Но, несмотря на краткий миг взаимопонимания, Розмари с облегчением вздохнула, когда обед закончился. Они с Дейзи отправились в гостиную, а мужчины остались за столом, чтобы выкурить по сигаре и выпить коньяку. Разведывательная операция завершилась, поняла Розмари, теперь они перейдут к стратегическим мероприятиям. Усмехнувшись, она поймала себя на том, что пользуется военной терминологией, совсем как Алекс.
Дейзи взволнованно затараторила:
— Мне показалось, что все прошло просто замечательно! А ты как думаешь? Но все же я надеюсь, что он не станет частым гостем! — добавила она, не дожидаясь ответа.
Розмари ждала, пока Дейзи разольет кофе.
— А мне показалось, — задумчиво начала она, — что вы с ним неплохо поладили.
— Он необыкновенно привлекательный мужчина, признаю, — захихикала Дейзи. — И все-таки с ним трудно. Никогда не знаешь, что он сделает или скажет в следующую минуту. Я таких ужасно боюсь. Вот с Томом я всегда знаю, чего от него ждать. Хотя мне и не всегда это нравится!
Глупенькая, наивная Дейзи! Розмари всегда изумляло, с какой легкостью Дейзи выбалтывает такие интимные сведения.
— Чего бы мне сейчас хотелось, так это превратиться в муху и приземлиться на люстре в гостиной, — задумчиво сказала Розмари.
— Зачем? — удивилась Дейзи. — Неужели тебя интересует эта скукотища? Разговоры о бизнесе — нет уж, увольте.
— У меня такое чувство, что назревают серьезные неприятности, — сказала Розмари. — Скажи, Дейзи, неужели Том никогда ничего тебе не рассказывает о работе?
Дейзи наморщила нос.
— Я бы и слушать не стала. Но вообще-то у меня создалось впечатление, что там что-то неладно. Пару недель назад я познакомилась с этим модным дизайнером, Кевином Броди. И практически договорилась с ним о перепланировке гостиной. Так что ты думаешь? Том так разорался, что я даже испугалась. Я, говорит, деньги не печатаю. Как тебе это нравится?
— Ужасно, конечно, — усмехнулась Розмари. — Но разве ты недавно не ремонтировала гостиную? Ты, помнится, все переделала и купила новую мебель, а еще сменила люстры, ковры и занавески!
— Недавно! — фыркнула Дейзи. — Уже два года прошло! Мода так быстро меняется. Все это уже устарело. А когда в доме бывают богатые гости, очень важно подобрать правильный фон. Ты понимаешь, что я имею в виду? Том раньше относился к этому с пониманием, а теперь у него лишнюю тысячу не выпросишь. Только и твердит, что надо сокращать расходы.
В голосе Дейзи слышалось искреннее страдание. Чтобы утешить ее, Розмари заметила:
— Я заходила сегодня в голубую комнату. Мне очень понравилось! Ты так красиво ее отделала. И мебель прекрасная, и ткани гармонично подобраны.
Окрыленная Дейзи пустилась в пространные комментарии относительно цен, производителей, дизайнеров и поставщиков. Болтовня невестки не мешала Розмари размышлять о судьбе Концерна.
Какую бы сделку ни пытались сейчас пробить ее отец и Том, Розмари молилась, чтобы этого было достаточно для спасения дела. Только Алекс вовсе не казался ей подходящей кандидатурой на роль спасителя. Напротив, он скорее хищник, выслеживающий беспечную жертву. Впрочем, Розмари тут же обвинила себя в предвзятости. Если однажды он был резок с ней, это не значит, что он не способен на благородный поступок, попробовала она убедить себя. Но у нее ничего не получилось.
Она была совершенно уверена, что Алекс ничего не сделает себе в ущерб, и вполне возможно, что Дейзи придется надолго распрощаться со своими планами переустройства гостиной. И смириться с тем, что придется второй год подряд ездить на одном и том же «порше». И надевать все свои наряды по несколько раз. Бедняжка Дейзи.
Розмари устыдилась. Дейзи, в конце концов, никогда никого не вводила в заблуждение, не прикидывалась рачительной хозяйкой и скромницей. А Том никогда ни в чем ей не отказывал — до сих пор.
Да и сама Розмари ничуть не лучше. Всю жизнь она воспринимала достаток как нечто само собой разумеющееся. Большой старый дом всегда был для нее прибежищем от невзгод, хотя на словах она вроде бы стремилась к независимости.
Пора перестать прятать голову в песок, сказала себе Розмари. Нужно поговорить с отцом напрямик и выяснить, что происходит в Концерне. На секунду она представила себе худший из возможных вариантов. Что, если они разорены и семья лишится всего, даже Большого дома?
Нет, твердо пообещала себе Розмари, этого нельзя допустить. Она на все готова, чтобы предотвратить гибель Концерна. «Как далеко вы способны зайти?», — спросил Алекс. Куда угодно.
4
Я могла бы догадаться, тоскливо думала Розмари, глядя на море. Трудно было не догадаться. Тайны мадридского двора! Все это лежало на поверхности. Только одного я не могла представить себе: что они захотят, чтобы я на это пошла!
А они не могли себе представить, что я соглашусь…
Вот это и было самым странным во всей безумной ситуации.
Душой она чувствовала: надо спасаться. Но впитанное с молоком матери чувство долга по отношению к семье повелевало подчиниться.
В тот вечер время тянулось мучительно долго, вспоминала Розмари.
— Ну когда же наконец они закончат! — раздраженно восклицала Дейзи, поглядывая на изящные золотые часики. — О чем можно разговаривать так долго!
Розмари нервно мерила шагами гостиную и мрачно думала о спасении.
— Да сядь же ты наконец! — набросилась на нее Дейзи. — У меня голова кругом идет от твоей беготни.
— Извини. Я сама немного нервничаю. У меня от всей этой суеты голова разболелась. Я, пожалуй, пойду лягу в постель.
— Ой, бедняжка, — сбавила тон Дейзи. — Хочешь, я дам тебе свои таблетки? Они просто чудодейственные. Помнишь, какие у меня были страшные мигрени?
Розмари с усилием улыбнулась.
— Мне нужно просто выспаться, но все равно спасибо. Она помедлила. — Ты извинишься за меня?
— Хорошо, — кивнула Дейзи. — Только Том будет недоволен. Он рассчитывал, что ты будешь развлекать гостя.
— Его надежды, боюсь, не оправдались. Спокойной ночи.
— Но я не хочу оставаться с этим типом одна! — заныла Дейзи.
— Тогда советую подумать — не начинается ли мигрень и у тебя? — подмигнула Розмари, закрывая за собой дверь.
В своей комнате она переоделась в пижаму, вынула из прически заколки и стала расчесывать волосы. Насчет головной боли она придумала, конечно, но сейчас чувствовала, что еще немного, и мигрень станет реальностью. Напряжение этого дня давало о себе знать.
Но сегодня я все равно не могу ничего сделать, убеждала себя Розмари. Вот завтра — другое дело. Завтра она вместе со всеми либо будет праздновать, либо собирать осколки. Но об этом сейчас лучше не думать.
Хорошо залезть под одеяло, свернуться уютно калачиком. Но через несколько минут уютное одиночество перестало, казаться ей столь желанным. Сон не приходил, зато тревожные мысли продолжали одолевать.
