— Только добавьте, что это ему не очень помогло, — напомнил
Дронго, — они все равно подали на развод. Удержать женщину силой невозможно,
это закон для всех рас и народов. Она может внешне вам подчиниться, даже
остаться в вашем гареме или дворце. Но душа ее будет далеко, совсем далеко.
Сколько таких случаев из мировой истории мы знаем! Сколько женщин изменяли
своим мужьям-королям с трубадурами и поэтами! Сколько женщин обманывали своих
богатых мужей, встречаясь с их рабами и слугами! И наконец, сколько в наше время
замужних и обеспеченных женщин встречаются со своими водителями или
охранниками! Человеческую природу не обманешь. И силой никого удержать
невозможно. В таких случаях не помогает ни власть, ни сила, ни деньги, ни
авторитет.
— Может быть, — согласился Самедов, — но все равно на
Кавказе нужно вести себя достаточно осторожно. Измену жены не прощают. Ни ей,
ни ее любовнику. Вы же понимаете, о чем я говорю.
— Значит, у нас еще сильны родоплеменные отношения, —
улыбнулся Дронго, — и мы не хотим дать настоящую свободу женщине. Согласитесь,
что это неправильно. Я ведь знаю ханжескую точку зрения, которая господствует в
Баку. Мужчине дозволено все, это даже одобряется обществом. Актрисы, певицы,
любовницы, проститутки, все, что угодно. Женщине не позволено ничего. При этом
с подобной моралью согласны и мужчины, и так называемые порядочные женщины. На
шалости мужчины все смотрят снисходительно, а женщинам не прощаются даже
крамольные мысли.
— Только не говорите об этом в Баку, — попросил его Самедов,
— там вас просто не поймут. О равноправии лучше говорить где-нибудь в Америке
или во Франции. У нас это не проходит. Даже жены смотрят на шалости своих мужей
сквозь пальцы. Но сами не имеют права даже подумать о чем-то подобном. Так
всегда было, и надеюсь, что так будет еще много лет.
— Ханжеская точка зрения, — повторил Дронго, — надеюсь, что
и у нас произойдут изменения.
— Я не думаю, что наше общество к ним готово, — осторожно
возразил Самедов, — я обратил внимание, как вы несли Елену Квитко. Мне кажется,
что вы понравились сестре Николая. Но я тоже хочу дать вам совет. Будьте
осторожнее. Это не та особа, с которой можно только немного пофлиртовать. Если
она в вас вцепится, то уже не отпустит никогда. Она сама выбирает мужчин. И
сама решает, когда их отпустить.
— И много было «жертв»? — усмехнулся Дронго.
— Достаточно.
— Максудов в их числе?
— Не думаю. Но я вам ничего не говорил. Нет, Сарвар не стал
бы встречаться с сестрой своего основного компаньона. А для нее он слишком
старый. Нет, нет. С ним она не встречалась, я в этом уверен.
— А с вами?
— Я для нее недостаточно богат или известен, — криво
усмехнулся Самедов, — ей нужен известный рок-музыкант или состоятельный
бизнесмен. Или знаменитый сыщик. Но такой, как я, ей явно не подходит.
— Вам не кажется, что вам просто опасно находиться в этой
компании? Я имею в виду не компанию «МСИ», а ваших компаньонов. Самовлюбленный
и ревнивый Резо, готовый на любые преступления ради достижения личных целей.
Жесткий и бескомпромиссный Максудов, уже один раз сдавший всех, с кем он
работал. И Николай, готовый на любую уловку для своего обогащения. Не опасно?
— Вы думаете, остальные ангелы? Все бизнесмены одинаковые.
Кто-то лучше, кто-то хуже. Ангелов не осталось. Они все давно улетели на небо.
Здесь, на земле, остались только грешники.
— И вам легко в этом аду?
— Я уже привык к этой жизни, — признался Самедов, — вы
думаете, я не вижу и не слышу, как Лена меня унижает, как она меня все время
оскорбляет? Все прекрасно понимаю, но делаю вид, что я недалекий и не очень
обидчивый. Пусть лучше надо мной смеются, чем меня боятся. В бизнесе это как
закон. Пусть лучше тебя недооценивают, чем слишком переоценивают. Пусть считают
тебя придурком, болтуном, веселым тамадой, льстивым подхалимом, чем расчетливым
эгоистом или проницательным бизнесменом.
— Интересная теория, — задумчиво сказал Дронго, — она,
очевидно, годится не только для бизнеса, но и для успешной карьеры.
— Конечно, годится, — невесело согласился Самедов, — разве
вы ничего не видите? Посмотрите, как у нас в Баку делается карьера. Вовремя
промолчать, вовремя поддакнуть, вовремя угодить, вовремя похвалить. Все нужно
делать вовремя. И на тебя в конце концов обращают внимание. Тебя выдвигают,
тебя хвалят, тебе дают «хлебное место». И как только ты его занимаешь, то сам
начинаешь выдвигать подхалимов и льстецов. Независимые и свободолюбивые
романтики тебе не нужны. Нужны исполнители, льстивые и преданные, пока ты у
власти. А когда нет, то ты сам знаешь, что они тебя сдадут. Сразу. Бесплатно.
Потому что такие законы. Как в мультфильме «Маугли»: «Акела промахнулся».
Достаточно один раз промахнуться, и вас сразу съедят.
— Тяжело, — заметил Дронго.
— Конечно, тяжело. Но сейчас везде такие условия.
Посмотрите, что творится в Грузии. Там просто режим личной власти Саакашвили.
Достаточно было даже его ближайшему другу Окруашвили выйти за рамки
дозволенного, как его сразу начали прессовать. И так везде. Вспомните Россию.
Там уже сейчас во главе страны находится республиканский царь. А все его
окружение состоит из лично преданных ему людей. Которых он знает и сам
выдвигает. Не парламент, не партии. Сам выдвинул и сам назначил. Кого хочу
милую, кого хочу убираю.
— У вас целая теория, — усмехнулся Дронго, — я даже не
думал, что вы такой теоретик бизнеса и карьеры. С такими теоретическими
знаниями вам нужно работать президентом крупной компании или членом
правительства. Что вы здесь делаете?
— А вы не смейтесь, — обиделся Самедов, — я вам серьезно
говорю. Только от этого мне еще сложнее. Когда все понимаешь, но ничего не
можешь сделать. Нужно просто принимать жизнь такой, какая она есть. И не плыть
против течения. Поэтому я скупаю тайком акции нашей компании, терплю насмешки
Лены Квитко, самодурство Сарвара Максудова и тому подобное. Все понимаю. Но в
этой жизни каждый устраивается как может…
— Некоторые идут на разрыв с прошлым. Тот же республиканский
царь, о котором вы только что говорили.
— Бросьте, — посоветовал Самедов, — там все то же самое. Он
ведь получил власть из рук «царя Бориса». И лучше всех понимал, что именно
сделал этот человек для развала страны. Уже спустя несколько лет Путин скажет,
что развал страны был крупнейшей геополитической катастрофой века. Это и
скрытая оценка деятельности такого «лидера», как Борис Ельцин. И сколько лет он
терпел в своем окружении всех чиновников, которые ему достались «по
наследству». Все эти заносчивые олигархи, наглые губернаторы, зарвавшиеся
чиновники, о которых он гарантированно знал, что они взяточники и проходимцы.
Но ведь терпел и постепенно избавлялся от них.
— По-моему, он все делал правильно. Нельзя было сразу
избавиться от всех. Нельзя было вести войну сразу со всеми.
