Барок не стал заводить бот в ангар, заглушив двигатели недалеко от дома. Наступила вязкая тишина. Тонкая нить взгляда натянулась до предела.
– Ты так ничего мне и не скажешь? – хрипловато спросила Сильвия, не отводя глаз.
– Здесь не нужно ничего говорить, – также хрипло отозвался Барок, открывая дверцу бота.
Метры до дома они прошли как сомнамбулы, держась за руки. Барок не видел и не слышал вокруг ничего. Для него сейчас существовала только теплая рука женщины, лежащая в его руке. Женщины, которая вот-вот станет его. О чем думала Сильвия, так и осталось тайной. В глубине сознания выл и рвал на себе волосы Рудольф. Но все, на что хватило Барока, ведущего в спальню послушную женщину, это на кроткий всплеск: «Заткнись, ты получил, что хотел».
Пинком забросив под кровать валяющиеся на полу картинки с обнаженными женщинами, Барок поставил Сильвию напротив себя. Двумя руками взялся за невесомую блузку и потянул ее вверх. И последнее промелькнувшее видение, которое он запомнил перед тем, как провалиться в искрящуюся звездчатую глубину, это были две тяжелые восхитительные груди, обещающие немедленное наслаждение.
Дальше осталась только довольная, чуть снисходительная улыбка женщины, которая очень быстро сменилась другими эмоциями….
Голый Барок лежал на кровати, раскинув крестом руки и ноги. В его голове, за серой пеленой, точно так же обессилено растянулся Рудольф. Ощущение было бы странным, если бы Бароку не было наплевать на все, что происходит вокруг. Всем его существом владела изумительная, непередаваемая, всеобъемлющая пустота. Мир был прекрасен и восхитителен. Не хотелось ничего. Барок просто плыл по существующему отдельно от него миру и наслаждался.
Обнаженная Сильвия поднялась с кровати. Колыхнулись тяжелые груди, Барок сфокусировал взгляд на крепких ягодицах и с удовлетворением отметил, что уже способен получать удовольствие просто от созерцания женского тела. Сильвия чуть пошатывающейся походкой пошла куда-то вглубь дома. Барок закрыл глаза, с наслаждением припомнил события последних часов и мысленно позвал обессиленного Рудольфа.
– Ну, что, сосед? Доволен?
Из-за пелены не донеслось ни звука. Барок вяло удивился. С чего это вдруг? Можно подумать, это ты тут пахал, как заведенный. Со стороны Рудольфа донеслась обида. Барок хотел было разозлиться, но сил не было.
– Отвали, – он вяло шевельнул рукой. – Ты все это затеял, ты меня на нее вывел. Теперь радуйся. Удовольствие-то ей Рудольф доставил. Так что можешь себя поздравить.
Серая пелена издала злобное шипение, но эмоциональная встряска, как оказалось, выматывала ничуть не хуже физических упражнений: шипение получилось неубедительным.
– А будешь выделываться, вообще все чувства заблокирую, – пригрозил Барок.
Он уже собрался, было, качественно возмутиться, но тут в проеме двери показался силуэт обнаженной женщины, и мысли Барока перепрыгнули на другое.
– Рудольф, с тобой явно что-то случилось, – Сильвия растянулась на кровати рядом с Бароком.
Он положил руку на грудь женщины, чтобы чувствовать шелковистую мягкость и поинтересовался:
– Хорошее?
– Сейчас я думаю, что да.
Несколько секунд молчания и ….
– Рудольф, – возмущение в голосе Сильвии густо мешалось с восхищением. – Нет. Ты опять? Это уже восьмой раз.
– Все было так плохо? – прошептал Барок, притягивая к себе несильно барахтающуюся женщину.
– Нет, – тягуче отозвалась она, подчиняясь. – Но сил нет совсем.
– А тебе они и не нужны, – Барок гладил обнаженное тело, возбуждаясь с каждой секундой. Проклятый бугор никак не хотел успокаиваться. – Просто лежи спокойно.
Но в этот раз в его возбуждении было что-то еще. Что-то странное. Непонятное.
– Рудольф? – осторожно поинтересовалась Сильвия, когда Барок, поймав, наконец, понимание этого чувства, вдруг замер в самой неудобной позе, прервав ласки. – Рудольф.
И тут же вопрос сменился стоном.
– Ру-удо-о-льф….
Есть! Есть! Есть!
Барока как будто бы зажгли изнутри. Вот оно! Вот то, что он ждал. Искал. Он победил-таки этот бугор. Барок зашипел сквозь стиснутые зубы, сжав в объятиях пискнувшую Сильвию. Сейчас, в этом возбуждении, в его желании больше не было таблеток. В его, Барока, памяти вдруг открылась еще одна дверь. На него рухнула его память. Его. Память. Его чувства, его желания, его страсть. Его вожделение. Его умения. Его прикосновения и ласки. Его жизнь.
Это обновленное чувство заставляло замереть, остановиться, попробовать разложить все это по местам, но трепещущая живая плоть под его руками требовала продолжения. И Барок, зажмурившись, полностью отдался этой волне, сметающей любые препятствия в его голове.
– Рудольф, – обессиленная женщина бросила на него взгляд из-под полуприкрытых глаз, чуть повернулась и провела ладонью по его груди. – Ты что с собой сделал? Что произошло?
Барок лежал неподвижно, глядя широко открытыми глазами в потолок. Как и много раз до этого, память вернулась не вся. Сильвия просто открыла в его голове очередную комнату с грузом прошлого, но не отдала ему ключи от всего «дома». Но и того, что к нему пришло, было пока более чем достаточно. Это все нужно было осмыслить, вспомнить заново, переложить на другие ноты его нового тела, дома и мира.
Краем уха услышав вопрос Сильвии, Барок чуть повернул голову и ответил чистую правду:
– Ничего я не делал. Я просто стал, наконец, самим собой.
Секундная пауза, тихий вздох.
– И где ж ты был такой все это время?
За серой пеленой подпрыгнул и заверещал что-то в экстазе Рудольф, но Барока это «признание достоинств» не обрадовало совершенно. Сильвия, слов нет, была хороша. Удовольствие, которое он получил и вновь открытая память стоили потраченных усилий. Но теперь ему требовалось время на осмысление происходящего. И крайне желательно, чтобы никто в этот момент не мешал, не прыгал в голове, как умалишенный, и не тискал его за обнаженные участки тела, заставляя отвлекаться (да он же и не спорит, это прекрасно…) на всякие восхитительные глупости.
Барок посмотрел на окно, за которым начинал позевывать серенький рассвет. Да уж, задачка. Отправить Сильвию сейчас не представляется возможным никак. Оставить ее здесь? Барок содрогнулся только от одной этой мысли, игнорируя исходящего слюнями Рудольфа, и, чуть повернувшись, просмотрел на задумчивое лицо Сильвии.
– Тебе понравилось?
– Да, – она коротко кивнула, потянулась и встала с кровати, наклонившись за своей сумочкой.
В голове отчаянно засигнализировал Рудольф. Барок сейчас был тих, умиротворен и благостен. Ночь прошла изумительно, впереди его ждало потерянное прошлое: да сосед, тебе повезло, твоя выходка опять останется безнаказанной. Проси, чего хочешь. Заслужил.
