– А потому, что мы сюда не за покупками притащились, – отрезал демон.
– Тогда для чего? – не унимался юноша.
– Запомни, паря, нет лучшего места для сбора информации и саморекламы, чем рынок, кабак или похоронная процессия.
– При чем тут похоронная процессия?
– А при том… – ощерился золотой фиксой инфернальный тип, но от дальнейших объяснений увильнул: – Подрастешь – узнаешь.
– Выпендрила и задавака! – до глубины души обиделся Гвенлин.
– Хорошо, – смилостивился демон, – поскольку какой-никакой доспех тебе все равно понадобится, примерь-ка кольчужку, от которой ты вот уже как пять минут не можешь отвести влюбленного взгляда. А твой верный оруженосец и напарник Ши-Муль-Алан-д-Тик тем временем провернет одно дельце. Не боись, паря, напряженного умственного труда от тебя не потребуется, стой, слушай, не вмешивайся в разговоры, при случае подыграешь. Главное, не удивляйся даже в том случае, если что-то в моих действиях тебе покажется весьма странным.
Получив от приятеля формальное разрешение, Гвенлин тут же забыл все обиды и кинулся договариваться с торговцем – бородатым мужчиной лет сорока – сорока пяти, восседавшим в мягком кресле у входа в сколоченный из струганых досок небольшой павильон…
Вскоре все присутствующие рядом с лавкой бронника убедились в том, что великолепная кольчуга и статный молодой человек буквально созданы друг для друга. Металлическая рубаха нисколько не стесняла движения Гвенлина и в то же время, будто вторая кожа, плотно облегала его стройный торс.
– Красавчик, прям сэр Ланселот Заозерный! – громко воскликнул Шмультик. – Теперь нам никакой враг не страшен – всех уроем.
Оставался конечный и, пожалуй, самый ответственный этап – собственно торг, который грозил превратиться в небольшой спектакль, поскольку торговец также имел глаза и видел, какой фурор произвел его товар в рядах потенциальных покупателей. По этой причине он собирался отстаивать свой шкурный интерес до последнего и получить максимально возможную прибыль. Для начала бронник заломил ни много ни мало тридцать фунтов серебром, что, по самым скромным подсчетам, составляло около сорока золотых «драконов».
– Простите, уважаемый, – поинтересовался у торговца Шмультик, – она у вас случайно не золотая?
– Гномья работа, вещь старинная, неоднократно проверенная в битвах, – не моргнув глазом соврал мужчина.
– Все, Гвен, снимай рубаху! – скомандовал демон. – Гномьи кольчуги нам не по карману.
– Погодь, паря! – Торговец положил руку на плечо юноши, собиравшегося безропотно выполнить требование товарища. – Так и быть, для столь уважаемых клиентов – пятнадцать фунтов.
– Пять, – отрубил Шмультик.
– Люди добрые! – неожиданно высоким голосом на весь базар завизжал бронник. – Грабят посреди бела дня! Где это видано, чтобы за такую красоту предлагать пять фунтов. Двенадцать. Моя последняя цена – двенадцать фунтов серебром.
– Семь. Красная цена твоей кольчуге семь фунтов и ни единого медного гроша сверху.
Неожиданно из толпы зевак вышел пожилой старичок. Подслеповатым взглядом он окинул облаченную в сверкающее на солнце железо мощную фигуру Гвенлина и обратился к торговцу:
– Милок, почем торгуешь эту рубашку?
– А тебе какое дело, отец? – нарочито грубо ответил торгаш. – Хочешь посмотреть – смотри со стороны, а если собрался покупать – гони двенадцать фунтов и забирай на здоровье.
– Хочу купить, милок, для внука, он у меня аккурат такой же рослый, как этот паренек. Топольку, внучку моему, через неделю двадцать пять годков исполняется, вот я и решил все свои кровные на подарочек ему потратить. Есть у меня аккурат двенадцать фунтов. Ты, милок, погодь чуток, я за ними сбегаю и тут же заберу кольчужку.
– Ну что, молодые люди, не желаете приобрести кольчугу за назначенную мной цену?
– Семь фунтов, уважаемый, – огласил свой вердикт упертый демон, одновременно наступая на ногу не на шутку разволновавшемуся товарищу.
– В таком случае, отец, беги за деньгами, а вы, юноша, извольте снять доспех и повесить его на место, – хитровато усмехаясь, заявил бронник.
– Разоблачайся, Гвен! – Шмультик успокаивающе подмигнул юноше. – Мне надоел этот спектакль с подставными покупателями, направленный на то, чтобы сбыть втридорога лежалый товар. Все равно кольчуга – полное дерьмо и не защитит тебя даже от стрелы на излете. И вообще, в этой лавке не брони – сплошная халтура: все ковано кое-как, железо – болотная сыромятина. К тому же хозяин аферист и враль: «гномья работа», «проверена во многих боях». – Затем, повернувшись лицом к толпе зевак, театрально указал на кольчатую рубаху и обратился к уважаемой публике: – Эта кольчужка всего-то два дня как доставлена из мастерской какого-нибудь местного оболтуса, возомнившего себя великим кудесником кузнечного дела.
В ответ на столь тяжкое и незаслуженное обвинение торговец сначала побледнел, а потом покраснел как рак. Наконец он пришел в себя настолько, что смог шевелить языком, и тут же двинул в атаку:
– Ты это кого сейчас назвал халтурщиком? А известно ли тебе, что эти доспехи изготовлены мастерами Шагандара?..
– Не знаю, из какого Шагандара твои брони, – Шмультик не позволил торговцу перехватить инициативу, – но я готов поспорить, что мой друг одним взмахом своего меча способен разрубить на две части самый прочный доспех в этой лавчонке и доказать тем самым правоту моих слов. А чтобы и меня так же, как этого торговца, не приняли за пустозвона, я намерен поставить сотню золотых против этой кольчуги, которая по непонятной мне причине так ему понравилась.
В ответ на дерзкие слова демона по рядам столпившихся вокруг зевак пронесся восторженный ропот. Кое-кому весьма по душе пришлось начало бесплатного представления, и этот кое-кто жаждал досмотреть спектакль до конца. Кто-то почувствовал запах шальных денег и сам был готов тут же биться об заклад с любым желающим про или контра того белобрысого парнишки, который согласно амбициозным уверениям своего товарища способен одним взмахом меча разрубить любой, даже самый прочный доспех в лавке торговца оружием.
Оскорбленный купец хотел было открыть рот, чтобы дать распоясавшемуся наглецу цыганистой наружности достойный отпор, но тут до его мозгов наконец-то дошел смысл заманчивого предложения. Сотня золотых против какой-то кольчуги – смех, да и только. В павильоне бронника хранился полный рыцарский доспех, надетый на деревянного болвана, уж его-то никакой меч разрубить неспособен – быстро смекнул торговец, – а что касается возможных вмятин, так это дело легкопоправимое.
– Так ты говоришь, что твой друг способен разрубить любой доспех в моей лавке, и ты готов поставить на это сотню золотых монет? – переспросил торговец оружием, опасаясь в душе, что бродяга вот-вот опомнится и откажется от своих слов или, что еще хуже, у него не окажется вожделенной сотни золотых монет. – А денежки у тебя имеются?
