Книга Вычислитель. Пять умных повестей, страница 101. Автор книги Александр Громов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вычислитель. Пять умных повестей»

Cтраница 101

Придется принять вызов. Так было, и так будет. Это закон. Если два существа нестерпимо мешают друг другу, одно из них должно исчезнуть – иначе не станет вообще никакого спокойствия на Беспокойной.

К счастью для вида, истинная, не врачуемая никакими средствами несовместимость встречается очень редко. Но она все же встречается, а значит, всегда найдутся те, кому не повезло. И некого винить.

То, что Несовместимый, которого некогда звали иначе, был отцом первого ребенка Чрезмерно Любопытной, не имело сейчас никакого значения. Важно не то, что было, а то, что есть и будет. Поэтому третий ее малыш, тот, что сладко спит в сумке, в случае смерти матери будет выкормлен и выращен другими. Со временем у него появится свой Рой. О будущем позаботятся, но настоящее решается здесь и сейчас.

Есть ли у нее шанс одержать верх в поединке? Почти нет. Исчезающе малая величина. Несовместимый гораздо сильнее и полон ненависти. Он может проиграть лишь в том случае, если удастся заставить его совершить промах. Но это непросто, тем более что противник УЖЕ ЗНАЕТ, что его будут провоцировать на необдуманные действия…

Но и она вскоре узнает, какие приемы он припас. Заранее заготовленных хитростей нет, их невозможно скрыть. Знание против знания. Сила против силы.

…Оба Роя были отосланы на дальний край долины – туда, где их не могли достать мыслеприказы хозяев. После поединка останется один осиротевший Рой. Без приказов хозяина, а главное, без его кожных выделений он быстро погибнет, как вечно гибнут слуги, всецело преданные кому-то одному. Младенец, погруженный в легкий сон, был передан другой матери. Она сильная, она сумеет вырастить двоих. К тому же это повысит ее статус. Наконец, зрители удалились за пределы поляны и ввели себя в полуоцепенение, не желая создавать помех.

Поединок начался.

Она ударила первой – это удваивало шансы на победу. Правда, даже удвоенные, ее шансы оставались призрачными.

Несовместимый отбил удар играючи. Он и не думал хитрить – попросту рубанул наотмашь, обрушив на свою противницу приказ умереть, и мощи приказа достало бы, чтобы умертвить десяток когтистых хватателей.

Остановилось сердце. Усилием воли она запустила его вновь, но вслед за первым ударом немедленно последовал второй, еще сильнее.

Щит! Надо построить щит! Но не поздно ли? И главное, придется выбирать: либо защита, либо нападение. Кто только защищается, тот не победит. Несовместимый силен, он пробьет любой щит…

Она создала лишь видимость щита, надеясь обмануть противника, но тот был начеку и ни на мгновение не расслабился перед очередным ударом.

Удар был страшен – все тот же бесхитростный приказ умереть. Несовместимый не собирался разнообразить приемы нападения. К чему? Еще несколько таких ударов – и все будет кончено.

Он едва почувствовал ответный удар Чрезмерно Любопытной – противница быстро слабела, и все шло хорошо. А потом… потом он перестал чувствовать что бы то ни было.

* * *

Ну я же допер: что-то должно случиться, да? И не самое приятное.

Так оно и вышло. Гляжу: Прыткая отпустила на волю свой осиный рой, передала другой обезьянолетяге детеныша, а на меня ноль внимания. Иногда я могу заметить, что мною управляют, иногда нет. Сейчас – вроде не управляют. Я сам с усам. Не говоря уже об отросшей дикой бородище. Питекантроп на воле. Недостающее эволюционное звено.

Сижу на травке возле ручейка, что бежит по гладким окатышам на краю поляны, никого не трогаю, починяю пращу и вижу краем глаза: аборигены куда-то сматываются. Мне приказа нет, значит, эвакуация не связана с опасностью, могу и дальше груши околачивать. Я даже обрадовался: сейчас потренируюсь прямо тут, а заодно добуду себе витаминный полдник. Присмотрел дерево со спелыми плодами, не знаю, как они называются. Но вку-у-усные!..

Прыткая, однако, не ушла – сидит на низкой голой ветке, нахохлилась. И еще одна обезьянолетяга осталась – та выбрала ветку на другой стороне поляны. Сидят, друг на друга глазеют. А я в ожидании, когда они уберутся, подергал пращу – нормально, подобрал в ручье подходящий голыш и присматриваюсь, какой бы плод сбить первым…

Тут меня и ударило!

Говорил уже и еще повторю: я ничего не боюсь, когда мне не страшно. Прыткая может внушить мне страх, но я понимаю, во-первых, что это влияние извне, а во-вторых, что оно делается для моего же блага. И вот – ужаснулся не по чужой воле, а как-то сам по себе! Словно чья-то лапа пролезла ко мне в грудь и сдавила сердце. Подумал: вот она, смерть. Вот как, оказывается, умирают. Проще простого.

Причину долго искать не надо – вон та обезьянолетяга, что таращится на Прыткую, отчего ту прямо-таки корежит. Драка у них… ментальная, что ли? В общем, один черт, мне не до семантики. И бьет меня противник моей Прыткой. За что? Наверное, просто так, случайно зацепил…

Сердце встало, по-моему. Хочу вдохнуть – и не могу. Приехали. Кончен твой путь, лазутчик по прозвищу Потаскун, поезд дальше не идет, освобождай вагон.

Вдруг понял я, чего боится человек – неизвестности. А когда все ясно, чего ж бояться? Сразу на меня спокойствие нашло. Страх ушел, как и не было его, одна печаль осталась. И с печалью этой вспоминаю я свою жизнь от и до. Картинки детства мелькают, потом юность пошла, зрелые годы…

Это прямо в мозгу. А в глазах уже чертики какие-то плавают, видеть мешают. Дальше будет еще хуже: уйдет явь, а что нарисуется? Не знаю. Туннель, говорят, со светом вдалеке.

Не хочу туда, а придется. Насильно тащат.

И знаете, что дальше было? Кто-то внутри меня как крикнет дурным голосом: «И ТЫ НЕ ПОПЫТАЕШЬСЯ НИЧЕГО ПРЕДПРИНЯТЬ? СЛАБАК! НИЧТОЖЕСТВО! СДАЛСЯ? А ВОТ ХРЕН ТЕБЕ ПО ВСЕЙ РОЖЕ! ДЕЛАЙ! ДЕЛАЙ, ГОВОРЮ, ЧТО-НИБУДЬ!»

Последняя защитная реакция сознания, не иначе. Заградотряд.

Это только рассказывается долго, а на самом деле промелькнуло в один миг. Вскочил я. Тела своего не чувствую, а вскочил. Что делать – ясно. Кто виноват – тоже. Вон та обезьянолетяга, что ломает Прыткую и, судя по всему, скоро добьет совсем. Цель вижу, хоть и в пляшущих чертиках.

Окатыш – в пращу. В четыре взмаха раскрутил я снаряд и послал его куда надо. И представьте, ничего не боялся ну вот ни столечко. А чего мне бояться? Я и так, считайте, уже труп, хуже не будет.

Целил в голову, а попал куда-то в бок. И все равно обезьянолетяга с ветки – кувырк! Подергалась-подергалась на земле, да и успокоилась. Кранты. На списание. Потерпел аварию летательный аппарат.

Дыхание мое понемногу восстановилось. Сердце вздрыгнулось и пошло, пошло родимое! Чертики из глаз вмиг брызнули в разные стороны, словно их кто-то святой водой шуганул. Радуюсь. Даже не подумал в тот момент: а сам-то я на списание не пойду ли? Ведь убил – внаглую! – представителя высшей формы жизни, царя и бога местного, звучащего, наверное, жутко гордо!

А дальше как в романе. Хлоп! – на той стороне поляны открывается Лаз. Круг с переливчатым дрожанием воздуха в нем. Сразу и не заметишь, если издалека.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация