Поллетти печально улыбнулся.
— А когда он вернется, встретим ли мы его здесь, чтобы наслаждаться его животворным великолепием?
— Кто может сказать? — мгновенно откликнулась аудитория.
— Действительно, кто? — вопросил Поллетти. — И все-таки нас утешает мысль, что наш дорогой отец не умер; нет, сейчас он мчится по собственной орбите к Лос-Анджелесу.
Солнце тонуло в морских волнах. Слушатели на трибуне плакали. Только несколько человек, которые всегда встречаются в такой толпе, спорили о различных аспектах доктрины солнечного круговорота. Казалось, проповедь произвела сильное впечатление даже на Кэролайн. Произнося заключительную часть проповеди на греческом языке, Поллетти тоже пустил слезу.
Уже совсем стемнело. Под радостные возгласы и проклятия Поллетти спустился с кафедры.
В темноте его вдруг схватила чья-то рука. Это оказалась Кэролайн. Ее лицо было мокрым от слез.
— Марчелло, это было так прекрасно! — воскликнула она.
— Пожалуй, действительно неплохо, — ответил Поллетти, все еще заливаясь слезами, — если тебе нравятся солнечные закаты.
— А тебе не нравятся?
— Не то чтобы очень, — пожал плечами Поллетти. — Мне приходится этим заниматься, ведь я проповедник.
— Но ты тоже плачешь! — воскликнула Кэролайн.
— Это реакция, вызванная медицинскими препаратами, — объяснил Поллетти и вытер глаза. — Скоро пройдет. В таком деле нужно переживать вместе с клиентами, а это непросто, если не испытываешь аналогичных чувств. Впрочем, это всего лишь бизнес.
— Ну и как бизнес в сфере солнечных закатов? — спросила Кэролайн.
— Так себе. Раньше было куда лучше, — ответил Поллетти. — Но теперь… — Он замолчал и посмотрел на нее. — А почему ты спрашиваешь? Это связано с интервью или всего лишь праздное любопытство?
— Пожалуй, и то, и другое.
— Ты все еще хочешь провести свое исследование? — внезапно спросил Поллетти.
— Ну конечно, — отозвалась Кэролайн.
— Хорошо, я согласен, — ответил Поллетти. — За соответствующий гонорар, разумеется.
— Скажем, триста долларов, — предложила Кэролайн.
Поллетти недоуменно посмотрел на нее, повернулся и пошел к домику. Кэролайн последовала за ним.
— Пятьсот, — сказала она.
Поллетти продолжал идти. Кэролайн повысила цену до тысячи.
— Сколько времени на это потребуется?
— Час, от силы два.
— И когда?
— Завтра утром, в десять часов, в Колизее.
— Хорошо, — кивнул Поллетти. — По-моему, я свободен в это время. Но мне следовало бы получить аванс.
Удивленная, Кэролайн открыла сумочку, достала новенькую хрустящую банкноту в пятьсот долларов и вручила Поллетти. Тот снял парик, расстегнул замок-«молнию» в подкладке и сунул туда деньги.
— Спасибо. Увидимся позже. — И Поллетти спокойно вошел в домик.
Глава 15
Поллетти переоделся и минут десять сидел, рассматривая правый указательный палец. Раньше он никогда не замечал, что указательный палец у него гораздо длиннее безымянного. Подобная асимметрия в другое время просто позабавила бы его, но на этот раз вызвала раздражение. Раздражение привело к депрессии, и ему вдруг стали мерещиться гильотины, топоры с зазубренными краями, кривые ятаганы, бритвенные лезвия с пятнами крови…
Он резко потряс головой, взял себя в руки, проглотил солидную дозу инфрадекса — лекарства, предназначенного для смягчения последствий приема наркотиков. И через несколько секунд Поллетти превратился в прежнего унылого себя. Это привело его в равновесие, и он вышел из хижины почти спокойным.
И в темноте вдруг почувствовал, как что-то или кто-то коснулся его рукава. Молниеносно отреагировав, он стремительно обернулся, выполняя оборонительный маневр номер три, часть первую. Правой рукой он попытался выхватить из кобуры пистолет. Но в этот момент споткнулся о корень кипариса и так сильно грохнулся на землю, что порвал пиджак.
Вот и все, подумал Поллетти. Всего одно мгновение, потеря бдительности — и смерть, которую он ждал так долго, наступила так неожиданно! В этот ужасный момент, беспомощно распростершись на земле, Поллетти понял, что невозможно приготовиться к собственной смерти. Смерть опытна и коварна, она застает людей неожиданно и лишает самообладания.
Оставалось только умереть с достоинством. Поллетти вытер губы и жалко улыбнулся.
— Боже мой, — раздался голос Кэролайн, — я совсем не хотела напугать тебя. Ты не ушибся?
— Ничто не пострадало, кроме чувства собственного достоинства, — произнес Поллетти, вставая и отряхиваясь. — Тебе не следует неожиданно наталкиваться на Жертву — может убить.
— Ты прав, пожалуй, — согласилась Кэролайн. — Если бы ты выхватил пистолет и не упал… Какой ты неуклюжий.
— Лишь в тех случаях, когда теряю равновесие, — улыбнулся Поллетти. — А почему ты здесь околачиваешься, а?
— Я не хочу объяснять, — ответила Кэролайн.
— Понятно, — с циничной улыбкой заметил Поллетти.
— Нет, совсем не по той причине, о которой ты подумал.
— Разумеется, — еще циничнее улыбнулся он.
— Мне просто хотелось поговорить с тобой.
Поллетти кивнул и улыбнулся самым циничным образом, затем, поскольку ненавидел крайности в поведении, пожал плечами и равнодушно произнес:
— Хорошо, давай поговорим.
Они пошли рядом по пляжу вдоль кромки воды. Небо на востоке стало сине-черным. На западе угасающее солнце спускалось в стальные волны Тирренского моря. В темном небе уже кое-где вспыхнули звезды.
— Смотри, какие прелестные звезды, — сказала Кэролайн с непривычной застенчивостью. — Особенно вон та, маленькая и странная, слева.
— Это альфа Цефея, — пояснил Поллетти. — Вообще-то это двойная звезда, и основная звезда в связке принадлежит к типу В, что соответствует температуре поверхности порядка пятнадцати тысяч градусов.
— Я этого не знала, — сказала Кэролайн, садясь на влажный песок.
— А вот у маленького спутника альфы Цефея, — продолжал Поллетти, — температура поверхности всего шесть тысяч градусов, плюс-минус несколько градусов. — Он сел рядом с девушкой.
— Мне это кажется почему-то печальным, — заметила Кэролайн.
— Да, пожалуй, — согласился Поллетти.
Он испытывал какое-то странное чувство. Может быть, потому, что звезда, которую он так уверенно назвал альфой Цефея, была на самом деле бетой Персея, известной также под названием Алгол, — звездой демонов, чье влияние осенью на людей с определенным темпераментом слишком хорошо известно.
