– А как же иначе? Ведь ты пропал. И она наверняка уже ищет тебя.
– Ты знаешь, что она такое на самом деле?
– Нет, но как-нибудь помогу тебе пораскинуть мозгами.
– Не сейчас?
– Нет, я еще должен поспать. Меня снова мучает слабость.
– Тогда вернемся к нашей сделке. Что ты собираешься делать, как ты намерен это делать, и что ты обещаешь мне?
– Я останусь тут, пока снова не буду в форме, – зевнул он. – Потом, когда подготовлюсь к нападению на Замок, свяжусь с тобой. Кстати, мои Козыри все еще у тебя?
– Естественно. Давай дальше. Как ты намерен взять Замок?
– Я еще обдумываю это. Потом также дам тебе знать. Так или иначе, на этом этапе ты можешь либо помочь мне, либо нет, как сочтешь нужным. Но я не возражал бы против общества еще одного колдуна. Когда мы ворвемся и освободим ее, я сообщу тебе то, что обещал, ты же сможешь доставить эту информацию в Эмбер.
– А что, если ты проиграешь? – осведомился я.
Он отвел взгляд.
– Полагаю, такая возможность существует всегда, – согласился наконец он. – Ладно, как насчет вот такой идеи? Я запишу всю информацию и буду держать при себе. И передам тебе, по Козырю или лично, перед нашим штурмом. Выиграю я или проиграю, но с тобой расплачусь.
Он протянул здоровую руку, и я пожал ее.
– Добро.
– Тогда верни мне мои Карты, и я свяжусь с тобой, как только снова буду транспортабельным.
Я засомневался. Наконец, вытащил свою колоду, ставшую теперь довольно-таки толстой. Затем сдал себе свои, наряду с многими его, и передал ему то, что остались.
– А как насчет остальных?
– Я хотел бы изучить их, Люк. Хорошо?
Он слабо пожал плечами.
– Я всегда могу изготовить новые. Но верни мне Козырь матери.
– Вот.
Он забрал его, затем сказал:
– Не знаю, что у тебя на уме, но дам один совет: не связывайся с Далтом. Он и нормальный-то не самый лучший из людей, а сейчас с ним, по-моему, просто что-то стряслось. Держись от него подальше.
Я кивнул, затем поднялся на ноги.
– Ты уже уходишь? – спросил он.
– Точно.
– Оставь мне лестницу.
– Она тебе и предназначена.
– Что ты собираешься сообщить родственникам в Эмбере.
– Ничего пока, – решил я. – Хочешь, я принесу тебе еды прежде, чем уйду? Сэкономлю тебе ходку.
– Да, хорошая мысль. Принеси также и бутылку вина.
Я вернулся с едой и выпивкой. Приволок заодно и спальный мешок.
Я начал подниматься по лестнице, потом остановился.
– Ты ведь еще и сам на знаешь, чего хочешь? – спросил я. – Так?
Он улыбнулся.
– Не будь слишком самоуверенным.
Выбравшись, я посмотрел на некогда замуровавший меня большой валун. Раньше я подумывал отплатить услугой на услугу. Я мог просчитать скорость течения времени, явиться и убрать его, когда Люк снова встанет на ноги. Таким образом он будет лишен возможности исчезнуть отсюда. Однако, я решил этого не делать, не только потому, что я был единственным знавшим, что он здесь находится, но и потому, что если со мной что-нибудь случится, он умрет с голоду. Кроме того, если бы я заточил его, он не смог бы вызвать меня через Козырь, когда встанет на ноги. Во всяком случае, ход моих мыслей был именно таким.
Тем не менее, я нагнулся, взялся за валун и подкатил его поближе к отверстию.
– Мерль! Что ты делаешь? – раздалось снизу.
– Ищу червей для рыбалки, – ответил я.
– Эй, брось! Не…
Я засмеялся и подкатил валун еще ближе.
– Мерль!
– Мне пришло на ум, а вдруг тебе захочется закрыть дверь, если пойдет дождик, – сказал я. – Но он слишком тяжелый, черт побери. Забудь об этом. Не волнуйся.
Я повернулся и прыгнул с уступа. Про себя, я решил, что лишний адреналин в крови может пойти ему на пользу.
8
Спустившись с горки, я продолжал идти обратно к тому месту, где некоторое время назад раздобыл лестницу.
Оказавшись под защитой отрогов скалы, я достал одну из пустых карт. Время истекало. Выудив карандаш, я обнаружил, что грифель сломан. Пришлось вытаскивать меч, который был длиной с мою руку. Однако, он годился и для заточки карандаша.
Минуту-другую спустя я разложил карту перед собой на плоском камне и нарисовал свою комнату в Лесном Доме; руку мою водил отчасти и Логрус. Пришлось работать не торопясь, вкладывая в рисунок необходимые ощущения. Наконец, завершив его, я встал. Рисунок был хорош, он был готов. Я открыл мозг и глядел на свою работу до тех пор, пока она не стала реальностью. А затем прошел в комнату. И как раз в этот момент вспомнил кое что, что хотел спросить у Люка, но было уже слишком поздно.
За окном тени деревьев вытянулись на восток. Я явно пропадал большую часть дня.
Оглядевшись, я заметил на прибранной теперь постели листок бумаги, придавленный краем подушки, чтобы не унесло сквозняком. Я подошел к постели и поднял его, убрав перед этим лежавшую поверх него голубую пуговицу. Написано было по-английски. Записка гласила: «ПОЛОЖИ ПУГОВИЦУ В БЕЗОПАСНОЕ МЕСТО, ПОКА ОНА ТЕБЕ НЕ ПОНАДОБИТСЯ. Я НЕ СОВЕТУЮ ОСОБЕННО РАЗГУЛИВАТЬ С НЕЙ. НАДЕЮСЬ, ТЫ ПОСТУПИЛ ПРАВИЛЬНО. ПОЛАГАЮ, ВЕСЬМА СКОРО Я ТЕБЯ НАЙДУ. ДО СКОРОГО СВИДАНИЯ.»
Без подписи.
Безопасно это, или нет, но просто так оставить ее тут я не мог. Поэтому я завернул пуговицу в записку и положил ее в карман. А затем я принес уз шкафа плащ и перекинул его через руку.
Я вышел иЗ комнаты. Из-за того, что щеколда была сломана, я оставил дверь широко раскрытой. Я постоял в коридоре, прислушиваясь, но не услышал никаких голосов, никакого звука движения.
Подойдя к лестнице, я спустился вниз. Я уже почти достиг первого этажа, когда заметил ее – настолько неподвижно она сидела у окна справа. Перед ней стоял поднос с хлебом и сыром, бокалом и бутылкой.
– Мерлин! – внезапно окликнула она, приподнявшись. – Слуги говорили мне, что ты был здесь, но когда я заглянула в комнату, то не смогла тебя найти.
– Меня вызывали, – туманно объяснил я, преодолевая последние ступени и подходя к ней. – Как вы себя чувствуете?
– Как ты… что вы обо мне знаете? – спросила она.
– Вы, вероятно, не помните, что случилось за последние два дня, – ответил я.
– Вы правы, – подтвердила она. – Не присядете?
Она указала на другое кресло напротив своего.
– Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне, – пригласила она. – И позвольте мне предложить вам вина.
