— Так, — негромко сказал он, — кажется, на этой вилле
появились свои привидения. Или я все-таки так глупо ошибся?
Глава 12
Дронго повернулся и вошел в дом. В гостиной уже находились
врачи. На девушке-санитарке была косынка. Она измеряла давление безучастно
сидевшей Малике. Врач осматривал погибшего.
— Ничего нельзя сделать, — сказал он после осмотра.
Николай подошел к Дронго.
— Нашли кого-нибудь? — тихо спросил он. — Кто это мог быть?
— Не знаю, — ответил Дронго, — такое ощущение, что убийца
просто растаял в воздухе.
— Как это растаял? — не понял Николай. — Мы же видели, что
кто-то стрелял в Сарвара. Убийца был за домом, нужно было его сразу схватить.
— Убийцы там не было, — устало возразил Дронго, — я побежал
туда, но нашел только карабин, который бросили на землю.
— Значит, он побежал или к воротам, или в дом, — настаивал
Николай.
— У ворот в этот момент находилась Эка Джанашвили, — ответил
Дронго, — а в самом доме были Керим Самедов и домработница, которую мы видели в
гостиной. Убийца не мог никуда спрятаться или забежать.
— Может, он побежал за другую сторону дома, — предположил
Николай, — нужно было обежать дом с другой стороны.
— Там находился Резо, — пояснил Дронго, — и он тоже никого
не видел.
— Мистика, — недобро усмехнулся Николай, — но вы же
понимаете, что так не бывает. Кто-то из них просто врет. Мы же видели убийцу,
который стрелял в Максудова. Это была мужская рука.
— Почему именно мужская?
— Мне так показалось. Я успел увидеть его руку. Понятно, что
это был мужчина. Либо Резо, либо Керим. Или кто-то чужой, кто пролез на виллу,
а потом сбежал. Вы посмотрели, здесь не было чужих?
— Нет. Никого. Только появился через некоторое время повар,
но его привезли на машине. К тому же он дальний родственник домработницы,
которая лично его знает. А больше здесь никого не было. Карабин же, из которого
стреляли, был вынут из оружейного ящика. И убийца точно знал, где находится
ключ.
— Черт возьми, — вырвалось у Николая, — тогда можно поверить
и в нечистый дух. Кто-то незаметно вытащил карабин, убил Сарвара и потом исчез.
Только у этого духа были руки, и я их сам видел.
— Убийца был в перчатках?
— Нет. По-моему, нет. А почему именно в перчатках?
— Убийца использовал карабин, на котором могли остаться
отпечатки пальцев Резо, — пояснил Дронго, — если убийца все так тщательно
продумал, значит, он должен был действовать в перчатках, чтобы не оставить
следов и перевести подозрение на господина Джанашвили.
— Умно, — согласился Николай, — вы здесь даром времени не
теряли. Но я не видел никаких перчаток. А где сейчас этот карабин?
— Я перенес его на столик, рядом с бассейном, — пояснил
Дронго, — но сейчас его там уже нет.
— А куда он делся? — недоверчиво спросил Николай. — Этот
карабин тоже растаял?
— Не знаю. Но его там определенно нет. Мы можем сами
посмотреть.
Они вышли из дома. На столике по-прежнему ничего не было.
Неожиданно Николай широко улыбнулся и оглянулся на Дронго.
— Вы, наверно, положили его на край стола? — спросил
Николай.
— Нет, — ответил Дронго, — конечно, нет. В самый центр.
Почему вы улыбаетесь?
— Карабин здесь, — показал на бассейн Николай, — отсюда его
видно. Слава богу. А то я думал, что здесь действительно появился нечистый дух.
Наверно, карабин просто упал в воду.
— Этого не может быть, — убежденно сказал Дронго, — я точно
помню, что оставил карабин прямо в центре стола. И он никак не мог упасть в
бассейн. Кто-то намеренно бросил оружие в бассейн, понимая, что его рано или
поздно найдут. Я даже думаю, что там уже не осталось никаких отпечатков. А
насчет бассейна — это лишняя улика против нас с вами, господин Квитко.
— А при чем тут мы? — не понял Николай. — Нас-то уж никто не
сможет обвинить в убийстве. Мы оба находились рядом на расстоянии тридцати или
сорока сантиметров друг от друга. И в руках у нас не было оружия. И мы оба
видели убийцу, который стрелял в Максудова. Вернее, оружие, из которого он
стрелял, и место, откуда он стрелял. Можно сказать, что несчастного Сарвара
убили у нас на глазах. Турецкая полиция может выдвигать любые версии, кроме
одной — подозревать кого-то из нас двоих. Это глупо и абсолютно нелогично.
— Пока винтовка была в другом месте, да. Но теперь, когда
она оказалась на дне бассейна, это меняет дело. Ведь мы дадим показания, что
оба находились у бассейна в момент убийства. Тогда получается, что мы просто
откровенно лжем. Убийца не мог выстрелить в хозяина дома, а потом добежать до
бассейна и швырнуть в него карабин. Это могли сделать только мы с вами. Кто-то
из нас двоих. Застрелить Максудова и выбросить карабин в бассейн. Тогда все
сходится, нет никакого исчезнувшего убийцы. А оружие преступления лежит на дне
бассейна, около которого мы с вами и сидели.
— Какая чушь, — презрительно сказал Николай, — во-первых, я
никогда в жизни не стрелял из карабина, и об этом все знают. И во-вторых, меня
вообще здесь не было. Все видели, как я уехал за врачами. Как меня можно
обвинить, что я выбросил карабин в бассейн?
— Я не думаю, что в провинциальной турецкой полиции работают
сплошь Пинкертоны, — заметил Дронго, — и будет лучше, если мы вытащим карабин
из бассейна и вернем его на место. Прямо сейчас.
— Вы хотите, чтобы я это сделал?
— Вы же сами сказали, что вас здесь не было, — пояснил
Дронго, — поэтому вам и карты в руки. Раздевайтесь и прыгайте. Я войду в дом и
постараюсь их отвлечь. Только возьмите какую-нибудь тряпку. Чтобы на оружии не
осталось ваших отпечатков. И сделайте это побыстрее, иначе мы можем просто не
успеть.
— Уже раздеваюсь, — зло пробормотал Николай, — я бы того,
кто выбросил этот карабин, самого бы утопил. Дурацкая шутка.
— Боюсь, что это не шутка. Возможно, что в данном случае
действовал не сам убийца, а кто-то другой, решивший таким образом помочь
родному человеку и стереть все отпечатки. Давайте быстрее. Я вернусь в дом.
Положите карабин на столик и потом возвращайтесь в дом. Я буду вас ждать.
— Хорошо, хорошо. Какой идиотизм! — Николай, оставшись в
одних трусах, прыгнул за карабином.
Дронго повернулся и зашагал к дому. Малика уже поднялась
наверх вместе с врачами, которые сделали ей укол. В гостиной находились Самедов
и Айтен. В кабинете по-прежнему сидели Резо и Эка. Он прошел к ним.
— Как он себя чувствует? — спросил он у женщины.
