню. Эдвард тихонько закрыл дверь:
— Очень удачно, что на вас такой немыслимый наряд. Будь это нечто игривое и женственное, она выпучила бы глаза. Хотя уж не знаю, как это случилось, но она, кажется, держит вас за образец добродетели.
Фиона вся сжалась.
— Надо полагать, что я должна быть вам признательна, мистер Кэмпбелл, за то, что вы не разубедили ее в этом. — Теперь она была рада, что не поддалась своему порыву.
Удивительно, как крепко она заснула, вернувшись к себе, и, хотя или, вернее, несмотря на то, что будильник прозвенел ни свет ни заря и впереди ждал непочатый край дел, встала бодрая и свежая. По воскресеньям все в доме спали дольше, так что не стоило их беспокоить. Быстро натянув бриджи, она прокралась в комнату девочек и осторожно разбудила Викторию. Девочка открыла глаза, выскользнула из-под одеяла, схватила одежду, развешанную на спинке кровати, пошла с Фионой на кухню и уже там оделась.
Выпив по чашке какао с бисквитами, они отправились на конюшню. Виктория была возбуждена, но в то же время деловита. Она успокаивала Фиону, у которой на самом деле тряслись поджилки.
— Часа за два управимся, — сказала Виктория.
Для Фионы все это отдавало ночным кошмаром, но на сей раз у нее была цель — доказать Эдварду Кэмпбеллу, что она не из слабаков.
— Вообще, я как-то более привыкла водить машину.
Виктория рассмеялась:
— Не натягивайте так сильно поводья. Старина Хойхо и сам знает, что от него хотят. И он считает, что вы его госпожа, хоть это и не так. Потом вы поймете, как это потрясающе. Я умею водить «лендровер», мисс Макдоналд, но когда я посылаю своего Старбрайта в галоп, у меня такое чувство, что это я сама создаю скорость. На «ровере» это делает мотор.
Неожиданно для себя Фиона почувствовала, что уже не валится как мешок, а подскакивает и опускается в едином ритме с пони. Ей даже удалось немного расслабиться и взглянуть окрест на серые холмы, кораллово-розовое небо и дремлющее озеро с мириадами фиордов.
Пони Виктории был привязан к забору. Она отвязала его, вспрыгнула в седло, крикнула Фионе, и они поехали вместе неторопливой трусцой. Сердце у Фионы перестало бешено биться, дыхание выровнялось. Она даже чуть подогнала старого Хойхо. Переглянувшись, Фиона и Виктория улыбнулись друг другу. Учительница стала прилежной ученицей. И в этот момент пони споткнулся и осел на задние ноги, чего не случалось с беднягой Хойхо тысячу лет. Виктория мгновенно отреагировала, и рука ее метнулась к поводьям, но схватить их она не успела. Фиона действовала совершенно бессознательно: она сумела заставить пони присесть на все четыре ноги, ласково разговаривая с ним, и еще через секунду он высвободился из проволочной петли, валявшейся в густой траве в дальнем углу загона. Глаза у Виктории радостно горели. Она с восторгом воскликнула:
— Вот это да, мисс Макдоналд. Вы сделали это! Уж не знаю как, но вы заставили его присесть. Ничего себе!.Я должна сейчас же рассказать всем. Они, наверное, уже встали и ломают голову, куда мы запропастились. Поехали обратно.
Они повернули назад и тут же убедились, что никому ничего рассказывать не надо. Вся четверка стояла в воротах загона и смотрела на них во все глаза.
Элизабет, Уильям, Джеймс... Эдвард.
Виктория ударила пятками в бока своего пони.
— Поскакали, Фиона. Покажем им.
И они поскакали к воротам. Фиона испытала чувство истинного удовлетворения. Суровый Эдвард мог побранить ее за подвиги и даже разозлиться за то, что она предпочла ему Викторию.
— Ай да мисс Макдоналд. Великолепно! — воскликнул он с улыбкой.
Уже не чувство удовлетворения, а радость охватила Фиону. Впервые после того, как от нее ушел Иан, она ощутила себя живой и счастливой. Эдвард подставил ладонь под ее ногу.
— Я сама, — сказала Фиона, надеясь, что сумеет спрыгнуть на землю.
Она приподнялась на седле, осторожно опершись на шею пони. Пони повернул к ней свою морду и ткнулся мокрым носом в плечо. Не веря самой себе, Фиона протянула руку и притронулась к шелковистым ноздрям, обдавшим ее теплой струей воздуха. Она не боялась! И даже когда Хойхо укусила муха и он стукнул о землю копытом, она не поежилась.
В порыве восторга Уильям встал на голову, и очки! свалились у него с носа. Эдвард подхватил Джеймса и усадил его в седло.
— Пошли! — крикнул он, и все двинулись к забору.
Фиона почувствовала вдруг страшный голод и с радостью убедилась, что Эдвард побеспокоился о завтраке. Они ели в уюте и тепле кухни, а Виктория время от времени бросала на нее заговорщицкие взгляды и улыбалась.
— Как насчет кулинарных уроков, Фиона? Мне кажется, я наконец созрела.
Фиона затаила дыхание, испугавшись, как бы Эдвард не заругал племянницу за то, что та назвала ее по имени. Но он только рассмеялся:
— Честная сделка, Вики. Ты учишь ее ездить верхом, а она учит тебя готовить. Честнее некуда. Удачи вам обеим... и да смилуется Бог над нашими желудками!
Дети отправились слушать передачу «Уроки домашней воскресной школы». Эдвард повернулся к Фионе:
— Кстати, когда ребятишки сделают радиоуроки, я познакомлю вас с еще одним обычаем нашей фермы. Мы отправимся в церковь.
Фиона с недоверием посмотрела на него. Эдвард засмеялся:
— Да, да. В нашу домашнюю церковь. Небольшую часовню Четырех ветров. Разве ребята не говорили вам?
Фиона покачала головой.
— Мы не ходили туда, потому что после смерти брата все у нас вверх ногами. Ну и к тому же, — он запнулся, — к тому же я хотел, чтобы земля на могиле Роберта утрамбовалась, прежде чем вести туда детей. Это семейная усыпальница. — И быстро договорил: — Труди устроила мне вчера нагоняй. Я-то знаю, что она расстроена, у нас все пошло наперекосяк. Из- за Труди мы теперь ездим туда на «лендровере», дорога идет по луговине, но в этом году было много снега и еще довольно сыро. Когда мы были маленькие, мы ходили туда пешком. Вообще-то это недалеко. Ее построил мой дедушка. В хорошую погоду сюда приезжает трижды в год пастор из Ванаки. Иногда он захватывает с собой туристов. Когда же мы приходим только семьей, то просто молимся. У нас есть пара песнопений из пресвитерианского молитвенника, псалом, молитвослов и пара текстов из Священного писания. На проповедь я не отваживаюсь.
