— Очень уж она драматизирует ее.
— И с чего это тебе взбрело в голову, будто мне важно, что ты думаешь о моей маме?
— Меня тоже не интересуют твои суждения обо мне.
Она тотчас же закрыла глаза, и он заметил, как изменилось на миг ее лицо, словно замечание больно кольнуло ее,.
— 'Ну, не ирония ли судьбы, — проговорил он задумчиво, — что женщина, не пожелавшая быть моей женой, нанимается ко мне вести домашнее хозяйство?
— Ненадолго. — Пейдж вытерла стол и отодвинула кружку с цветами в сторону. — В духовке стоит запеканка с курицей, салат в холодильнике. Можешь не волноваться, там только полезные продукты — «Жене напрокат» недоставало только обвинений в пищевом отравлении.
Дженнифер проскакала по вестибюлю и бросилась к отцу.
— Совсем как моя прежняя комната!
Остин встретился взглядом с Пейдж.
— Спасибо, — с трудом выговорил он.
Она пожала плечами.
— Это Сабрина постаралась. Продукты по твоему списку закуплены. А теперь, когда все сделано, я не стану вам мешать. — Она прошла мимо него и взяла пальто со стула. — До свидания, Дженнифер. — Ее голос смягчился. — Надеюсь, тебе понравится в Денвере, несмотря на холод.
Остин даже не заметил, как она вышла.
Дженнифер неотрывно смотрела ей вслед.
— Почему она ушла?
— Наверно, у нее много неотложных дел.
— А почему она говорила так, будто больше не придет?
— Может, ей не хочется.
— Ты, видно, ей не понравился, — констатировала девочка.
Не по летам зрелые суждения Дженнифер не раз изумляли Остина. В свои пять она была на редкость наблюдательной.
Что ж, он и правда сделал немало промашек в жизни, но не все, что он делал после их развода, заслуживает порицания.
Дженнифер, например, никак не назовешь ошибкой.
И как только, печально спрашивала себя Пейдж, угораздило ее втянуться в этот бредовый спор? Почему она вообще позволила себе высказываться? И как это она умудрилась подставить себя под его язвительное замечание, будто ему плевать на то, что она думает о нем?
Можно было просто не вступать в разговор.
Хранить холодное молчание. Или хотя бы не заводить разговор о матери Дженнифер.
Но нет — ее так и подмывало держаться мегерой.
Правда, не без причины: Остин, надо полагать, связался с этой женщиной, не дав чернилам просохнуть на бракоразводном свидетельстве, раз у него почти шестилетняя дочь. Но Пейдж даже и не подозревала о сопернице; видно, он вел себя очень осмотрительно, строго охраняя свою двойную жизнь.
«Если продолжить в том же духе, — произнесла она вслух, — можно просто свихнуться из-за того, что случилось много лет назад и уже неважно. Довольно!»
Она глубоко вздохнула и попыталась выбросить проблемы из головы, направляя свой «минивэн» в гущу движения в час пик.
По крайней мере, первая и самая трудная встреча уже позади. И Остин постарается всячески избегать других встреч.
Зазвонил сотовый телефон, и она воспользовалась красным светом светофора, чтобы достать его из сумки.
— Когда ты выезжаешь от Остина? — спросила Сабрина.
— Я уже еду домой. В чем дело?
— Можешь остановиться у дома Калеба? Это почти по пути.
— Меня мама ждет.
— Всего пятнадцать минут, — уговаривала Сабрина. — Я забрала домой платье для подружки невесты, прикинув, что тебе не выкроить время для примерки, разве что в часы работы.
Пейдж попыталась подавить вздох. Сейчас, когда ей все еще было плохо от слов Остина, не хотелось никого видеть. Хотелось просто домой и…
И не встречаться с мамой, подумалось ей. Можно только порадоваться отсрочке перед тем, как предстать перед всевидящим оком Эйлин. По сравнению с ней Сабрина — как бы проницательна она ни была — просто близорука.
— Ладно! Скоро буду.
— Отлично. Мне в любом случае нужно поговорить с тобой, — уже серьезнее произнесла Сабрина.
Пейдж ненадолго забыла о собственных проблемах.
— Дело ведь не в Калебе? Вы ведь не поссорились?
— Ну, это уже не считается. Это наше любимое занятие, — с прежней веселостью ответила Сабрина. — Дело в маме.
— Опять?
— Ты, верно, хотела сказать «все еще». Расскажу, когда приедешь.
Когда Пейдж припарковывала машину перед трехэтажным особняком в георгианском стиле, принадлежавшем Калебу Тэннеру, Сабрина открыла дверь, окликнула подругу и начала от нечего делать обдирать отставшую от стен краску у входной двери.
— Когда-нибудь этот особняк вновь приобретет должный вид, — сказала Пейдж, поднимаясь по ступеням. — С твоим-то вкусом и деньгами Калеба вы горы свернете — Жаль только, что хорошая погода не продается, чтобы работать над внешней отделкой и зимой, — заметила Сабрина. Она провела Пейдж в недавно отделанную гостиную и вынула пакет с платьем из шкафа. — Оставим разговор на потом, — заявила она. Начнем с главного.
Платье было из малинового шелка с маленьким турнюром. Это была одна из самых красивых и непрактичных вещей, которые доводилось видеть Пейдж.
— Потрясающе, — сказала она, повернувшись к зеркалу и поправив ворот, пока Сабрина застегивала длинный ряд пуговок на спине. — Только не говори, что Кэсси пришла в восторг от цвета. С ее рыжими волосами…
— На ней будет сиренево-голубое, но в этом же стиле, — рассеянно отозвалась та.
Пейдж пристально взглянула на нее.
— Так что затевает твоя мама?
— Она пригласила кузину и подругу, с которой я не виделась лет десять, быть моими подружками на свадьбе.
— Как заботливо с ее стороны.
— Еще бы! Но это не все. Она пригласила их, даже не удосужившись предупредить меня. Я узнала это от старой подруги, позвонившей, чтобы сказать, что она в восторге от приглашения на свадьбу, и узнать, когда можно забрать платье.
— И что ты думаешь делать? Подыскивать шаферов, чтобы всех было поровну?
Сабрина покачала головой.
— Об этом и речи быть не может. Калеба и так раздражает вся эта суета. Две подружки, два шафера — это предел для него.
— Ну, если тебя интересует, не уступлю ли я эту роль другой ради поддержания мира…
Пейдж провела рукой по гладкому тяжелому шелку, раздумывая о примирении Сабрины с родителями, которые уже однажды отказывались от дочери. Прошло так мало времени, и все легко было разрушить. И хотя мать Сабрины перешла от помощи к руководству — все же это ее мама, в конце концов.
Пейдж продолжила, полуобернувшись:
