- Друзья - единомышленники и вы - наши верные союзники орки! Наступил торжественный момент, о котором мечтали наши отцы, деды и прадеды. Наступил час освобождения Вселенной от человеческого гнета. Тысячи лет мы униженные, растоптанные и оклеветанные людишками и их прихвостнями были вынуждены влачить жалкое существование…
Было бы интересно дослушать его трепотню до конца, однако, наступило время моего выхода. Больше медлить уже нельзя.
Я встал, отряхнулся и двинул в сторону толпы, увлеченно внимающей зажигательной речи мага. Время от времени выступление прерывалось бурными и продолжительными аплодисментами. Пристроившись позади плотной шеренги орков, я ждал удобного момента для начала активной фазы операции. Прятаться я не стал. Наоборот, позиция, которую я выбрал, позволяла парочке гвардейских офицеров лицезреть меня.
Наконец, какой-то начальник заметил мою одинокую фигуру. Он усмотрел в этом непорядок и исподтишка показал пудовый кулачище. Не трудно было представить, что стало бы со мной, попадись я после торжественного митинга в его волосатые лапы. Состроив извиняющуюся мину, дескать, виноват, исправлюсь, я постарался съежиться, чтобы стать менее заметным. Командир кинул еще один взгляд в мою сторону и в ответ на заискивающую улыбку, в очередной раз продемонстрировал сжатую в кулак крепкую длань. Глазами он старательно показывал, чтобы я побыстрее сматывался в ближайший лесок с глаз долой.
Поскольку с моими планами это никак не согласовывалось, я начал изображать тупого сельского увальня, которого всего-то пару дней назад по пьяни завербовали на государеву службу. Я никак не мог понять, чего от меня хотел бравый офицер и стал разными ужимками просить, чтобы он четче сформулировал, свои требования.
На нас начали обращать внимание: сначала орки, находившиеся в задних рядах шеренги, потом кое-кто из темных. Глядя, как знаками я пытаюсь объясниться с офицером, народ перестал слушать Люцифера, в толпе раздались отдельные смешки.
Долгая и скучная речь предводителя слушателям порядком надоела. Теперь уже все, кто мог меня видеть хоть краем глаза, наблюдали за спектаклем. Чувствуя поддержку и одобрение зрителей, я стал кривляться и гримасничать с удвоенной энергией. Офицер стоял красный, как рак и уже, наверное, мысленно представлял, как золотые погоны слетают с его широких плеч. Он был не рад, что связался с салагой, который не ко времени отлучился в ближайшие кустики по нужде и опоздал в строй. Единственное его желание было схватить дуралея, шлепнуть головой о брусчатку и забросить подальше в лес. Однако уважение к уставу и армейская дисциплина не позволяли ему покинуть строй и воплотить мечты в реальность.
Долго сдерживать эмоции благодарная публика не могла. Орки заржали, как жеребцы, темные последовали их примеру. Как это бывает в любой зрительской аудитории, если засмеялся один - скоро засмеются все, даже, в том случае, если они совершенно не подозревают о причинах веселья. Единственным, кто пока не оценил моего актерского таланта, был Люцифер.
Я с трепетом ожидал его реакции. Если главный маг сочтет мои действия оскорбительными до такой степени, что посчитает нужным мгновенно испепелить нерадивого вояку - нас с Витьком не спасет никто и ничто. Все-таки я был почти абсолютно уверен, что он не станет омрачать величайший момент в истории темных публичной казнью какого-то придурка, только из-за того, что тот опоздал в строй и теперь испугавшись до полусмерти, не знает что делать. Его подчиненные могут расценить расправу, как плохое знамение. С другой стороны, когда дело начинается с хорошего веселья - знак добрый. Люцифер не дурак и пока добирался до вершин власти, наверняка, прошел суровую школу закулисной борьбы и политических интриг. Даже если он и надумает меня казнить - постарается из этого сделать великолепное шоу, чтобы присутствующие еще долго рассказывали своим детям и внукам, о его величии и справедливости.
До оратора, наконец, дошло, что его никто не слушает. Он замолчал и стал осматривать толпу в поисках виновника оскорбительного всеобщего невнимания к своей высочайшей особе. Главный маг прошептал что-то на ухо Вельзевулу. Тот, в свою очередь, отдал команду стоящим рядом гвардейцам и те, раздвигая плотные ряды товарищей, направились в мою сторону.
Подошедший отряд взял трясущегося от страха разгильдяя внутрь каре, и мы двинули в направлении свиты мага. С понуро опущенной головой, еле передвигая негнущимися ногами, будто от испуга, я шел к Люциферу. Со стороны казалось, что приговоренный к смертной казни преступник покорно следует на эшафот.
Внутри я ликовал. Пока все идет согласно намеченному плану. Меня ведут к талисману. Ведут сами орки, не подозревая ни о чем. Теперь все зависит от моей ловкости и реакции напарника. Я ласково погладил браслет и про себя подумал:
"Мой верный друг, ты не можешь, ты просто не способен подвести своего учителя. Давай покажем этим самодовольным наглым тварям, на что способны два таких разных существа! Давай спасем Мир"!
- Эй, чучело, подойди ближе! - главный маг был вне себя от ярости. - Ты знаешь, что ты натворил, засранец?
- Дык, ваше высокородь.., не хотел я.., а в строй не пускают. Встать хотел, а они меня толкали. А тот, вообще кулак показывал! Рази, положено по уставу кулаки подчиненным показывать? Нет такого в уставе!
Неумело и нарочито громко оправдываясь, я продвигался к Ахабу, продолжавшему сжимать кубок в своих руках. До артефакта оставалось всего пара метров, но между нами находился отряд сопровождения, я пока никак не мог добраться до заветной цели.
Неожиданно мне пришел на помощь сам Люцифер. Он отдал команду воинам отойти в сторону, чтобы они не мешали остальным наблюдать предстоящее представление. Теперь меня и талисман ничего не разделяло. Я еще ближе подошел к нему. Теперь до чаши можно было дотянуться рукой.
Убедившись, что все зрители заняли места согласно купленных билетов, Люцифер решил приступить к самому спектаклю. По выражению его клыкастой рожи не трудно было догадаться, какую судьбу он уготовил нерадивому солдатику.
-Чучело, - словцо явно понравилось главному эльфу, - почему стоишь передо мной в шлеме? Быстро снять! Сейчас все увидят, кто опозорил лучшую гвардейскую часть!
Стало понятно, как он решил расправиться с нарушителем дисциплины. Пара проникновенных фраз главного о воинской чести и достоинстве, о том, как эти святые понятия некоторые позорят в самый ответственный исторический момент и нерадивого товарища по оружию поднимут на штыки сами орки, чтобы его кровью смыть позор с родного знамени.
Я медленно начал стягивать шлем с головы, низко нагнув голову, чтобы во мне сразу не признали человека. Затем резко без размаха бросил его в ухмыляющуюся морду Люцифера. Не интересуясь дальнейшей судьбой головного убора, я повернулся к Ахабу.
По глазам темного стало понятно, что он меня узнал.
-Ты… - успел сказать эльф, прежде чем мой кулак вновь встретился с его многострадальным горлом.
Глаза Ахаба помутнели, и он начал потихоньку оседать на землю. Выхватив талисман из ослабевших рук, я громко крикнул:
