Розмари бесшумно выскользнула через черный ход в сад. Она любила бродить по аккуратным дорожкам среди симметричных клумб. Ее это всегда успокаивало, и сумбур в мыслях превращался в стройные умозаключения.
Только сегодня ей даже думать не о чем. Она приняла решение, и назад пути нет. Концерн должен выжить, чтобы наследие патриарха перешло к следующему наследнику.
У ее гениального предка во всем была ясная позиция. Он всегда желал самого лучшего. В его деле были заняты лучшие специалисты — проектировщики, инженеры, рабочие. И для своих потомков он хотел самого лучшего.
Сейчас, впервые за многие годы, у Розмари возникли сомнения в правильности этого постулата.
Розмари медленно шла по дорожке, сжимая в ладонях чашку. Ночью выпала сильная роса, и теперь все вокруг мерцало и переливалось бриллиантовыми россыпями. Дом возвышался серой громадой среди свежей зелени, и казалось, что он стоит здесь, врытый в землю, с сотворения мира.
Но это было не так. Старый Хэрриот купил его совершенной развалиной у какого-то разорившегося графа. То был восемнадцатый век. Год за годом кропотливо отстраивал его, наполнял жизнью старинные залы, расчищал запущенный сад, приводил в порядок заросший тиной пруд.
Кропотливый любовный труд. Заботливая рука патриарха и сейчас видна во всем облике Большого дома, несмотря на все нововведения, диктуемые современной жизнью.
Она дошла до пруда и стала задумчиво смотреть на воду. У самой поверхности скользили жирные карпы, открывая рот и выпуская пузырьки. Розмари совершенно потеряла счет времени.
И вдруг Розмари напряглась. Спиной почувствовала присутствие чужого. Она медленно обернулась.
Он стоял на террасе. Темная фигура выделялась, подсвеченная сзади, словно статуя, вырезанная из обсидиана.
Бежать было глупо — он несомненно успел увидеть ее. Сделать вид, что не заметила его? Глупо. И она медленно пошла навстречу. А он столь же медленно спустился со ступенек террасы и двинулся к ней.
Они остановились в нескольких шагах друг от друга, словно дуэлянты. На нем были черные джинсы и белая рубашка с закатанными до локтей рукавами. Розмари не могла отвести взгляд от его сильных рук, пронизанных сложным рисунком вен.
— Доброе утро. Я увидел вас из окна, — сказал он равнодушно.
— В такой-то час? — сморщила нос Розмари.
Может, ему тоже не удалось поспать? Может, его тоже терзали тревожные мысли? И поделом ему!
— Вы наблюдали за мной? — продолжала Розмари. — Надеюсь, вам не пришло в голову, что я пойду, к озеру и утоплюсь?
— Нет, такое мне в голову не пришло, — ровным голосом отозвался Алекс. — Я просто подумал: вот удобный случай поговорить.
— О чем нам разговаривать? — вскинула голову Розмари. — Как я понимаю, мой отец сообщил вам еще вчера, что я принимаю ваше оскорбительное предложение.
Повисло напряженное молчание. Наконец он спокойно сказал.
— Существует два пути, Розмари, как нам пройти через это. Трудный и легкий. И, я предлагаю вам хорошо подумать, прежде чем ступить на один из них. — Он помедлил. — В конце концов, не я придумал это дурацкое средневековое ограничение. Вините своего дорогого дедулю.
— Не смейте! — взорвалась Розмари. — Не вам судить старого Хэрриота. У него был дар предвидения. И он имел понятие об общечеловеческих ценностях. Вам, денежным мешкам, не под силу это понять.
Он сжал губы и прищурился.
— Если бы ваш великий предок был сейчас здесь, что бы он сказал по поводу того, во что превратилось его детище? Предвидение — не слишком удачное слово, Розмари. Что касается денежных мешков, то лишь благодаря вмешательству одного из них ваш маленький рай, — он обвел рукой сад, — не пойдет с молотка в ближайшие же дни.
Яркое утро померкло, и Розмари подавленно опустила голову.
Вдруг краем глаза она отметила движение его руки. Она вся сжалась, словно воробышек. Вспомнила его недавнее случайное прикосновение. О нет, не надо, мысленно взмолилась она. Я сгорю, я растаю, я истеку кровью…
Демонстративно он засунул руки в карманы и отступил на шаг.
— Надеюсь, теперь вы чувствуете себя в безопасности? — насмешливо осведомился он.
Розмари не в силах была вымолвить ни слова.
— Я лишь хотел предложить платок. Простите меня. Я был груб, признаю, но мне хотелось, чтобы вы взглянули на вещи реально. В наше время никто не даст Концерну займов без серьезных обязательств. Ознакомившись с делами Концерна за последние годы, я понял, что прямой контроль необходим, а его обеспечит лишь место в совете директоров. В нашем случае существует лишь одна возможность получить это место.
Она прошептала:
— Значит, это была ваша идея!
— Разумеется, моя. Но за это я не собираюсь извиняться. Дела сложились так, что для Концерна мои деньги — последняя соломинка.
— Благодарю вас, — язвительно проговорила она, — за то, что вы так доходчиво обрисовали ситуацию.
— Тогда позвольте мне продолжить объяснения, — не заметив ее иронии, продолжил Алекс. — Проявив добрую волю и здравый смысл, мы оба выйдем из этой ситуации безо всяких потерь. Но нам обоим нужно постараться.
— Да, я понимаю, — неуверенно промолвила Розмари. — Просто… Надо же было такому случиться, чтобы это оказались именно вы!
— Постарайтесь об этом забыть, — ровно сказал он. — Думайте о том, что это просто бизнес, ничего личного.
— Постараюсь, — ответила Розмари. — Если это все, то я пойду. Всего доброго.
Он проговорил, осторожно подбирая слова:
— Может быть, нам стоит забыть о вражде и попробовать узнать друг друга поближе?
— Не вижу, право, зачем? — пожала плечами Розмари. — Ваша задача — не перепутать меня с подружкой невесты на свадьбе, вот и все.
Алекс покачал головой с чувством, похожим на восхищение.
— Что за несгибаемая воля! Вы не отдадите врагу ни пяди земли, так, Розмари? Я понимаю, вам тяжело ощущать себя… товаром в этой сделке, но…
— Выражаясь вашим языком, меня не продали. Меня лишь сдали в аренду. Вы получите место в совете директоров, а я получу самый скоропостижный развод в истории человечества!
Он кивнул.
— Вот это в бизнесе называется стратегическим планированием. Право, Розмари, лучше бы вы управляли Концерном вместо брата.
— Благодарю. Меня полностью устраивает настоящее положение дел.
Он улыбнулся, но улыбка не коснулась его холодных глаз.
— Ну а меня настоящее положение дел совершенно не устраивает. И я предвижу большие перемены!
Она прошла мимо него на террасу и поднялась по ступенькам, кожей ощущая, что он смотрит ей вслед. Ей хотелось обернуться, но она запретила себе это делать.
