— Коль скоро Ларри спокойно спит, — сказал он, — нет никакой нужды сидеть всю ночь у его постели. Вместо этого было бы очень полезно хорошенько поужинать, а потом пойти к себе и выспаться. В конце концов, спальня Ларри чуть ли не через стенку. А потому в случае чего можно тут же прийти на помощь.
Он был прав. После его ухода она спустилась на кухню и приготовила омлет. Но сев перед тарелкой, поняла, что не сможет проглотить ни кусочка. В спальне Ларри стоял телевизор. Можно пойти туда, смотреть программы и одновременно краем глаза наблюдать за больным. Но сначала надо принять душ. Сьюзен чувствовала себя усталой и насквозь пропотевшей. Сказывалось напряжение, которым сопровождалось каждое обтирание тела брата.
Душ несколько освежил Сьюзен. Она вытерлась махровым полотенцем и надела старое джинсовое платье, в котором всегда очень удобно себя чувствовала. Роули упал бы в обморок от такого наряда. Он привык видеть свою невесту элегантной, строго одетой, в меру холодной и неприступной. Нынешнее платье Сьюзен противоречило всем представлениям ее жениха о приличном домашнем одеянии девицы, собирающейся замуж. Он счел бы его недопустимо небрежным. С падающими на плечи волосами и полностью смытой косметикой Сьюзен казалась почти подростком, каким была семь лет назад. Затянув на платье пояс, она спустилась в кухню. Сьюзен хорошо помнила, что Шейла. готовила для сына напитки из ягод, которые ему особенно нравились. И подумала, что самое время приготовить нечто подобное. Тем более что рецепты она наизусть помнила с детства. Сьюзен обследовала холодильник и с радостью обнаружила ягоды, фрукты и специи. Она быстро приготовила морс и, перелив его в большую флягу, остудила и поставила в холодильник. Позже, когда он остынет, можно будет напоить Ларри. Пока же брат крепко спал. Сьюзен посмотрела на часы и подумала, что скоро надо дать ему очередную таблетку. И не разбудить при этом. Как сказал доктор Тернер, сон для Ларри сейчас самое лучшее лекарство. Правда, он предупредил, что это необычно глубокое забытье в значительной степени объясняется состоянием больного. Так что Сьюзен была готова к новому приступу. Она уже поднималась по лестнице, держа в руках остывшую флягу с морсом, когда в кабинете Ларри зазвонил телефон. Сьюзен поставила флягу на стоявший в коридоре небольшой столик и побежала на звонок.
— Алло?
— Сью, это ты?
Говорил Роули. Голос его звучал нервно и раздраженно.
— Я. Тебе все передали?
— Да. Но еще до того мне позвонила мать и пожаловалась, что ты отменила наш приезд на следующей неделе. Черт побери, Сьюзен в чем дело?
— Я уже сказала твоей матушке, что Ларри тяжело заболел, а потому…
— Знаю. Мать сказала мне. Но я все-таки не понимаю, почему именно ты должна сидеть с ним? В конце концов у Ларри есть жена. Кроме того, он достаточно обеспечен. Неужели нельзя нанять няньку, сиделку, медсестру? Кого угодно! Нет, Сьюзен! Я прошу тебя немедленно вернуться в Гринтаун. Твоя озабоченность состоянием здоровья Ларри понятна. Да, он твой брат. Но нельзя же так все бросить и обо всем, кроме него, забыть! Где, наконец, его жена?
— Ее сейчас здесь нет. Она куда-то уехала. Господи, почему она не сказала Роули всей правды? Наверное, не хотела дальнейших расспросов. Сьюзен хорошо знала Роули. Он не успокоится, пока не поставит все точки над “i”. Кроме того, в эту минуту у нее просто не было сил, чтобы объяснять жениху, что ее брат развелся с женой.
— Милдред сейчас здесь нет, — повторила она. — Экономка уехала к своей сестре. Конечно, сиделку нанять можно. Но я считаю заботу о тяжело больном брате своим долгом. И не задавай мне больше вопросов, Роули! Я просто не могу сейчас на них отвечать!
Откровенно говоря, если бы в этот момент ей предложили выбирать между будущей семейной жизнью и заботой о брате, она предпочла бы вечное сидение в родном доме. Сьюзен не знала бы ни минуты покоя, если б оставила Ларри одного в таком состоянии. Или поручила заботу о брате кому-нибудь еще.
— Пусть так, Сьюзен! Но на предстоящий уикэнд, только на один день, можно ведь найти кого-нибудь, кто посидел бы с Ларри? Ведь в субботу наша помолвка. Ты не забыла?
Голос Роули звучал совсем удрученно. Злобы в нем уже не чувствовалось. Сьюзен, правда, была почти уверена, что очень скоро жених вновь начнет раздражаться или просто злиться. И с этим вряд ли можно будет что-нибудь поделать.
Кроме того… Тут Сьюзен тяжело вздохнула.
— Я не забыла про нашу помолвку, — сказала она в трубку. — Но…
— Но — что?
— Я… У меня есть некоторые сомнения. — В чем?
— В том, что нам надо вообще все это сейчас затевать. Я…
Из трубки донесся хриплый звук. Сьюзен поняла, что Роули пришел в ярость.
— Сьюзен, какой бес в тебя вдруг вселился? Сначала ты довела чуть ли не до истерики мою мамашу, отложив наш приезд. Сейчас говоришь, что вообще не хочешь ничего затевать. Чего ты вообще хочешь, дорогая? Может быть, тебе просто надо чуть-чуть отдохнуть?
— Роули…
— Мы поговорим обо всем этом после твоего возвращения, Сью. Я думал, что имею дело с умной, сознательной женщиной. Кстати, именно это меня в тебе более всего и привлекало!
— Серьезно? А я думала, что деньги. Сьюзен вдруг поняла, что говорит каким-то чужим голосом. Ее фраза вконец шокировала Роули. Это было слышно по доносившемуся из телефонной трубки его тяжелому дыханию.
— Сьюзен, ты, очевидно, сейчас несколько не в себе, — срывающимся голосом проговорил он. — Я, честно говоря, не могу понять, что случилось. Это не телефонный разговор. Обсудим все, когда ты приедешь.
Прежде чем Сьюзен успела ответить, он бросил трубку. Сьюзен стало жалко его. Она слишком жестока к Роули. И не права по сути. В чем он — виноват, если его невеста вдруг обнаружила, что любит другого? Продолжая хмуриться, Сьюзен вошла в комнату Ларри и долго, не подходя к кровати, смотрела на спящего брата. Даже во сне он излучал какой-то мощный, чисто мужской флюид. В глубине души Сьюзен всегда чувствовала это. Еще когда оба они были подростками. Но сейчас, став взрослой, Сьюзен понимала, как трудно ей сопротивляться его магнетизму. Надо усмирить свои чувства, приручить их. Но как? На мгновение она представила себе Ларри в роли любовника. И рядом с ним — Милдред. К горлу Сьюзен подкатил знакомый комок, мешавший дышать. Все тело охватила непонятная дрожь, как если бы Ларри уже дотронулся до нее. Сьюзен инстинктивно сделала шаг назад и очутилась в коридоре.
Она стояла около комнаты Ларри, не понимая, что произошло. Слишком тяжек был груз подавленных эмоций и отвергнутых чувств. Сьюзен не знала, сможет ли когда-нибудь от него освободиться. Ее тело трепетало от желания и страха. Страха перед чем? Перед тем, что Ларри вдруг встанет со своей постели, затащит в комнату и соблазнит ее? Сомнительно, что нечто подобное может произойти. К тому же, даже если бы Ларри сейчас попытался овладеть ею, разве это было бы так уж страшно? Нет. Сьюзен испугала собственная спокойная реакция на мысль о возможности принадлежать мужчине. Потому что тем самым разрушалось годами сложившееся мнение о себе как о холодной, сексуально неполноценной женщине. О своей фригидности; Мнение, которое разделяли и окружающие. В особенности Роули. И Джейн. Но до чего стремительно оно рухнуло! Так быстро— и неожиданно, что Сьюзен страшно было взглянуть в глаза правде. Она вспомнила хоровод молодых девиц, постоянно кружившийся вокруг Ларри до его женитьбы на Милдред. В каждой из них Сьюзен находила какие-нибудь неприятные черты. Ларри неохотно и с некоторым удивлением воспринимал ее критику. Сейчас она спрашивала себя, мог ли Ларри не замечать какие чувства к нему питает сводная сестра? Пусть даже Сьюзен сама еще не догадывалась о них. От этой мысли ее передернуло. Одно дело, если она сама призналась себе в том, что любит Ларри и страстно хочет его. И совсем другое, если Ларри знает об этом уже много лет. Сейчас, когда у Сьюзен было время подумать и трезво все оценить, она удивилась собственной наивности. Как часто ей хотелось дотронуться до Ларри! Сколько раз она была готова разрыдаться по поводу какой-нибудь не очень даже серьезной ссоры между ними, стараясь как можно скорее помириться.
