Брентон замолчал, но не успела Ханна с облегчением вздохнуть, как последовало продолжение:
— Почему ты не сказала мне вчера, что Винстон фигурирует в завещании Айсобел?
— Я не думала, что тебе это интересно, — сухо сказала Ханна. — А ты откуда об этом узнал?
Брентон отмахнулся от ее вопроса.
— Значит, все получил он? Поэтому ты и заинтересовалась им так внезапно?
— И совсем не внезапно. Мы начали встречаться сразу же после сделки с ресторанами. — Это была ложь, но ничего другого ей не оставалось… — Ну, а наследовать было нечего.
Интересно, размышляла она про себя, откуда Брентон черпает информацию? Уж конечно, не от Кена Стивенса, в этом случае его сведения были бы более полными и точными.
Может быть, Китти? Утратив один путь к богатству, Брентон тут же перескочил на другой?
— А теперь, поскольку я не наследую фиктивные миллионы Айсобел, мне нужно зарабатывать на жизнь, если ты не возражаешь…
— Странно, — пробормотал Брентон, — мне всегда казалось, что Винстон достаточно щедр со своими девицами… Но вообще-то я зашел, чтобы забрать коробку с бумагами, которую вчера ты брала с собой. Я хочу просмотреть дело Джонса и начну с этих бумаг.
Коробка осталась в «феррари» Купера, забытая в тумане спектакля, устроенного перед зданием офиса.
Что же делать? Она спорит с Брентоном, а ей придется сейчас признаться, что оставила бумаги клиента в машине! В машине человека, имевшего все причины быть недовольным компанией «Стивенс и Вебстер»! Разве можно сказать такое Брентону? Лучше уж сразу пойти в туалет и там повеситься, чем признаться, что она нарушила закон компании о тайне информации клиентов.
Однако, не зная, как долго Брентон наблюдал утреннюю сцену, она могла сделать только одно, рассказать ему всю правду. Тем более, если он слышал их спор о том, кто должен вынуть коробку из машины.
И тут Ханна поняла, что Брентон решил сделать хитрый ход. Не было никакой причины начинать рассмотрение материала именно с этой коробки, если бы он был уверен, что она может предъявить документы в любое время.
Брентон поднял трубку и протянул ей.
— Давай-ка я помогу тебе, — сказал он. — Позвони Винстону и скажи ему, чтобы он привез сюда коробку.
Если бы все было так просто, думала Ханна. Она не может позвонить Куперу, так как не имеет понятия, куда он поехал после того, как высадил ее. И не могла же она признаться, что не знает номера его сотового телефона.
Разве могут быть серьезными намерения мужчины, если он не сообщил своей любимой женщине номер своего личного телефона?
Она была уверена, что он решил вскружить ей голову, поцеловав на виду у всех. Как ей теперь выбраться из этой истории?
— Он не любит, когда его отрывают от работы, — сказала она. — Я верну коробку после обеда. — Объяснение получилось не очень убедительным, но ничего больше она придумать не могла.
— Значит, ты все же оставила коробку в машине? — ехидно заметил Брентон. — Это ведь последние бумаги по делу Джонса?
Ханна вообще не открывала эту коробку, поэтому она понятия не имела, что за бумаги были там. Но на этот прямой вопрос нужно было ответить прямо и правдиво, и она положилась на удачу. По сравнению с другими коробками эта выглядела достаточно новой.
— По-моему, да. Да.
— Похоже, что ты точно не знаешь. — Брентон прямо-таки ел ее глазами. — Я замечаю, что в последнее время ты стала невнимательной к деталям. Должен тебе напомнить, что скоро будет переаттестация.
— Мой годовой контракт заканчивается через четыре месяца. — Тут она мысленно добавила, что, если повезет, она уберется отсюда задолго до окончания контракта.
Брентон улыбнулся.
— Я решил сделать переаттестацию пораньше. Тогда я и бумаги в порядок приведу, и облегчу жизнь служащим, проверив качество их работы. Конечно, если обнаружатся проблемы, которые можно исправить, мы тут же и приступим к делу. Начну с тебя.
— Очень предусмотрительно с твоей стороны, — сказала она сухо.
— Я готов закрыть глаза на некоторую небрежность с твоей стороны, если твоя работа покажется мне в общем удовлетворительной.
Понятно, думала Ханна, он уже решил, как ему поступить. Потом она спокойно сказала:
— Ну-ну, Брентон, посмотрим, как ты ко мне относишься.
Купер пытался разыскать в лабиринтах конторы «Стивенс и Вебстер» комнату, в которой работала Ханна, — он нес коробку с документами. Только бы она не вышла куда-нибудь, чтобы скопировать документ или принять почту.
Еще одна… И тут он почувствовал легкий мускусный запах и увидел изящно склоненную шею, на которую спускался локон, выбившийся из прически. Вот она, наконец-то. Повернувшись спиной к входу, Ханна сосредоточенно изучала экран ноутбука, который стоял на книжной полке за ее столом.
Купер поставил коробку на стол и наклонился вперед, чтобы поцеловать ее в шею. При первом прикосновении она резко выпрямилась и затылком ударила его прямо по носу.
Купер охнул и запротестовал:
— Разве можно так обращаться с обожаемым мужчиной?
Ханна повернулась на стуле и смотрела на него, широко распахнув глаза.
— Извини, я не слышала, как ты вошел, думала, это Брентон.
Она нажала на несколько клавиш, и экран, внезапно погасший, снова осветился.
— Что ты делаешь? Сочиняешь резюме?
— Нет, это уже сделано. Я искала список фирм в Интернете.
Большим и указательным пальцами Купер осторожно потрогал свой нос.
— Надеюсь, ничего не повреждено.
— Что тебе сделается? А вот я до смерти перепугалась.
— И это вся благодарность за то, что я привез твою коробку? Я считаю, что, как твой возлюбленный, имею право на… — И он поцеловал ее за ухом, чувствуя, как под его губами пульсирует ее кровь. Она не так холодна, как притворяется. Ему хотелось уткнуться лицом ей в шею и медленно вдыхать ее неповторимый аромат, но она начала нервничать. Купер выпустил ее из объятий, пододвинул к ней коробку и сказал: — Раньше я слышал, что некоторые судебные дела плохо пахнут, но всегда воспринимал это фигурально. Что там внутри?
— Это дело о неуплате налогов, мне пришлось перечитать каждую бумажку за последние пять лет. К сожалению, документов, реабилитирующих господина Джонса, нет.
— Неужели ты прочитала каждую бумажку? Такую скукоту действительно хочется бросить. Теперь я понимаю, почему ты готова ухватиться за любое предложение.
— Не совсем так, я в основном занимаюсь отслеживанием правовой стороны дела, а это очень увлекательно. Но кто-то же должен и этим заниматься.
— И ты так занята, что не сможешь пообедать со мной?
