Сердце его болезненно сжималось от тоски. Видит Бог, женясь на Коре, он знал, что она из себя представляет. Он не любил ее. Просидев несколько часов в постепенно темнеющей комнате, Лайон выкинул дурацкую иллюзию последних дней из головы.
Ему будет недоставать Фрэнка, и если Кора полагает, что сможет воспрепятствовать его общению с сыном, то сильно ошибается. Утром он первым делом позвонит своему адвокату и распорядится начать процедуру взятия сына под опеку.
Хотя нет. Нет, черт побери, он этого не сделает. Мальчик любит мать, а та любит его. Что бы она из себя ни представляла, мать из нее получилась хорошая. Пусть Фрэнк живет с ней, а он будет видеться с сыном по уик-эндам, по праздникам, во время отпуска… В общем, именно этим адвокат и займется.
Такое решение ему следовало принять с самого начала, а не вынуждать Кору выходить за него замуж. Какая же это с его стороны была глупость! Спроектировать можно здание, но не семью.
Один мужчина, одна женщина и один ребенок – еще не семья, они не могут быть вместе без любви. Брак без любви – вовсе не брак. А он никогда не любил Кору. Желал – да. Она великолепна в постели, но кроме постели между ними не было ничего…
Зазвонил телефон, и Лайон схватил трубку.
– Алло, – рявкнул он, – кто бы ты ни был, предупреждаю: я сейчас не в настроении для светских разговоров.
– Я тоже, – огрызнулся в ответ Хескет.
– Хеск? – Лайон присел на край кровати. – Послушай, старик, откуда ты узнал, что мне нужна моральная поддержка?
– Что, опять сложности с женщинами, малыш? Скажи мне, в чем вообще главная сложность с ними?
– В том, что они женщины. Это и есть основная сложность.
– Дело в том… – Хескет деликатно прокашлялся. – Дело в том, что есть тут одна женщина…
– Конечно, куда же от них денешься, черт побери!
– Я предложил ей переехать ко мне.
– Что ты сделал? – Лайон вскочил на ноги. – Послушай, пока ты не влип всерьез…
– Ничего серьезного. Понимаешь, сейчас это серьезно. Но не навсегда, мы с ней договорились. Будем жить вместе, однако никаких взаимных обязательств, никакой привязанности…
Лайон издал приглушенный звук, должный, видимо, означать смех.
– Все они мечтают о привязанности. Но только тогда, когда хотят ее сами. А если этого пытаемся достичь мы…
– Послушай, о чем это ты говоришь?
– Не обращай внимания. Давай лучше о твоей крошке…
– Она не «крошка». Ее имя Изабелла.
– Изабелла? – Лайон с трудом заставил себя сосредоточиться на том, что говорил Хескет. – Да-да, вспоминаю. Это ведь та крошка… то есть та женщина, которая купила тебя на аукционе, верно?
– А если даже и так?
– Послушай, я вовсе не хотел сказать ничего плохого, просто удивился, вот и все. Значит, эта леди купила тебя, распалившись желанием…
– Прошу тебя выбирать выражения, когда говоришь о ней, – сухо заметил Хескет.
– А что я сказал? Ведь она почему-то стала твоей любовницей.
– Она мне не любовница.
– Как же тогда ее называть?
– В этом-то вся проблема. Как мне ее называть, представляя другим людям?
– У нее есть имя, попытайся употреблять его.
– Мы ведь живем вместе, черт побери! Как мне объяснить это людям?
А у меня есть жена, которая покинула мой дом, подумал Лайон. Как мне объяснить людям это?
– Послушай, – ответил он старшему брату, – зачем им об этом знать?
– Изабелла не хочет делать тайны из того, что играет значительную роль в моей жизни. – Хескет тяжело вздохнул. – Мне просто необходимо как-то ее называть.
– Возлюбленной?
– Не пойдет, черт побери.
– Как насчет подруги?
Хескет рассмеялся. Ты можешь поступить так же, как я, подумал Лайон, жениться на ней и называть ее женой…
– Все-таки она твоя любовница, – подвел он итог. – На чем и советую остановиться.
– Это не так. Хотя, в общем-то, так. Дело в том, что она мне больше чем любовница.
– Тогда скажи ей об этом, – сказал Лайон, стараясь сохранять спокойствие.
Черт бы тебя побрал, братец. Ты не можешь разобраться в своих чувствах к женщине, с которой живешь, но она тебе все-таки не жена. Она не ушла из дома по той причине, что ты оказался слишком глуп или слишком горд, чтобы высказать ей свои истинные чувства, то, что он, Лайон Кинг…
– Знаешь, – наконец отозвался Хескет, – может, ты и прав. Наверное, мне действительно стоит сказать ей об этом.
На этом их разговор закончился. Но не размышления Лайона. Подумать только, Хескет ищет у него совета насчет женщин. Нашел к кому обращаться! Он сам в них ничего не понимает. Даже в своем отношении к Коре не смог разобраться. Иначе откуда взялась минуту назад мысль о том, что он испытывает к Коре определенные чувства?
Надо признать, в постели она бесподобна. К тому же ему нравилось быть с ней, общаться, говорить о разных вещах, в том числе о тех, которые он никогда не затрагивал в беседах с другими женщинами. О гнездившемся неподалеку от дома ястребе. О том, как строил этот дом, – своими руками, бревно к бревну, камень к камню…
И Кора слушала так, будто каждое его слово было для нее откровением. Да и он сам слушал ее с не меньшим вниманием и желанием понять…
Простонав, Лайон в отчаянии схватился руками за голову. Кого он пытается обмануть, самого себя? Да, ему недостает Фрэнка, однако уход жены означает для него нечто гораздо большее. Сына он еще увидит, будет играть с ним, смеяться, а Кора потеряна для него навсегда. С ее улыбкой, смехом, ласками…
* * *
Телефон зазвонил вновь. С бьющимся сердцем Лайон схватил трубку: может быть, это Кора… Но это оказалась не она, а опять Хескет.
– Послушай, малыш, – без предисловий начал он, – только что звонил Остин. У него опять неприятности.
– Что ты говоришь? – отозвался Лайон. – Похоже, что в последнее время членам нашей семьи скучать не приходится.
– Позвони ему, ладно? Я дам тебе номер.
– Его номер у меня есть.
– Он говорил не из дома. Я записал номер с определителя.
Записав номер брата, Лайон в задумчивости потер лоб.
– Знаешь, я не уверен, что это лучший способ…
– Позвони и скажи ему, чтобы не был идиотом, – проворчал Хескет. – Мужчина не должен позволять уходить женщине, которую любит.
– Любовь, – сказал Лайон и невесело рассмеялся. – Кто может сказать, что означает это слово.
