— Ну что ж… Мне надо посмотреть Мэри.
— Я уже был у нее. Няня дала ей бутылочку, и девочка опять спит. — Франс улыбнулся. — Я сказал, что мы заглянем перед ланчем.
— Перед ланчем? А что мы будем делать до…
Лаура посмотрела на него. Сегодня это ей далось нелегко, в конце концов, ей еще не приходилось просыпаться в постели с мужчиной.
Нет, не нелегко, смотреть на него было невозможно. Она боялась, но не Франса, а себя. Он никогда не узнает, что она, возможно, влюбилась в него. Не узнает, не догадается, не заподозрит. Скажи мужчине, что любишь его, и он получит над тобой такую власть…
— Лаура, — Франс взял ее за руку, — в чем дело?
— Ничего. Просто… — У нее пересохло во рту. — Просто я не знаю, чем заняться.
— Позволь мне смотреть на тебя. Это и будет твое занятие. — Он поцеловал ее пальцы, повернул руку и поцеловал ладонь. — Ты прекрасна. Я чуть не разбудил тебя утром, чтобы сказать это.
Неуверенно улыбаясь, Лаура отняла руку и положила ее на колено.
— Спасибо.
— Что-то не так, — спокойно констатировал Франс. — Ты нездорова? Или я чем-то обидел тебя?
— Нет! Все в порядке. Мне лишь как-то не по себе.
— Почему?
— Ну… — Лаура вздохнула. — Я еще никогда не просыпалась в чужой постели.
Некоторое время Франс молчал, потом кивнул с таким видом, словно она произнесла что-то важное.
— Вот как?
— Да. — Лаура опустила глаза, внезапно осознав, что должна сказать ему это, у него есть право это знать, даже если ему на это наплевать. Она вскинула голову. — Кроме тебя, у меня был только один мужчина, Робин.
— Понятно. — Его лицо сохраняло непроницаемое выражение.
— Тебе, наверное, скучно со мной? Я лучше… — Она вскочила.
— Лаура, — Франс схватил ее за руку и поднялся, — почему ты говоришь мне об этом?
— У меня вдруг появилась глупая мысль, что тебе, как моему мужу, будет интересно узнать, что… в общем, что я не такая уж неразборчивая в области секса.
— Продолжай. — Франс как-то странно улыбнулся. — Теперь мне действительно интересно.
Ее щеки вспыхнули румянцем.
— Я только хочу сказать, что никогда не проводила с Робином всю ночь, и секс с ним не был… не был…
Она не смогла договорить. Франс заглянул ей в глаза, провел пальцем по подбородку.
— Мы занимались любовью прошлой ночью, дорогая. Это другое.
— Да, — тихо сказала Лаура, — это другое.
— В какой-то момент мне показалось, что ты хочешь сообщить, каким потрясающим любовником был этот Робин. Что ты не можешь его забыть.
— Ты так подумал? О нет, нет! Я лишь хотела сказать… — Лаура прикусила губу, потом взглянула на мужа и улыбнулась. — Садись. Я налью тебе еще кофе.
Франс кивнул и сел. Она налила ему кофе и подала чашку. Пусть посидит, попьет кофе и, может быть, догадается, в чем дело. А дело в том, что с Робином ей никогда не было так хорошо, как с ним.
Почему она сказала мне об этом? — думал Франс. Вероятно потому, что призрак, витавший над их браком, исчез. Ему было приятно осознавать это. Но почему у нее такой несчастный вид?
Может ли мужчина до конца понять женщину? Что произошло за последние две минуты? И что вообще случилось после того, как они в последний раз занимались любовью?
Любовь… Он вздохнул, и чашка в его руке дрогнула. Однако это правда. Любовь и секс разные вещи. То, что он чувствует к ней… это что-то другое.
Останься со мной, шептала она. Останься со мной, Франс. И он остался. С ней… в ней. Ему хотелось навсегда остаться в ее объятиях, в ее сердце.
Чашка стукнулась о блюдце. Франс поднялся.
— Мне нужно принять душ. Лаура кивнула.
— А я оденусь.
— Хорошо. — Он замялся. — А потом мне надо будет заняться делами. Я уеду.
— Конечно.
— У меня большой бизнес, и мне придется часто отлучаться.
— Франс, — прошептала она, и никаких других слов ему уже не требовалось.
— Дорогая.
Он раскрыл объятия. Лаура бросилась к нему. Франс прижал жену к сердцу и понял, что его жизнь изменилась. Навсегда.
Глава 10
Лаура сидела, скрестив ноги, на расстеленном на траве одеяле. Мэри лежала рядом, глядя широко раскрытыми глазами в безоблачное небо.
— Видишь? — гордо сказал Франс. — Она наблюдает за птицами. Интересно, о чем ей думается?
Его тень упала на них обеих, и Лаура подняла голову. Как всегда, при виде мужа, одетого по-рабочему, в джинсы, открытую рубашку и поношенные сапоги, у нее забилось сердце.
— Привет, — сказала она с улыбкой.
— Привет. — Франс улыбнулся в ответ, наклонился и поцеловал ее в губы. Она просунула руку ему под рубашку и потянулась за еще одним поцелуем. — Мне надо в душ, шепнул он. — Я весь вспотел.
— Ммм. — Лаура покачала головой. — Я скучала по тебе.
Франс усмехнулся и опустился рядом с ней на одеяло.
— Конечно, скучала. Меня не было часа два.
— Какая самоуверенность, сеньор.
— Я знаю, что ты скучала, потому что и сам скучал по тебе. Знаешь, мне рекомендовано не возвращаться. Им кажется, что я не могу сосредоточиться.
— Твои служащие приказали тебе не возвращаться?
— Вот именно. — Он еще раз поцеловал ее и повернулся к дочери. — Как сегодня наша малышка? — Девочка, оказавшись на руках у отца, улыбнулась. — Видишь, она уже узнает своего папочку. Посмотри, как рада!
Лаура решила не огорчать его сообщением о том, что причиной хорошего настроения ребенка является, вероятно, недавнее кормление. Впрочем, возможно, он и прав.
Любая женщина была бы счастлива на ее месте. Волосы у Мэри такие черные и шелковистые, как у отца. Глаза темно-карие, почти как у Франса. Папочкина дочка. Иногда, думая о том, что она чуть было не разлучила их, отца и дочь, Лаура вздрагивала от страха.
Трудно поверить, что все так изменилось за какие-то два месяца. Дни текли счастливо. По утрам Франс отправлялся в офис, а она проводила время с Мэри или с Долорес, которая учила ее секретам испанской кухни.
Во второй половине дня Франс брал ее на прогулку и они объезжали его любимые места, посещали ферму, отдыхали у реки. Иногда он извинялся, что не может побыть с ней дольше, так как ему надо на работу.
— Ты ведь уже был в офисе, — сказала она, когда это случилось в первый раз.
Франс объяснил, что не может надолго оставлять ферму без присмотра. Что необходимо то чинить насос, то заниматься новой крышей коровника, то лечить скот, то чистить отводы от ручья для поливки лугов…
