Ричард положил ключи на стол.
— Садись. Сейчас принесу что-нибудь выпить. Что ты хочешь?
— Шардонэ. И побольше.
Он чуть нахмурился и вышел, а Моника пожалела, что не сумела скрыть от него, как сильно расстроилась. Она стала смотреть в окно, надеясь, что он больше не будет задавать никаких вопросов.
Рика долго не было, и, не выдержав, Моника последовала за ним.
Кухня была крошечная, длинная и узкая, как пенал. Она подошла поближе. Дверца холодильника была открыта, и он впечатлял чистотой и пустотой: пакет с апельсиновым соком, пара бутылок вина и кусок сухого сыра.
Ричард обернулся и, перехватившее взгляд, усмехнулся:
— Не густо. — Он протянул ей бокал вина. — Впрочем, ты, наверное, так и думала.
— Даже фруктов и овощей нет? — ужаснулась Моника. Ну разве можно так питаться? Что он ест? Сплошные хот-доги, пиццы и спагетти. Да еще с диким количеством масла. — Тебе нужно обзавестись женой. Тогда будет кому о тебе позаботиться.
Он несколько опешил.
— Неплохо бы… Только желающих что-то нет. — Он закрыл холодильник, и они вернулись в гостиную.
Вот если бы она была женой Ричарда, она бы о нем отлично заботилась! Каждый день готовила бы разные вкусности и приобщила бы к готовке и его самого. Они с ним все время целовались бы, и ей не пришлось бы спрашивать у него разрешения. И каждый день занимались бы любовью. А может, даже два раза в день.
Моника перевела дыхание. Представив себя женой Ричарда, она одновременно испугалась и возбудилась. Как странно: еще неделю назад мысль о замужестве внушала ей лишь отвращение. А попроси ее Ричард стать его женой, и она согласится. Хоть сегодня.
Она отдавала себе отчет в том, что Ричард не собирается просить ее руки, но сама мысль была настолько привлекательной, что становилось жутковато. Что с ней происходит? Почему ей так хочется принадлежать ему телом и душой? И почему именно ему? Да, он ей нравится. И не только потому, что вызывает в ней те самые чувства, о которых предостерегали в школе сестры-монахини, но и потому, что считает ее толковой и способной. И уважает как личность.
Только любовь ли это? Настоящая любовь на всю жизнь? Господи, как все запуталось! В колледже ее подружка Маргарита влюблялась несчетное число раз. Каждый раз, когда ее приглашали на свидание. И любовь продолжалась до тех пор, пока на горизонте не появлялся очередной воздыхатель.
— Моника? — Ричард сел на диван и с тревогой заглянул ей в лицо. — С тобой все в порядке?
Она кивнула и подошла к окну.
— Иди сюда. — Он улыбнулся и похлопал по дивану, приглашая ее сесть рядом.
Скажи так отец, дядя Микеле и любой другой мужчина, она восприняла бы это как команду. Но Ричард ее именно пригласил, поэтому она подошла и с готовностью села рядом. Поставила вино на стол и, заметив, что узкое как перчатка платье поднялось слишком высоко, одернула подол.
Подняла глаза на Ричарда. На миг его взгляд задержался у нее на бедре, но он быстро отвел глаза и отхлебнул вина.
Моника пододвинулась поближе. Ричард никогда ее не обидит. Рядом с ним она чувствует себя в полной безопасности. Вспомнив сегодняшнюю вылазку в клуб и Росса, она невольно вздрогнула.
Ричард обнял ее одной рукой.
— Может, теперь скажешь, что с тобой случилось?
Она пожала плечами.
— Ничего особенного.
Он коснулся ее подбородка и повернул лицом к себе.
— Моника, ты уверена, что тебе нечего мне рассказать?
В его глазах было столько тревоги и участия, что лгать было бессмысленно.
— Я поступила глупо, что поехала в клуб одна. Но ведь ничего страшного не случилось…
— Но почему ты поехала одна? Тебе надоело, что я целыми днями хожу за тобой по пятам?
— Нет! — Ну надо же до такого додуматься! — Просто я… — Она чуть отвернулась, чтобы он не видел ее глаз, когда она будет признаваться в своей беспросветной глупости. — Просто хотела набраться опыта.
— Что-что?
— Ну да. Хотела набраться опыта, чтобы стать для тебя привлекательнее.
Моника почувствовала, как он напрягся. Однако он сдержался и, помолчав, уточнил:
— И какого же опыта ты хотела набраться? Она пожала плечами.
— Опыта общения с мужчинами. Легкий флирт, поцелуи…
Ричард буркнул что-то, наверное, ругнулся.
— Моника, ну как ты могла?! И о чем ты только думала?
— Не надо на меня кричать! Я и так понимаю, что поступила очень глупо.
Он вздохнул и чуть крепче обнял ее за плечи.
— Я не хотел кричать. Просто я волновался и… Извини. Я не должен был повышать да тебя голос.
Она положила руку ему на грудь. И почувствовала, как у нее под ладонью бьется его сердце. Ровно и спокойно.
— Ты волновался обо мне?
— Конечно, волновался! А какого черта тебе взбрело в голову, будто ты для меня не достаточно привлекательна?
— Ты сам сказал, что хотел бы, чтобы у меня было больше опыта.
Ричард покачал головой и, откинувшись на спинку дивана, уставился в потолок.
— Я этого не говорил. Во всяком случае, я имел в виду совсем другое. — Он рассеянно поглаживал ей руку, и у нее от возбуждения мурашки побежали по спине. — Я вовсе не хочу, чтобы ты была опытнее. Ты нравишься мне такой, какая есть.
Моника выпрямилась и заглянула ему в лицо.
— Правда?
Он покосился на нее, и уголок его рта чуть приподнялся в ухмылке.
— Правда.
— Но ты сказал…
— Я хотел сказать, что заниматься любовью первый раз — серьезный шаг. Подобный опыт, хороший или плохой, остается с тобой навсегда.
— Понимаю. — Она встретила его взгляд. — Поэтому я так долго ждала.
— Я восхищен твоим самообладанием и здравомыслием. И именно поэтому стараюсь держаться от тебя подальше. А вовсе не потому, что нахожу тебя недостаточно привлекательной и опытной. Я уважаю твое решение дождаться того самого мужчину. — Рик потер глаза. — Но пойми и ты, Моника! Ведь мне от этого не легче: я не могу перестать тебя хотеть.
Возбуждение бурлило у нее в груди как дорогое шампанское. Она улыбнулась и прильнула к нему еще теснее.
— А ты меня хочешь?
— Не строй из себя дурочку, — проворчал он.
Она прижалась губами к его шее.
— Я не дурочка.
— Именно это я имел в виду. Эй, ну-ка прекращай свою провокацию!
Кожа под ее губами была такая теплая и так приятно пахла! Она провела по его шее пальцами, нашла ложбинку, где бьется пульс. Все чаще и чаще. А у нее самой сердце чуть не выпрыгивало из груди. Моника привстала и устроилась у Ричарда на коленях.
