Простота и … мерзость плана Соловья была настолько очевидна, что Донкат даже опешил. И почти забыл про свои страхи. Вот только они про него не забыли. Чуть погодя они все вернулись к нему…., и нашли тут новые страхи. Голова даже озадаченно поинтересовалась у Степы: «Ну, что, хозяин, какие будем сначала бояться?»
Несколько секунд борьбы, и вдруг …. Страхи неожиданно съели сами себя. Р-раз – и все кончилось. Впереди было столько опасностей и непонятностей, что Степино сознание просто взяло и выкинуло из себя все, что не касалось непосредственно действий. И наступило спокойствие. Донкат даже счастливо рассмеялся. И тут же осекся, глядя на Декстера. Но Шойс все понял правильно.
– Полегчало? – в этот раз он даже не обернулся, вцепившись в рукояти управления и вперив взгляд вперед, в непроглядную темноту. – И славно. А теперь держись. Начинаем. Три, два, один…. А-а-а-а!!!
Степину голову сотряс дикий грохот, и мир опять погас.
Глава 31
Ан нет, не погас. Такого счастья ему не досталось. Это просто глаза на секунду ослепли от яркой вспышки, сменившей угольную черноту ангара. Грохот взрыва пробился сквозь стенки металлического стакана капсулы и больно врезал по ушам.
Рывок. Еще. Удар. Грохот: это капсула рухнула на бок. Ее потащило по полу, заставляя подпрыгивать на каждом бугорке. Завертело, выжимая остатки сухого пайка из Степиного желудка, еще раз тряхнуло – и наступила тишина.
Когда глаза Степы оправились после светового удара, перед ним была уже бездонная космическая ночь. Оказывается, колпак кабины перед ними был прозрачен. И через этот экран на Донката глядела вечность. Звезды прокалывали иглами света черное полотно пространства, как будто заставляя капсулу лавировать между их стрелами. Небесная сфера вращалась, звезды сменяли одна другую, и Степа никак не мог разобрать где же тут «Павлин», где Алидада, а где штурмфлоты азиатов.
По ноге что-то ударило. Степа попытался разобрать что именно. Получилось не сразу. После торжественного парада созвездий темная кабина капсулы просматривалась плохо. Еще один удар сотряс ногу. Донкат повернулся, пытаясь разглядеть получше надвинувшуюся на него гору. Гора росла, заслоняя собой часть мира, глотая созвездия, словно мелкие зернышки. Степа даже опешил, попытался отодвинуться, но ремни фиксаторов держали прочно. Гора надвинулась, в шлем уперлось что-то твердое и далекий, приглушенный голос позвал его.
– А? – непонимающе переспросил Донкат.
– Я спрашиваю, живой? – только со второго раза Степа узнал голос Декстера. Гора сразу стала саксовским убээсом, мироздание съежилось до размеров капсулы, а далекие голоса звезд превратились в бубнение Шойса, скрадываемое шлемами.
Воткнувшись забралом в забрало, чтобы было лучше слышно (про связь можно было забыть), сакс присматривался к выражению лица Донката.
– Все в порядке? – он серьезно посмотрел на него.
– Паники нет, – нахмурился Степа. – Если ты ее ищешь. Я просто не понимаю, где мы, и что происходит. Непривычно.
– Не переживай, – вот сейчас хорошо, что голос Шойса такой громкий. – Это только в первый раз страшно. Ничего, потом привыкнешь.
– Нет уж, спасибо, – содрогнулся Донкат. – Я очень сильно надеюсь, что следующего раза не будет.
– Ты поосторожней со словами, – предостерег его Декстер. – Мы еще не приземлились.
Степа тут же прикусил язык, памятуя, что его желания иногда сбываются в очень странном виде.
– Слушай, а мы так и будем вертеться? – Степа окинул взглядом все еще движущиеся снаружи звезды.
– Нет, – бухнул из своего шлема сакс. – Я и вылез, чтобы сказать тебе, что делать. Ты сейчас сиди и не дергайся, я буду выравниваться и нацеливаться. Потом, как прицелюсь, будет один мощный импульс – взорву пиропатроны – ну а потом уж только молиться, что я угадал. Полетим по баллистической на Алидаду. Все понял?
– Да уж, – Степа старался говорить как можно громче. – Тут было много чего понимать. Сижу и жду, пока ты соизволишь меня на поверхность доставить.
– Доставлю, – отчетливо пообещал Декстер, и Степе стало интересно: если ему так слышно через два шлема, то у Шойса, наверное, барабанные перепонки давным-давно лопнули от своих воплей. – Ну, начали.
Сакс бухнулся обратно на свое ложе, оставив Степу в роли неподвижного наблюдателя. С одной стороны, вроде и интересно, а с другой – Донкат предпочел бы, чтобы у него было поменьше времени на размышления. Правда, сожаления эти длились недолго: Декстер взялся за внешне несуразно длинные рычаги управления, и мир резко сузился до размеров кабины.
По ушам резануло короткое, переходящее в свист шипение. Капсула дернулась, Степа мотнул головой, чуть не прикусил язык и мысленно проклял манеру вождения Шойса. Если тут будет так же, как на декстеровском «Тарантуле», то лучше бы он остался на «Павлине». Но его никто не спрашивал.
Звезды остановили свое движение, это Декстер коротким ударом пневматики остановил вращение капсулы. Вообще-то воздух мог пригодиться и остающимся на крейсере, но капсулы специально комплектовались и пневмо– и пиропатронами сразу, потому что горючее уж больно много весит, а капсулу не растянешь до размеров бота. И в каждом конкретном случае командир выбирал, что важнее: оставить драгоценный запас воздуха на корабле, стравив патроны, или все же сохранить маневренность капсулы, пожертвовав запасом. Сейчас Соловей пошел на компромисс, отправив на Алидаду всего лишь половину капсул, оставив вторую в качестве последнего шанса.
Еще одно шипение, разрывающее барабанные перепонки: Шойс сориентировался и теперь направляет нос капсулы в нужном направлении. Еще один звуковой удар. Степа посмотрел, как Декстер сосредоточенно тянет за разные рычаги. Интересно, где он так наловчился управляться с капсулами последней надежды? Большой опыт? Донкат бы спросил, но вылезать из фиксаторов из-за такой ерунды было глупостью. Прилетят, тогда и спросит. А нет – тогда эта информация вообще никому не нужна.
Тьфу, Степа так разозлился на свой болтливый язык, что от возмущения плюнул на самом деле. Естественно, плевок повис на забрале. Он потянулся вытереть, вспомнил, что забрало закрыто … и чуть не расхохотался. Плохо дураком-то быть….
Как ни странно, но это происшествие прогнало напряжение, и Степа уже гораздо легче стал воспринимать резкие короткие рывки настройки курса и сопровождающее их неизбежное шипение. Он осмелел настолько, что даже стал осматриваться по сторонам, пытаясь найти остальные семь капсул, вылетевших вместе с ними: Соловей очень надеялся, что им удастся хоть как-то собраться вместе. Все-таки шестнадцать космоштурмов – это сила. Да и восемь – ничего себе. Собственно, и четыре вовсе неплохо. Степа возвел очи горе. Да что он такое фантазирует: им хоть бы просто приземлиться без потерь. А соберутся вместе, не соберутся – да какая разница. Они и вдвоем с Шойсом выступят от всей души.
Донкат присмотрелся: вроде, справа мелькнула какая-то искорка. Не наши? Нет, не увидеть. Рывки, наконец, прекратились. Декстер, похоже, выровнялся. Степа нахмурил брови, пытаясь разобраться с видом, который открывался перед экраном. Что это?
