Я направился к двери.
– Но этого мне мало, – сказал я, открыв дверь.
– Иначе нельзя.
– Увидим.
Я метнулся в конец холла, в дверь над которой было написано «ВЫХОД».
Прыгая вниз по ступенькам, я застегнул рубашку, а в самом низу остановился, чтобы натянуть носки. Я пригладил волосы и открыл дверь в подъезд.
Никого. Отлично.
Я покинул здание и направился по дорожке. Тут вдруг прямо рядом со мной затормозил черный «Седан». Я услышал жужжание опускающегося стекла и увидел красный отблеск.
– Садись, Мерлин, – услышал я знакомый голос.
– Фиона!
Я открыл дверцу и скользнул в машину.
Мы сразу же тронулись с места.
– Ну, это была она? – спросила Фиона.
– Кто она?
– Тот человек, который должен был с тобой встретиться в баре.
Эта мысль не приходила мне в голову, пока она не высказала ее вслух.
– Ты знаешь, – ответил я после продолжительного молчания, – я думаю, что это она.
Она выехала на дорогу и повела машину в том направлении, откуда мы с Мег приехали раньше.
– И что же это за игра? – спросила она.
– Хотел бы я знать… – вздохнул я.
– Расскажи мне, – сказала Фиона, – и если понадобится отредактировать некоторые моменты, не стесняйся.
– Хорошо, – согласился я и рассказал ей всю историю.
Еще до того, как я закончил, мы были уже на стоянке клуба.
– Зачем мы снова здесь? – спросил я.
– Я здесь одолжила машину. Может быть, она принадлежит другу Билла. Я подумала, что будет очень мило, если мы вернем ее.
– Ты воспользовалась моей новой Картой, чтобы добраться до этого бара? – поинтересовался я.
– Да, сразу после того, как ты пошел танцевать. И следила за тобой примерно час, в основном с террасы. Ведь я же тебя просила – не теряй осторожности.
– Извини. Я потерял ум.
– И, что меня очень огорчило, здесь не подают абсента. Пришлось обойтись холодной маргеритой.
– Прискорбно… А потом ты одолжила эту машину и последовала за нами, когда мы покинули бар?
– Да. Я оставалась в машине и поддерживала с тобой периферийный контакт через твою личную Карту. Если бы я почувствовала опасность, то успела бы тебя вытащить.
– Спасибо. А насколько периферийным был контакт?
– Я не страдаю войеризмом, если ты это имел в виду. Итак, мы добрались до настоящего момента в твоем рассказа.
– Но это еще далеко не вся история.
– Оставим ее, – сказала Фиона, – пока. Сейчас меня больше волнует одна вещь. У тебя нет случайно фотографии этого парня, Люка Рейнарда?
– Кажется, есть… – ответил я.
Я достал бумажник.
– Да, есть.
Я вытащил из кармана трусы, которые мешали мне доставать бумажник.
– По крайней мере, ты не носишь длинного белья, – меланхолично заметила моя тетушка.
Наконец я откопал в кармане бумажник и развернул его так, чтобы на него падал свет. Фиона тут же наклонилась ко мне, опершись ладонью о мою руку.
Я отыскал хороший цветной снимок, где я, Люк и Джулия, и еще подружка Люка по имени Гейл сидели на пляже.
Вдруг я почувствовал, как рука Фионы крепче сжала мою руку. Она быстро, почти судорожно вздохнула.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил я. – Ты узнала его?
Она слишком поспешно покачала головой.
– Нет, – сказала она. – Я никогда раньше его не видела.
– Из тебя вовсе никудышная обманщица, тетя. Кто это?
– Я не знаю, – отрезала она.
– Брось! Ты мне чуть руку не сломала, когда увидела его.
– Не надо на меня давить, – ответила сухо Фиона.
– Но ведь речь идет о моей жизни!
– Думаю, что далеко не только твоей.
– Тем более! Итак?
– Оставим пока эту тему.
– Боюсь, что я не могу себе этого позволить. Я вынужден. Я настаиваю.
Она повернулась ко мне лицом и вытянула обе руки вперед, словно ставя преграду между нами. Из-под ее ногтей с красивым маникюром начал подниматься дым.
Фракир запульсировал. Это означало, что Фиона достаточно перепугана, чтобы приложиться к моей шкуре, если дело дойдет до этого.
Я сделал охраняющий жест и решил отступить.
– Ладно, оставим это пустое занятие и вернемся домой.
Она щелкнула пальцами, и дым улетучился в окно. Она вытащила из кармана колоду Карт и длинным ногтем выдвинула эмберский Козырь.
– Но рано и поздно, я должен буду узнать, – добавил я.
– Позже, – ответила Фиона, и перед нами распростерся Эмбер.
Что мне всегда нравилось в Фионе, так это то, что она никогда не пыталась скрывать свои чувства.
Я протянул руку и выключил свет в кабине. В следующий момент мы уже были дома.
8
Подозреваю, что мои мысли во время похорон ничем от самых заурядных не отличались. Они были абсолютно типичны.
Подобно Блюму из «Улисса» я обычно в таки моменты думаю о самых мирских вещах. В промежутках мои мысли вольно блуждают.
У южного подножья Колвира на широкой береговой полосе стоит небольшая часовня Единорога. Таких маленьких храмов в королевстве несколько, и они установлены на тех местах, где люди видели Единорога.
Эта часовня особенно хорошо подходила для последнего пристанища Каина.
Как и Жерар, он однажды выразил желание покоиться в одной из морских пещер у подножия горы лицом к волнующемуся простору, по которому он так часто ходил под парусом. Одна такая пещера была для него приготовлена, и после церемонии он туда будет перемещен.
Было ветреное, туманное, соленое утро и всего несколько парусников двигалось в западном направлении примерно в половине мили от нас.
Теоретически службу должен был бы вести Рэндом, поскольку корона автоматически делала его и высшим жрецом, но, прочитав первую и заключительную главу на Успение Принца из Книги Единорога, он передал бразды правления процедурой Жерару, поскольку у Жерара с Каином были самые лучшие отношения в семье.
Гулкий голос Жерара наполнял небольшое каменное строение, пока он читал длинные отрывки, касающиеся моря и переменчивости. Говорят, что Книгу написал сам Дворкин в дни светлого разума.
Не знаю, меня здесь не было.
Говорят также, что все мы – потомки Дворкина и Единорога, что вызывает к жизни весьма необычные картины в воображении. Но в любом деле истоки имеют тенденции углубляться в даль мира.
