— И затем?
— Примерно через неделю Эмилио пришел и рассказал Максу, что у него на уме. Он хотел, чтобы Макс сделал большую закупку и организовал сбыт товара. Эмилио планировал схватить покупателей Макса. Так оно с тех пор и повелось.
Хоб подозревал, что все далеко не так просто, но счел, что сейчас не время докапываться до истины. Кроме того, лично его это никоим образом не касалось, во всяком случае, пока.
Такси остановилось по указанному адресу на рю Монтень. Хоб заплатил шоферу тысячефранковой банкнотой. Уговорившись, что Хоб заберет ее через два часа, Аврора вышла. Хоб убедился, что она спокойно вошла в «Ментено», и направил шофера на Сен-Дени.
Глава 46
Жан-Клод и Найджел сидели на террасе «Пье Ко», только что покончив с пиццей и пивом в предвкушении того, что счет будет оплачен Хобом. Найджел выглядел исключительно респектабельно в своем летнем твидовом пальто и мягкой шляпе. Бороду он только что подстриг, а волосы аккуратно причесал. Жан-Клод, как всегда, предстал в хулиганской ипостаси: облегающие синие джинсы с утыканным заклепками мотоциклетным поясом, тельняшка в красно-белую горизонтальную полоску, к нижней губе широкого тонкогубого рта прилеплена сигарета. Хоб обрадовался, увидев, что его команда выглядит так благополучно.
Не теряя времени, Жан-Клод перешел к делу.
— Хоб, по-моему, у меня есть зацепка по поводу того, кто приветил тебя давеча. Помнится, ты упоминал, что это был молодой араб с усиками и большой родинкой на левой щеке.
— Разве я так говорил? — удивился Хоб. — Ладно, продолжай.
— Ты еще сказал, что у него заячья губа.
— Не помню, чтоб я это говорил.
— Боже мой, Хоб! — не выдержал Найджел. — Ты же должен быть наблюдательным! Внимание к деталям должно быть sine qua non
[101]
частного сыщика.
— Только в книжках, — возразил Хоб. — Настоящий сыщик зачастую упускает мелкие детали. Если я сказал, что у него заячья губа, значит, наверно, оно и в самом деле так. Так как насчет этого парня?
— В общем, — ответил Жан-Клод, — негусто для начала, но я порасспросил тут кое-кого. Мои друзья говорят, что этот тип Халил — крупный мокрушник из Северной Африки, Ирака или что-то в этом роде. Мои друзья думают, что он приехал в Париж, чтобы отколоть номер-другой.
— А при чем тут я?
— Если бы я знал, я бы уже распутал дело, вместо того чтобы питать сильные подозрения.
— Что ж, это пока что лучшее, чем мы располагаем, — заметил Хоб. — Ну и где нам искать этого субъекта?
— Мои друзья не знают. Но они знают кое-кого, кто может знать.
— Кто же?
— Ее зовут Мимет. Молодая дама из провинции, из Нанта, что ли, учится быть дорогостоящей девочкой по вызову, специализируется на арабах.
— Я не знал, что для этого надо учиться, — прокомментировал Хоб.
— Ты будешь удивлен.
— Пожалуй. Где найти эту Мимет?
— Обычно она появляется у входа в «Бебор» примерно в это время, чтобы найти клиента.
Всего в паре кварталов от ресторана.
— Лады, — Хоб взял счет, как положено частному детективу, совещающемуся со своими оперативниками. — А как нам ее узнать? Ты с ней знаком, Жан-Клод?
Жан-Клод покачал головой.
— Мои друзья говорят, что ее ни с кем не спутаешь. У нее зеленые волосы.
— Серьезно?
— Да, серьезно. Она думает, что это последний писк американской моды.
Глава 47
Подойдя к фонтану под названием «Транкилите», они болтались там около получаса. Наконец Жан-Клод углядел худенькую девушку лет семнадцати с зелеными волосами, в черной кожаной мини-юбке и болеро в горошек.
— Мимет? — справился Жан-Клод, подходя.
— Чего? — откликнулась она.
— Ты Мимет?
— А что, если да?
— Мы хотим с тобой потолковать.
— Ну а я не хочу с вами толковать, — смерив Жан-Клода взглядом с головы до ног, отрезала девушка. И двинулась прочь, однако Жан-Клод преградил ей дорогу. Голос его, доселе нейтральный, стал откровенно мерзким.
— Ты поговоришь с нами, Мимет, или будешь несчастнейшей шлюхой в Ле Алле.
— А вам не кажется, что у проституток тоже есть права? — спросила она, но без убежденности.
— Мы хотим всего лишь задать пару вопросов, — подал голос Хоб.
— А я? Я хочу денег!
— Мы заплатим за разговор с тобой, — пообещал Хоб.
— Сколько?
— А сколько ты обычно берешь за разговор?
— Это зависит от того, надо ли говорить сальности или нет.
— Нам не нужны никакие сальности, — заверил Хоб.
Мимет обдумала ситуацию, помахивая черной модельной сумочкой у своего тощего бедра.
— Вы журналисты? Хотите смачный рассказ? Вам это дорого обойдется!
Тут в переговоры вступил Жан-Клод.
— Девочка моя, лучше прислушайся к доводам рассудка. Кто тебя водит? Жильбер? А, так я и думал. Это его район. Жильбер — мой большой друг.
— Вы вправду знаете Жильбера? Толстяка Жильбера с поросячьими глазками и толстой задницей?
— Конечно, знаю. Мы вместе участвовали в беспорядках в Амьене.
Мимет поглядела на него с уважением, но и с вызовом — любимая комбинация, практикуемая французскими шлюхами, славящимися на весь мир своей несговорчивостью.
— Ладно, я поговорю с вами. Но сколько я получу за это? Мне сказали, что в Париже я стану богатой. Мне только хочется набрать на маленькую свиноферму. Я уже приглядела одну…
— Нас это не интересует, — перебил Жан-Клод.
— Не интересует? А я думала, вам нужна история моей жизни!
— Ни капельки. Нам нужна информация о человеке, в связи с которым ты состоишь.
— В связи?! В чем вы меня обвиняете?! Я честная женщина! В политику я не вмешиваюсь!
— Мимет, — вздохнул Жан-Клод. — Слушай внимательно. Мы отнимем совсем немного твоего драгоценного времени. Но нам нужно узнать о твоем дружке. Не заставляй меня прибегать к насилию, а то оно мне слишком нравится.
— О каком дружке?
— О недавнем. О клиенте.
— О котором? — с опаской поглядела на него Мимет.
— Я имею в виду, — пояснил Жан-Клод, — араба с родинкой на щеке и заячьей губой, возможно, именующего себя Халилом.
— А-а, вы о студенте!
— Вот именно.
— У меня для него специальный тариф, — сообщила Мимет. — Вы знаете, что он приехал из крохотной деревушки в Ираке?
