После вышеозначенной операции критически осмотрел свой внешний облик. Для этого в двух метрах от себя создал виртуальное зеркало. Брюки и футболка от Армани и моднячие туфли от Маноло, несмотря на вполне заслуженную популярность этих предметов одежды на своей исторической родине, в мире Аурениуса выглядели бы весьма презабавно. Поэтому небольшим усилием воли я поменял прикид на более подходящий: заправленные в расшитые золотом сафьяновые сапожки шаровары и белоснежную рубаху с огромным жабо.
Вместе с одеждой и ботинками также отправил в свое персональное вневременное хранилище и сумку с вновь приобретенным Блейком. Подобные пространственные замкнутые структуры весьма удобны тем, что позволяют сохранять в своих недрах неограниченное количество нужных и не очень нужных вещей. К сожалению по ряду причин на Земле они не функционируют.
В талии перетянул себя широченным кожаным поясом, также расшитым золотом и драгоценными каменьями, а к поясу прицепил… нет не меч или шпагу, хотя вполне мог себе это позволить, на пояс я повесил небольшую булаву — именной знак иерарха высшего уровня посвящения. На самом деле по принятому в Гильдии табелю о рангах я всего лишь скромный мастер, и до настоящего иерарха мне как до звезд. Но именно этот кадуцей, более всего известный как скипетр Алефа, носить на поясе я имею полное право не как регалию, подтверждающую мой сан, а в качестве демонстрации законного трофея, поскольку сумел в свое время выкрасть его из тщательно охраняемой сокровищницы одного весьма могущественного колдуна. Причем разрешение на ношение этого предмета я получил от его бывшего владельца, так что особо нервных прошу не волноваться — никакое преследование со стороны могущественных волшебников в настоящий момент мне не угрожает.
Осмотрев себя со всех сторон еще раз, я остался доволен, даже непроизвольно зацокал языком. Теперь все, готов к долгожданной встрече с Учителем. То-то старикан обрадуется — почитай двенадцать лет не виделись.
Старый Учитель встретил меня на пороге у входа в свою башню. За прошедшие годы он ничуть не изменился: все та же седая борода, все тот же цепкий пронзительный взгляд серых глаз из-под кустистых бровей и гордая осанка, всегда выделявшая Учителя из толпы прочих магов.
Вообще-то я хотел сделать сюрприз моему бывшему наставнику — подойти к башне незаметно и «засветиться» лишь у самых ворот. Однако фокус мой не удался. Старик как обычно оказался на высоте и каким-то непостижимым образом засек меня еще на дальних подступах к своим владениям.
Телепортационное заклинание выбросило меня в трех километрах от башни — подобраться ближе не позволили разного рода чародейские штучки коими по заведенной издревле традиции старается обезопасить свое жилище каждый уважающий себя маг. По этой причине непосредственно к башне учителя я подходил на своих двоих.
Еще издали я заметил нахохлившегося Учителя, для которого, как уже упоминалось, мой визит не остался тайной. Старец старался выглядеть нарочито серьезным, но это у него получалось как-то не очень. Не то чтобы со строгостью во взгляде был недобор, скорее даже небольшой перебор, но меня-то не обманешь — все-таки знаю старика не первый день. Едва заметные искорки веселья в глазах и еле сдерживаемая улыбка старика позволили сделать однозначный вывод о том, что моему неожиданному визиту здесь все-таки рады и готовы принять как желанного, даже долгожданного гостя.
Когда между нами оставалось с десяток шагов старик не выдержал и совершенно размяк. Отбросив напускную строгость, он заулыбался и бросился ко мне навстречу, дабы заключить в свои еще достаточно могучие объятия.
И все-таки нечаянная радость Учителя по поводу появления на пороге его обители бывшего ученика не помешала сварливому старику хорошенько отчитать гостя за вопиющее невнимание к его многоуважаемой магической заднице.
— За двенадцать лет, — громко причитал чародей, — ты в первый раз соизволил навестить своего учителя! Помру, поди не соблаговолишь явиться, проводить в последний путь?!
— Ну уж в этом не сомневайтесь, Учитель. Проводим и хорошенько это дело обмоем. — Бодрым голосом возразил я, но, осознав всю сомнительность произнесенной мной фразы, тут же поправился: — А чего вам умирать-то? Живите, наслаждайтесь жизнью, воспитывайте очередные поколения магов. Эвон еще какой крепыш — всех нас переживете.
— Ты говори, да не заговаривайся. — По-доброму усмехнулся Учитель и передразнив своего бывшего ученика: — «Всех нас переживете», — серьезным тоном продолжил: — Чувствую, Мал… то есть, Ивэн, срок мой на этом свете подходит к концу. Зажился твой старый учитель, пора и честь знать…
Я хотел возразить и как-то успокоить Учителя, но едва лишь открыл рот, получил довольно крепкий шлепок ладонью по своему плечу.
— Не бери в голову, Ив! О делах позже. А сейчас мы с тобой хорошенько отметим твое возвращение в стены Альма-матер. Давненько я не нажирался до свиноподобного образа — пора бы исправить это упущение. — И не очень благозвучно заблажил, не на шутку перепугав сидящую на соседнем дереве стайку мелких птиц: — Левая, правая где сторона? Улица, улица ты, брат, пьяна…
Откровенно говоря, меня не очень шокировало столь немузыкальное исполнение песни — поскольку я был прекрасно осведомлен практически обо всех привычках своего благодетеля и особенно его склонности громко горланить всякие песенки под хорошее настроение или во хмелю, коих в его репертуаре было бесчисленное множество. Практически полное отсутствие музыкального слуха никоим образом не мешало старику демонстрировать свои таланты в кругу друзей и собутыльников. Вообще-то последний изъян был не единственным и не самым главным недостатком Учителя, поэтому окружающие относились к его любви к вокальному искусству с пониманием…
За все время моего обучения мне нечасто выпадала честь быть приглашенным в личные апартаменты Учителя, а все мои посиделки за праздничным столом вполне можно было бы пересчитать по пальцам одной руки. Старый маг сам особенно не жаловал шумные застолья и не одобрял когда в таковых принимал участие кто-либо из его учеников. Любимыми поговорками Учителя были: «Праздность — мать всех пороков» и «Труд сделал из обезьяны человека». Смысл последнего утверждения был скрыт от моего понимания до тех пор, пока я не попал в измерение Земля и не познакомился с нетленными трудами основоположника эволюционной теории. Но даже после этого я не стал ярым ее приверженцем хотя бы в той ее части, что касалась непосредственно происхождения гомо сапиенс и иных разумных рас. Однако на этот раз Учитель расстарался — для нас двоих был накрыт такой стол, что всех яств вполне хватило бы, чтобы накормить роту голодных спецназовцев, трех магов и четыре снайперские пары в придачу, что охотились за мной несколько часов назад. Ах да… та парочка на вертолете также не ушла бы отсюда не накормленной.
Наши застольные посиделки растянулись до позднего вечера. Мы много ели, а еще больше пили. Учитель не донимал меня расспросами о моих похождениях, но охотно отвечал на мои вопросы. Как выяснилось, за двенадцать лет моего отсутствия здесь многое изменилось. Мастер Стамб, отработав оговоренный срок, покинул стены башни. Его ученики по окончании курса обучения также ушли бродить по Межмирью в поисках счастья или истины — это уж кому как повезет. Эг и Дем покинули Учителя через год после моего ухода. Ящер в настоящее время шаманит где-то. Эгейл, поговаривают, уже архимаг, открыл собственную магическую школу.
