Поддерживать рабочих, участвуя в мирной демонстрации, — это одно. А попасть в участок, с последующим возможным водворением в камеру, — совершенно другое. Ей невыносимо было думать о том, что скажут наиболее консервативные из родителей ее учеников, не говоря уж о председателе родительского комитета и об окружном департаменте образования.
— Прошу прощения, офицер.
Я определенно нахожусь в глубоком обмороке, решила Грейс, услышав за спиной неповторимый голос Кена Эдвардса.
Что-то в спокойной манере Кена привлекло внимание сержанта. Положив ручку на стол, он посмотрел на него.
Кен прибыл к воротам фабрики как раз вовремя, чтобы услышать из уст очевидцев о том, что случилось.
— Они даже забрали учительницу! — восторженным тоном проинформировал Кена один из свидетелей и удивился, когда тот развернулся и устремился к машине с самым мрачным выражением лица.
— Я Кен Эдвардс, — представился Кен сержанту. — Мне принадлежит эта фабрика.
— Принадлежит вам… — Теперь сержант нахмурился. — Но согласно рапорту, Грегори Купер сообщил, что возникли проблемы.
— Может быть, он это и сделал, но владелец фабрики, безусловно, я, — твердо ответил Кен. — Не могли бы вы сказать, офицер, что именно произошло. Ведь, насколько я понимаю, демонстранты вели себя мирно, и я назначил им встречу на завтрашнее утро.
— Возможно, и так, сэр, но нам позвонил с фабрики мистер Купер и сказал, что ему не дают выйти и угрожают расправой. Когда мы приехали, уже шла потасовка и эта юная леди… — он указал на Грейс, — действительно пыталась ударить мистера Купера.
Грейс почувствовала, как ее лицо залилось краской стыда, и поспешила встать на свою защиту.
— Ничего подобного! Это он напал на меня… — К своему ужасу, она почувствовала, что вот-вот по-детски расплачется.
— Думаю, произошла какая-то ошибка, — сказал Кен Эдвардс. Хотя она не могла заставить себя повернуться и взглянуть на него, Грейс почувствовала, как он придвинулся ближе, и почему-то ощутила себя в безопасности. — Так уж случилось, что я хорошо знаю мисс Митчел. На самом деле она была на фабрике по моей просьбе как мой представитель, — невозмутимо лгал Кен. — Я даже на секунду не могу поверить, что она способна напасть на Грегори Купера.
Сержант еще больше нахмурился.
— Ну, патрульные доложили, что он очень настойчиво требовал, чтобы ее арестовали, — заявил он. — Говорил, что намерен подать на нее в суд за нападение.
Услышав это, Грейс жалобно всхлипнула.
— Вот как. В таком случае я буду вынужден подать в суд на мистера Купера… за незаконное вторжение, — заметил Кен. — Он не получал моего разрешения входить на территорию фабрики, и подозреваю, что чиновники из налоговых органов захотят узнать, что он там делал. Они недосчитались нескольких бухгалтерских книг, в которые им очень хотелось бы заглянуть.
Грейс вздрогнула, услышав эти слова, и, быстро обернувшись, сказала Кену:
— Мать одного из моих учеников говорила, что видела, как Грегори выходил из неиспользуемого складского помещения… — Голос подвел Грейс, когда она заметила, что Кен пристально смотрит на ее руку.
— Это сделал Купер? — с угрозой в голосе спросил он.
Не дожидаясь ответа, он повернулся к сержанту и с властной решительностью произнес:
— Я понимаю, что мисс Митчел, возможно, придется предстать перед судом. Но пока, офицер, не могли бы вы освободить ее под мое поручительство? Обещаю не спускать с нее глаз.
Сержант внимательно посмотрел на обоих. Тюрьма была забита под завязку, свободных камер не оставалось, и он не видел причин, почему бы не отпустить молодую женщину, если Кен Эдварде готов за нее поручиться.
— Хорошо, — кивнул он. — Но вы несете за нее полную ответственность и должны доставить ее завтра утром в суд, если мистер Купер выдвинет обвинение.
— Даю вам слово, — поспешно проговорил Кен и, прежде чем Грейс смогла что-нибудь сказать, мягко вытолкал ее из полицейского участка в летнюю ночь.
И тут она с прискорбием заметила, что по-настоящему плачет.
— Это шок, — услышала она в темноте голос Кена, который вел ее к машине. — Не беспокойтесь, как только мы окажемся дома, все будет хорошо.
— Я хочу принять ванну… и переодеться в чистую одежду, — каким-то не своим голосом произнесла Грейс.
— Ванну могу обещать, а одежду придется захватить у вас дома по пути ко мне, — быстро ответил Кен.
— К вам! — Грейс, недоуменно наморщив лоб, позволила Кену застегнуть на ней ремень безопасности. — Но я хочу к себе домой.
— Боюсь, это невозможно, — сказал Кен. — Сержант освободил вас под мою ответственность, если помните, и я должен доставить вас в участок рано утром.
— Но я не могу оставаться с вами! — запротестовала Грейс.
— Сожалею, Грейс. — Его голос звучал необычно мягко. — Но вам придется.
— Я и не думала нападать на Купера, — попыталась защищаться Грейс. — Это он…
Она испуганно замолчала, заметив зверское выражение на лице повернувшегося к ней Кена.
— Если он причинил вам боль… Он сделал это, Грейс?
Когда она поспешно отвела взгляд и вжалась в кресло, Кен выругал себя за то, что не сдержался. Он лишь еще больше напугал ее,
— Я думал, что демонстрация пройдет мирно, — заметил Кен через некоторое время.
— Так и было, — ответила Грейс. — Но Грегори вел себя вызывающе, и все как-то само собой вышло из-под контроля. Это правда, что по поводу него начато расследование?
— Да, — коротко ответил Кен. — Но думаю, мне не следует пока говорить об этом.
Когда они подъехали к ее коттеджу, Кен настоял на том, чтобы войти с ней и подождать, пока она соберет все необходимое. У Грейс даже не было сил этому воспротивиться.
То, как повел себя с ней Грегори Купер, заставило молодую женщину ощутить свою беззащитность. И она невольно вспомнила, что, проиграв очередную битву за луг, он обещал разобраться с ней. Грегори — злой и опасный человек. Хорошо, что хотя бы сегодня ночью, как ни неприятно это признавать, она будет чувствовать себя спокойно, ночуя под крышей Кена, а не под своей собственной.
6
— Когда вы последний раз что-нибудь ели? Прозаический вопрос Кена, открывшего дверь и впустившего Грейс в холл, вызвал ее недоверчивый взгляд.
Она готовила себя если не к враждебности, то уж, несомненно, к более неприятным вопросам. То, что он казался больше обеспокоенным ее благополучием, нежели чем-то другим, сбивало с толку. Но еще больше сбивало с толку то, какое облегчение и чувство безопасности давала ей такая забота.
— Во время ланча. — Грейс ответила машинально, целиком поглощенная более глубокими ощущениями. — Но я не голодна.
