Затем он церемонно поклонился мне:
— Я весь к вашим услугам, мистер Най.
— Прекрасно, — сказал я. И улыбнулся. Это была еще одна попытка блефа с целью заставить Форстера думать, что он, возможно, и сам угодил в ловушку, выбрав не то оружие. Но пора блефов прошла. Форстер уже выставил вперед щит и поднял свой топор. Лицо его было совершенно бесстрастным. И мне предстояло драться, защищая всю ту жизнь, что у меня еще осталась.
Глава 24
Мы ходили кругами, выставив щиты и подняв топоры. Я старался сохранить позицию в центре зала, а Форстер двигался вокруг, напружинив согнутые в коленях ноги. Тут до меня дошло — в первый раз за последнее время — что я в действительности никакой не агент Икс, владеющий всеми видами оружия и огромным боевым опытом, и вовсе не умелый стратег, не боец и не волшебник, имеющий в запасе тысячи фокусов, а просто Уильям П. Най, симпатичный, миролюбивый малый, который каким-то немыслимым образом ввязался в дуэль на боевых топорах с сильным и ловким противником, которого успел уже изрядно разозлить и который намерен во что бы то ни стало меня убить, что, по всей вероятности, ему и удастся.
Форстер сделал ложный выпад и быстро нанес мощный удар. Я отпрыгнул и хотел было тоже врезать ему как следует, но ничего не вышло — Форстер тут же вновь занял оборонительную позицию. От удара тяжелым топором, хотя и нанесенного вскользь, он даже не потерял равновесия и тут же снова подхватил свой выбитый из рук топор одним лишь ловким поворотом кисти. И снова пошел в атаку.
Я принял на щит подряд два удара, нанес Форстеру боковой удар, промахнулся и понял, что ударил чересчур сильно, а потому не успел отступить — топор Форстера уже падал на мою незащищенную руку.
Прыгнув вперед, я толкнул Форстера в грудь, он промахнулся, отскочил, молниеносно сделал обманное движение щитом и нанес еще удар. Он сбил меня с толку, но я все же успел парировать его выпад своим топором. Рука тут же онемела от страшного удара.
Я понял, что проигрываю схватку, чего, собственно, и следовало ожидать. Мне стало страшно. Агент Икс ни при каких обстоятельствах проиграть не мог.
Форстер опять наступал, делая обманные движения щитом и топором. Он улыбался. И где только этот ублюдок так научился владеть боевым топором?! Я нанес удар, он прикрылся, быстро ответил выпадом, целясь мне в голову, а затем сделал еще один стремительный выпад, снизу вверх, стараясь проскочить под моим щитом. Я не успел вовремя парировать удар, и топор Форстера распорол мне левое бедро.
Боль отрезвила меня. Я заметил, что Кариновский и Гуэски сидят рядом на диване и с мрачным видом следят за боем. Три человека из команды Форстера стояли в дальнем конце зала, опустив пистолеты и наслаждаясь поединком. И мне вдруг нестерпимо захотелось выиграть! Пусть потом будет что угодно, но сейчас мне нужна была только победа.
Я нанес стремительный удар, заставив Форстера покачнуться. Я размахивал тяжеленным топором так, точно отмахивался от полчищ москитов; Форстер отступал; ему то и дело грозили удары — в голову, в живот, снова в голову… Однако он всегда успевал отбить мой удар топором или щитом. А потом и сам нанес мне удар, поднырнув под мою незащищенную правую руку, как боксер.
Парировать его выпад было поздно. Я бросился в сторону и ушел от удара, отделавшись длинной неглубокой раной поперек ребер. Мы разошлись и снова начали кружить, примериваясь к новому броску.
Пока что получалось у меня плоховато. Форстер же все время наносил мне небольшие раны. Достаточно плохо было уже то, что сам он отлично умел обращаться с боевым топором; но еще хуже — что он уже понял: мне это оружие совершенно незнакомо.
Форстер продолжал кружить возле меня, делая обманные движения, отступая и вновь делая выпады, прыгая то назад, то вперед. Я поворачивался вслед за ним, стараясь успеть; дышал я уже хрипло, с трудом; правая рука буквально отваливалась под тяжестью пяти или шести фунтов стали. Я чувствовал, как устала спина, а левое, раненое бедро начинало неметь и распухать.
Внезапно Форстер нанес рубящий удар, отколов кусок от моего щита, тут же высвободил топор и снова ударил — снизу вверх, чуть не отрубив мне левую руку. Я вывернулся и тоже ударил; может быть, я бы даже ранил его, если бы у меня хватило сил. Я, конечно, успел уже кое-что усвоить, но учился слишком медленно, да и проку от этого было немного. Мы еще раз обменялись ударами, и он успел ранить меня в бок.
Я по-прежнему желал победы, хоть и понимал, что мне ее не видать. Нет, я не сдамся! Этот Форстер надеется запросто порубить меня на куски, но агент Икс на такое поражение просто не имеет права. У агента Икс один девиз: «Победа!» А средства роли не играют. Годится все, любые приемы, честные и нечестные. Единственное условие — победить во что бы то ни стало.
Но была одна проблема: как достичь столь желанной цели?
Я пришел к выводу, что единственный для меня шанс — в самом Форстере. Ведь если бы он хотел просто убить меня, он бы давно уже это сделал. Но он почему-то стремился растянуть удовольствие. И мне следовало воспользоваться этой единственной возможностью.
Он снова ринулся на меня, и я отскочил, приняв наконец решение. Он нанес рубящий удар, словно взломщик, пытающийся выбить дверцу сейфа, и я снова отступил. А потом споткнулся и упал навзничь.
Я тут же попытался закрыться щитом, однако ноги остались незащищенными. Форстер легко мог искалечить меня, но не стал, а, засмеявшись, лишь потыкал меня в щиколотку кончиком топора.
— Вставайте же, мистер Най, прошу вас, — сказал он. — Мне так неинтересно. — И даже отошел на несколько шагов. Я так и думал, что он это сделает.
Я медленно поднялся на ноги, незаметно высвободив кисть правой руки из темляка топора. Отступив назад, я сделал ложный выпад, словно намереваясь ударить его в подбородок. Форстер машинально вскинул щит, открыв грудь и живот, и я, размахнувшись изо всех оставшихся у меня сил, метнул в него топор, отпустив его рукоять в самой крайней точке размаха.
Форстер все-таки успел догадаться о моем намерении и инстинктивно опустил щит. Его мастерскую защиту свела на нет лишь бездарность моего броска. Вовремя отпустив рукоять топора, я, к сожалению, зацепился большим пальцем за темляк, чуть изменив траекторию броска.
Форстер же, все сделав правильно, просто не учел мою неуклюжесть. И оказался совершенно неготов, когда брошенный мною топор рикошетом отскочил от пола футах в двух от него, подпрыгнул, точно атакующая кобра, и угодил прямо в него, пролетев как раз под щитом.
Он почуял опасность лишь в самый последний миг и быстро опустил щит. Послышался тяжелый лязг металла — это нижний край щита ударил по моему топору — и я понял, что окончательно проиграл.
Форстер по-прежнему улыбался. Вдруг его рука, державшая щит, упала, и я увидел, что топор вонзился ему в грудь по самый обух. Форстер все-таки не успел. Его щит ударил по рукояти моего топора, когда лезвие уже сидело в груди.
