Но ей все же пришлось увидеть, как они уходили.
Брюнетка с тремя малышами по одну руку Рея, а по другую – вцепившаяся в него блондинка.
9
– Боюсь, что могут возникнуть некоторые осложнения.
Элинор вскинула на врача испуганные глаза.
– Какие осложнения? – хрипло спросила она, чувствуя, как сжимается ее измученный желудок.
Желудок бунтовал с самого Рождества, но только сегодня, в блеклый и морозный январский день, она получила подтверждение своей беременности.
– У вас недостаток витаминов в организме. Это легко поправить, но, боюсь, беременность будет протекать тяжело. Разумеется, – врач опустил глаза на казавшийся стерильно чистый стол, затем перевел их снова на Элинор, – вы в любой момент можете прервать ее.
Избавиться от ребенка Рея? Ни за что!
– Нет! Нет, я не собираюсь делать аборт.
– Что ж, если вы будете вести себя разумно, – врач помолчал, затем вперил в Элинор суровый взгляд, – нормально питаться и как следует отдыхать… Мы, конечно, будем держать вас под постоянным наблюдением. Ребенок должен родиться в августе. Сейчас у нас январь. Вам надо быть очень осторожной в течение последующих шести недель и постараться не волноваться. – Главного он не сказал, но было ясно, что врач намекает на угрозу выкидыша.
Он пустился в пространные рассуждения насчет витаминов и анализов, но Элинор слушала его вполуха.
Она уже и раньше догадалась, что беременна, но до сегодняшнего дня и не подозревала, насколько сильно ее желание родить этого ребенка. Она сделает все, что в ее силах, пойдет на что угодно, чтобы только сохранить эту хрупкую, жизнь.
– Вы ведь писательница, если не ошибаюсь. А писатели за работой забывают о еде, о сне и отдыхе, настолько их поглощает творчество. Поэтому было бы хорошо, если бы на последующие шесть недель вы забыли о работе. Вы живете одна?
Элинор кивнула.
– Хмм. А родственники у вас есть? Или друзья, у которых вы могли бы пожить?
– Нет, я совсем одна. Друзья у меня, конечно, есть, но…
Врач тактично не стал задавать вопросов об отце ребенка, разве что чисто в медицинском плане, но тут Элинор мало, что могла ему сообщить.
– Я прекрасно обойдусь и одна, – бодро заявила Элинор и поднялась, собираясь уходить.
Врач дал Элинор с собой несколько брошюр, которые ей следовало прочитать. Вернувшись, домой, она приготовила себе кофе – без кофеина, ибо это было вредно для будущего младенца, и уселась изучать их.
Звонок в дверь заставил Элинор вздрогнуть. Она никого не ждала. Открыв дверь, Элинор с удивлением обнаружила стоящую на пороге Мейми.
Ее подруга, чья беременность была уже очень заметна, просто цвела. По сравнению с ней Элинор чувствовала себя безжизненной и опустошенной.
– Я приехала в Бристоль, чтобы пробежаться по магазинам. Ты мне сто лет не звонила, и я решила… – Она осеклась, увидев на столе пачку брошюр. – Элинор, ради всего святого, это еще что такое? Господи! Да ты беременна!
Здравый смысл подсказывал, что надо бы все отрицать, но в последнее время Элинор что-то плохо соображала.
Мейми села, пристально глядя на подругу.
– Это ребенок Рея, правда? Ох, Элинор, ну почему ты мне ничего не сказала?
И тут, к своему стыду, Элинор разрыдалась. Она вообще в последнее время стала слезливой – наверное, из-за гормонов.
– Он знает? Ты ему сказала? Ты вообще собираешься сообщить ему?
– Нет, нет и нет, – Элинор высморкалась. – Это вышло случайно, и тут больше моей вины, чем его. – Под взглядом подруги она вспыхнула. – Я хочу этого ребенка, Мейми, – спокойно произнесла она, сама не понимая, что заставило ее произнести эти слова.
Но Мейми ее уже не слушала. Взяв со стола бумажку с анализами Элинор, она стала ее читать и внезапно нахмурилась.
– Что-то не так, да? – резко спросила она. – Ты плохо себя чувствуешь?
Элинор мысленно взвесила, сколько у нее шансов обмануть подругу, и пришла к выводу, что очень мало.
– У меня просто недостаток витаминов. Врач говорит, что все обойдется, если я на шесть месяцев брошу работу и… Мейми, ради Бога, ты куда? – удивилась она, увидев, как Мейми поднялась и решительно направилась в ее спальню.
Элинор последовала за ней и с удивлением наблюдала, как ее подруга открывает шкафы и выдвигает ящики.
– Мейми!
– Ты едешь со мной. Прямо сейчас. И не спорь. Я тебя одну здесь не брошу. – Мейми повернулась к Элинор. На лице ее была написана суровость, какой Элинор прежде никогда не видела.
– Я уже однажды потеряла ребенка, Элинор. И никому бы такого не пожелала, тем более тебе. Ты поедешь со мной. Составишь мне компанию.
– Я не могу! И что скажет Фред?
– Фред будет счастлив. Ему надо уехать на некоторое время в Штаты, и ему будет гораздо спокойнее, если мы будем вместе. Можем говорить о детях хоть целые дни напролет. А миссис Би будет просто в своей стихии, распоряжаясь нами обеими.
Элинор понимала, что не следовало сдаваться так скоро, но искушение было слишком велико.
– Почему ты не скажешь Рею? – спросила Мейми, когда они обе уже сидели в машине. Майкл, узнав, что Элинор едет с ними, не выразил ни малейшего удивления.
– Ему незачем это знать.
– Боже мой, опять этот твой комплекс неполноценности! Он желал тебя, Элинор! Он ведь занимался с тобой любовью!
– Нет, он желал вовсе не меня, – спокойно отозвалась Элинор и пересказала подруге разговор, услышанный на лестнице в ее доме.
– Я в это не верю, – решительно заявила Мейми. – Рей никогда бы так не поступил.
– Уже поступил, как видишь, – мягко отозвалась Элинор. – И вообще, давай не будем говорить об этом. Все кончено. Это уже позади. – Она откинулась на сиденье и закрыла глаза.
Видя, что подруга измучена и еле держится, Мейми замолчала. Сейчас не время говорить об этом, да и сил у Элинор маловато. Может быть, как-нибудь потом…
Элинор сообщила Диане, что берет небольшой отпуск и свяжется с ней через несколько месяцев. Кроме того, она объявила, что не желает заключать новый контракт с Ларри Чейном.
В мире полно других издателей, а пока она была достаточно обеспечена, чтобы в течение какого-то времени содержать себя и ребенка. Постепенно Элинор обнаружила, что ее все больше и больше поглощает ее состояние и мысли о будущем малыше.
В марте она сходила на осмотр к врачу. Тот остался доволен тем, как идут дела, и, хоть и с некоторыми оговорками, объявил, что опасность выкидыша миновала.
