– Нет, предоставила! Я хочу защитить тебя!
– Ценю ваши чувства. Но почему? Если говорить прямо, вы меня едва знаете…
– Тем не менее, моя причина именно в этом, и я не испытываю желания углубляться дальше. Хотите верьте, хотите – нет.
Я поднялся и принялся расхаживать по патио. Мне не нравилось делиться сведениями, могущими иметь жизненно важное значение для моей безопасности, и, в конечном счете, для безопасности Эмбера. Хотя мне приходилось признать, что я получаю в обмен на свои сведения весьма неплохие данные. То, что она сообщила, казалось правдой. Если уж на то пошло, Бейли издавна славились своей лояльностью по отношению к Короне, чего бы там она ни стоила. Больше всего меня беспокоили, как я понял, ее настойчивые утверждения, что на самом деле она добивается вовсе не мести. Помимо того, что такая позиция совсем не в духе Эмбера, думалось, что она на совсем понимала меня, так как чтобы уверить, что она хочет уберечь меня, ей достаточно было признать, что она жаждет крови. Я бы проглотил это и не стал копать глубже. А что она предлагает взамен? Невесомое ничто и засекреченные мотивы…
А это вполне могло означать, что она говорила правду. Пренебрежение правдоподобной ложью и предложение чего-то более нескладного казались признаком истинной честности. А у нее явно имелись и другие нужные мне ответы…
Затем я расслышал доносившуюся со стороны стола легкую дробь. Сперва я подумал, что она барабанит пальцами в знак своего раздражения на меня. Но когда я оглянулся, то увидел, что она сидит совершенно неподвижно и даже не смотрит на меня.
Я подошел поближе, рассматривая источник звука. Кольцо, осколки голубого камня и даже пуговица подпрыгивали на столе словно бы сами по себе.
– Это от каких-то ваших действий? – спросил я.
– Нет, – ответила она.
Камень в кольце треснул и выпал из оправы.
– Тогда отчего же?
– Я прервала связь, – пояснила она. – По-моему, что-то пыталось восстановить ее, но потерпело неудачу.
– Но раз я все равно настроен, то для того, чтобы обнаружить меня, камни им не нужны, не так ли?
– Возможно, в деле участвует не одна сторона, – заметила она. – Думаю, мне следует поручить слуге съездить в город и выбросить их в океан. Если кто-нибудь пожелает последовать за ними туда – на здоровье.
– Осколки должны бы просто привести их обратно к пещере, а кольцо – к покойнику, – сказал я. – Но я не хочу выбрасывать пуговицу.
– Почему бы и нет? Она представляет собой большую неизвестную величину?
– Именно. Но ведь это должно действовать в обе стороны, не так ли? А это значит, что я могу научиться пользоваться пуговицей для нахождения пути к существу, которое любит цветы.
– Этот путь может оказаться опасным.
– Пассивность может привести еще к большей пассивности. Все камни можете выбросить в море, но пуговицу – нет.
– Ладно, я запру ее.
– Спасибо. Ясра – мать Люка.
– Шутите!
– Нисколько.
– Это объясняет, почему он прямо не надавил на нее из-за последующих тридцатых апреля. Интересно! Это начинает совершенно новую цепь рассуждений.
– Не хотите ли поделиться ими?
– Позже, позже. Сейчас нужно позаботиться о камнях.
Он сгребла их все из круга, и они, на какой-то миг заплясали у нее на ладони. Она встала.
– Э… пуговица? – напомнил я.
– Да.
Она положила пуговицу в карман, а другие камни оставила в руке.
– Вы тоже настроитесь, если будете держать пуговицу при себе?
– Нет, – ответила она. – Я не настроюсь.
– Почему же?
– Есть причина. Извините, я ненадолго отлучусь подыскать футляр для остальных и кого-нибудь, кто увезет их отсюда.
– А разве тот человек не настроится?
– Это требует времени.
– О…
– Выпейте пока кофе или чего-нибудь еще.
Она повернулась и ушла. Я съел кусок сыра. Попробовал мысленно подсчитать, получил ли в ходе нашего разговора больше ответов или еще больше новых вопросов. попробовал вставить некоторые из новых деталей в старую головоломку.
– Отец?
Я повернулся и посмотрел, кто это произнес. В поле зрения никого не было.
– Здесь, внизу.
Неподалеку от клумбы, где не было ничего, кроме высохших стебельков да листьев, обнаружился диск света размером с монету. Свет привлек мое внимание, когда слегка переместился.
– Призрак? – спросил я.
– Угу, – донесся из листьев ответ. – Я ждал, когда застану тебя одного. Не думаю, что стоит доверять этой женщине.
– Почему бы и нет?
– Она неверно сканируется, не так, как другие люди. Я не знаю что это такое. Но я хотел поговорить с тобой не об этом.
– О чем же тогда?
– Э… ну так ты серьезно говорил, когда обещал, что не будешь меня отключать?
– О чем разговор! После всех жертв, которые я принес ради тебя! На твое образование и все прочее… И на доставку всех твоих чертовых компонентов в такое место, где ты был бы в безопасности! Как ты можешь еще спрашивать у меня об этом?
– Я слышал, как Рэндом велел тебе сделать это…
– Ты ведь тоже делаешь не все, что тебе велят, не так ли? Особенно, когда дело доходит до нападения на меня, когда я всего лишь хотел проверить несколько программ? Я все-таки заслуживаю немного большего уважения!
– Да. Послушай, я прошу прощения.
– Да уж, не мешало бы. Из-за тебя я прошел через уйму всякого дерьма.
– Я несколько дней искал тебя, но не мог найти.
– Хрустальные пещеры – это не шутка.
– У меня сейчас мало времени… – свет замерцал, поблек почти до грани исчезновения, затем вернулся к полной яркости. – Не мог бы ты вкратце кое-что объяснить?
– Валяй, спрашивай.
– Тот парень, что был с тобой, когда ты направлялся ко мне, и когда ушел тоже – такой рослый и рыжий…
– Люк. Да?
Свет снова потускнел.
– Ему можно доверять? – голос Призрака доносился слабо, еле слышно.
– Нет! – закричал я. – Это будет чертовски глупо!
Призрак пропал, и я не мог сказать, услышал он меня, или нет.
– Что случилось? – донесся сверху голос Винты.
– Спор с воображаемым партнером по игре, – отозвался я.
Даже с такого расстояния я разглядел на ее лице выражение озабоченности. Она порыскала взглядом по всем направлениям, а затем, явно убеждая себя, что я действительно один, кивнула.
