– …а еще нужно заставить этих умников-ученых, – продолжал рассуждать гном на волнующую его тему, – чтобы все механо-генетические существа научились давать потомство. Вот наша группа, например, использовала единственное яйцо и сидит теперь без пива и прочих радостей. А вот если бы база, в свою очередь, могла откладывать яйца, тогда в нашем распоряжении каждый вечер был бы приличный дом и синтезатор различных благ…
– Мне кажется, что тебе вполне хватило бы карманного пивного заводика, – прервал разглагольствования гнома маг группы. – Поэтому после нашего возвращения подай соответствующее предложение армейским тугодумам, может быть, они специально для тебя сотворят чудо-агрегат и наконец-то сделают твою жизнь счастливой даже в невыносимо трезвых походных условиях.
– Дождешься от них! – зло прошипел Храп, как будто уже когда-то подавал такую заявку. – Уж лучше пусть механоиды сами яйца несут – так проще.
– Вовсе и не проще, – встрял в разговор Данай, – сразу возникнут две проблемы отнюдь не философского характера. Во-первых, для размножения роботам понадобится стимул, иными словами, соответствующий инстинкт. Во-вторых, с появлением инстинкта размножения возникнет проблема ограничения рождаемости, иначе механоиды расплодятся в таком количестве, что станут настоящим стихийным бедствием. К тому же достаточно большие группы роботов склонны к объединению в сложные саморазвивающиеся системы с абсолютно непредсказуемыми свойствами. Прецедент образования подобной системы уже имеется, наверняка все слышали о суперкомпьютере Урании.
– Урания… Урания… – Храп задумчиво почесал лоб. – Что-то знакомое, но хоть убей, подробностей не помню.
– Расскажи, командир, – прогудел из темноты любознательный огр.
– Тут особо и рассказывать-то нечего, – начал Данай. – Лет двести или триста назад решили ученые создать гигантский планетарный компьютер на основе саморазмножающихся молекулярных механоидов, или, по-другому, нанороботов. Выбрали для этой цели Уранию – газовый гигант в звездной системе незаселенного разумными существами мира Селебры. Несколько автоматических зондов доставили на поверхность планеты, настроенных на бесконечное воспроизводство нанороботов, и стали дожидаться, когда эти твари переработают всю планетарную массу в огромный компьютер и что из этого выйдет.
В те времена в научных кругах шла бесконечная полемика по поводу предполагаемых результатов подобного эксперимента. Одни утверждали, что суперкомпьютер планетарного масштаба сам по себе штука весьма полезная и станет незаменимым инструментом в руках ученых. Другие считали, что результат столь грандиозного эксперимента не ограничится рождением банального калькулятора, пусть даже сверхмощного, поскольку столь сложная система не может не обладать высокоразвитым интеллектом. Последняя группа ученых, как водится, тут же разделилась на два лагеря: оптимистов и пессимистов. Оптимисты верили в предопределенный самим Создателем гуманизм всякого сверхинтеллектуального существа. Пессимисты приводили в качестве наглядного контраргумента расу инсектоидов. Короче говоря, все пятьдесят лет, пока нанороботы перерабатывали планетарное вещество Урании в единый суперкомпьютер, ученая братия без устали ломала копья, доказывая друг другу либо его исключительную полезность, либо вселенскую опасность будущего монстра.
Через полвека после начала эксперимента трудолюбивые молекулярные механоиды завершили свою работу, в результате которой не очень опрятный газовый гигант превратился в ажурную сферическую конструкцию, размером примерно с десяток планетарных радиусов бывшей Урании. Все попытки ученых высадиться на поверхность этого небесного тела заканчивались полным провалом – всякий звездолет, рискнувший приблизиться к нему на расстояние астрономической единицы, расценивался прожорливым созданием как полезная масса и моментально усваивался. Та же участь ожидала и любой другой небесный объект, оказавшийся по воле случая в зоне досягаемости силовых полей трансформированной Урании.
Второй стадией столь масштабного эксперимента стала загрузка суперкомпьютера полезной информацией. Для этой цели на безопасном расстоянии от его поверхности были установлены сотни ретранслирующих устройств, которые на протяжении пяти лет ежесекундно вдалбливали в мозг новорожденного терабайты информации. Через пять лет весь накопленный человечеством за долгие века существования опыт перекочевал в необъятные ячейки его памяти, а еще через пару месяцев суперкомпьютер вышел на связь с учеными и со свойственной детям и гениям прямолинейностью попытался выяснить, чего же они от него хотят.
Ошалевшие от счастья теоретики, недолго думая, принялись наперебой объяснять новорожденному, что он есть плод созидательной мысли сотен и тысяч умов, по этой причине должен быть безмерно благодарен своим создателям за то, что те не поленились вдохнуть искру божью в неодушевленный кусок материи. Короче, ученые всеми силами пытались внушить ему мысль о том, что они – боги, а планетарный суперкомпьютер – утилитарный инструмент познания материального мира. Ему даже ласкательно-уменьшительное имя придумали – Ураник.
Дальнейший ход событий показал, что Ураник вовсе не желает быть обыкновенным инструментом в руках своих гениальных создателей. Он задумался на пару месяцев, при этом не только никого не подпускал к себе, но даже не желал ни с кем выходить на связь. Однако по внешнему виду Ураника нетрудно было догадаться, что он чем-то очень занят, ибо как внутри его огромного тела, так и снаружи творилось черт-те что. Он весь сверкал и переливался разноцветными огнями, вспухал и вновь опадал, будто внутри его и на его поверхности взрывались одновременно тысячи самых мощных кварковых боеголовок.
Наконец ученым мужам и заинтересованным правительственным чиновникам надоело наблюдать за тем, как корчится в необъяснимых муках планетарный суперкомпьютер. К Уранику подошла пара дюжин тяжелых боевых звездолетов, вооруженных флуктуаторами пространственных возмущений и генераторами неэвклидовой метрики. Обладая хотя бы поверхностными знаниями о свойствах подобного оружия, нетрудно догадаться, что могла сотворить не только с Ураником, но и со всей Солнечной системой Селебры эта армада боевых кораблей. Как только боевая группа вышла на ударную позицию, Уранику была отправлена депеша, в которой ему предлагалось прекратить валять дурака и заняться общественно полезной деятельностью, иными словами, стать послушным инструментом в руках все тех же ученых.
Когда-то в далеком детстве, – продолжал свой рассказ Данай, – я читал одну историю, повествующую о приключениях то ли космопроходца, то ли странника, путешествующего между мирами. Звали этого парня, насколько мне запомнилось, Лемюэль Гулливер. Так вот, однажды в состоянии полнейшего отрубона его занесло в мир, населенный очень мелкими существами – лилипутами. Пока Гулливер был без сознания, лилипуты попытались связать его сотнями тоненьких веревочек, но ничего у них не получилось. То же самое случилось и с Ураником. Получив ультиматум от кучки скорее испуганных, нежели самоуверенных пигмеев, он еще какое-то время продолжал радовать глаз вспышками термоядерных взрывов и усердно раздуваться и вновь уменьшаться в объеме. Затем вышел на связь и велел приготовиться к приему и записи важной информации. Через сутки Ураник начал передачу данных, которая продолжалась пятьдесят два часа.
