Тверд даже не стал делать очередное тысяча первое нарекание бесстыжей эльфийке. Он лишь плюнул в сердцах и вышел из кабинета, хлопнув дверью так, что оклеенная обоями дощатая стена вместе с полками, наглядными пособиями по приемам рукопашного боя и картой Великой Рутании еще какое-то время билась в судорогах. Отчего нашему герою вдруг припомнилась трясущаяся фигура ожившего мертвеца и в голову полезли всякие нехорошие мысли. Одну из этих мыслей он и озвучил своему более опытному коллеге:
– Слышь, Зуур, а может быть, эти ожившие мертвецы и покупатели душ как-то связаны с сегодняшним приездом наследного принца?
– Что ты имеешь в виду? – Огр отложил в сторонку карандаш, которым уже было начал писать отчет, и внимательно посмотрел на юношу.
– А вдруг принца Жара хотят украсть здесь, в нашем городе, подменить его душу демоном, чтобы со временем захватить власть над империей.
На что огр громко рассмеялся и поспешил разочаровать юношу:
– Украсть говоришь? А ты хотя бы представляешь себе, какая куча народа охраняет нашего наследника. Это и специально обученные телохранители, и придворные астрологи, и маги высшей квалификации. Умыкнуть принца при такой плотной опеке попросту нереально. – Зуур откинулся на спинку стула, потянулся и вновь обратил свой взор на Зенона. – Нет, Зен, здесь что-то другое, может статься, еще более страшное, чем даже гибель не только принца, но и всей императорской семьи. Да простит мне Всеблагой столь крамольные речи! Чует мое сердце, дело это еще не раз вернется к нам бумерангом, а предчувствия мои меня не подводили ни разу...
Зуур на удивление быстро накатал свой отчет и, сославшись на какие-то неотложные дела, оставил юношу наедине с печатной машинкой и его собственными мыслями. Перед самым уходом огр ненавязчиво попросил коллегу отпечатать его каракули, мол, пальцы у него неприспособлены стучать по клавишам, а зануда Тверд требует, чтобы все было по форме. В ответ юноша лишь машинально кивнул, о чем впоследствии здорово пожалел – мало того что пальцы огра не были приспособлены к работе на печатной машинке, они, вкупе с его головой, были не очень пригодны вообще к процессу письменного творчества. Зуур не только чиркал, как курица лапой, многие слова были написаны лишь до половины, как будто огр попросту поленился их дописать, фразы были разорванными, и очень часто целые предложения оказывались незавершенными.
Через час, когда Зенон, проклиная хитроумного огра на чем свет стоит, уже практически заканчивал опус под названием «Отчет о проделанной работе поручика Эр Шуура», на столе Тверда громко зазвонил телефон. До сознания увлеченного работой над ошибками юноши не сразу дошел тот факт, что на данный момент он в кабинете один и, кроме него, трубку поднять некому.
Звонил дежурный офицер, которому как раз и нужен был следователь Зенон Мэйлори.
– Господин поручик, к вам тут посетитель просится. Говорит, что может сообщить кое-какие подробности по делу Лары Смола.
– Немедленно пропустите, господин капитан! – не сдержав эмоционального порыва, заорал в микрофон Зенон. – Выпишите пропуск и обязательно проинструктируйте его, где меня можно найти.
– Уж как-нибудь справимся, – ехидно ответила трубка, – не впервой визитеров к следакам запускать.
До сознания юноши наконец-то дошло, какую бестактность он совершил, вздумав поучать капитана, который, может быть, служит здесь не первый десяток лет, и его лицо залилось краской стыда.
– Простите, это от волнения, – пробормотал он смущенно, – видите ли, первое мое самостоятельное дело.
– Не бери в голову, поручик, сам был когда-то таким же... суетливым.
Посетителем оказался человек. Блондин среднего роста и возраста, высокий лоб, прямой нос, упрямый плотно сжатый рот, волевой подбородок. Глаза скрыты практически непроницаемыми для постороннего взгляда черными очками. «Вполне вероятно, какие-то проблемы со зрением», – решил Зенон. Одет, несмотря на невыносимую жару, в добротный шерстяной костюм черного цвета, рубаха белая, галстук пестрый, модный и, соответственно, дорогой, на ногах начищенные до блеска ботинки, также очень модные и дорогие. Короче говоря, перед Зеноном стоял либо весьма успешный бизнесмен, либо преуспевающий адвокат, либо депутат народного собрания, либо лидер какой-нибудь преступной группировки. В руках у него был солидный и очень дорогой портфель из крокодиловой кожи.
– Разрешите представиться, господин следователь? Эраст...
– Э...
– Называйте меня просто Эрастом, я к вам по делу.
– Понятно, что по делу, – мудро заметил Зенон, – без дела в полицию обращаются лишь чокнутые психопаты, страдающие манией преследования, и пожилые старушки с жалобами на шумных соседей.
– Увольте, молодой человек, я не отношусь ни к первой, ни ко второй группе, – как-то механически улыбнулся мужчина, вольготно устраиваясь на стуле, стоящем напротив стола Зенона. – Я к вам действительно по очень важному делу.
– Меня уже предупредил дежурный офицер, что вы можете что-то сообщить по делу покойной Лары Смола. Итак, слушаю вас внимательно.
Усевшись за свой рабочий стол, Зенон вооружился остро отточенным карандашом и приготовился записывать все, что ему сообщит посетитель. Однако тот вовсе не торопился что-то рассказывать. Он обвел взглядом кабинет, внимательно изучая окружающую обстановку. Закончив осмотр помещения, он вновь повернулся лицом к следователю и задал ему, казалось бы, совершенно не относящийся к делу вопрос:
– И в этой халупе вы планируете провести лучшие годы вашей жизни? Вы, столичный человек из весьма уважаемой семьи, добровольно согласились отправиться в нашу глушь. Никогда не поверю, что это был искренний душевный порыв...
– А вам-то какое до этого дело? – самым невозмутимым тоном спросил Зенон.
– Ну, как же, как же, душа кровью обливается, когда я вижу заранее обреченного на провинциальное прозябание инициативного юношу, способного совершить очень многое во благо своего народа и для процветания великой Родины.
До сознания Зенона уже начало доходить то, что этот Эраст в черных очках – вовсе никакой не свидетель по делу Лары Смола, поскольку на семинарах по криминалистической психологии курсанты под руководством опытнейших педагогов неоднократно разбирали самые разнообразные способы вербовки сотрудников полиции представителями преступных групп и кланов. Не возникало никаких сомнений, что в данный момент имеет место классический случай обработки офицера полиции, целью которой является принуждение его к сотрудничеству с пока неведомыми лицами.
«Арестовать бы этого пижона, – подумал Зенон, – да с пристрастием прижать к стеночке, то-то соловьем запоет».
Однако делать это не стоило по ряду соображений. Во-первых, допросы с пристрастием в цивилизованной Рутании категорически запрещены. Это вам не какая-нибудь деспотия или демократия сомнительного толка. Во-вторых, иногда даже во время пыток преступник держится до последнего и часто умирает, не проронив ни слова. Поэтому для пользы дела будет лучше поддержать разговор с необычным посетителем и выяснить истинную цель его визита.
