— Я здесь живу.
У Малдо Йоза даже шёпот был громкий, как крик. И шляпа никуда не делась. Я-то думал, он её только на публичные выступления надевает.
Мне, хвала Магистрам, хватило ума не ляпнуть: «Знаю». Будем считать, что я ничего о нём пока не знаю и ничего особенного от этой встречи не жду. Нечаянно разболтать, что у еженощных экспериментов Новых Древних архитекторов есть как минимум один постоянный зритель, было бы чудовищным свинством, причём по отношению ко всем заинтересованным сторонам сразу.
— Птичка была смешная, — сказал я. — Но записку на ней я углядел просто чудом. Обычно не обращаю внимания на подобные вещи. Узор себе и узор, какое мне дело.
— А я нарочно, — невозмутимо ответствовал Малдо. — Никак не мог решить, позвать тебя сегодня, или лучше не надо. Ну и в итоге положился на судьбу. Если прочитаешь записку и придёшь — отлично. Не заметишь — тоже хорошо, значит повторю приглашение когда-нибудь потом.
— Приглашение — куда? Что ты собираешься мне показывать?
— Свой дом, конечно, — ухмыльнулся Малдо Йоз. — Ты наверное в жизни не видел, чтобы человек, способный за полчаса построить себе замок не хуже Королевской летней резиденции, добровольно жил в такой развалюхе. Но я к ней привык.
Я не стал говорить, что видывал трущобы, по сравнению с которыми не только старый трёхэтажный особняк, но и окружающие его хибары дворцами покажутся. И пару раз даже в таких жил; недолго, но всё-таки.
Было бы чем хвастаться.
Поэтому я только плечами пожал:
— Ладно, как скажешь. Пошли смотреть твою развалюху. Небось, только снаружи ужас, а внутри роскошь, достойная Куманских халифов?
— Внутри ещё хуже, — гордо сказал он. — Там только одна спальня более-менее прилично обставлена, другие помещения мне без надобности. Пришёл, упал, уснул, проснулся, посмотрел на часы, схватился за голову, убежал — вот и вся моя домашняя жизнь.
— Очень знакомо. Когда-то у меня был примерно такой же график. Впрочем, ночевал я тогда обычно тоже не дома. Что я там забыл?
Малдо понимающе ухмыльнулся и распахнул передо мной парадную дверь. И тут я наконец удивился по-настоящему. Чего угодно ждал, но всё-таки был уверен, что в дом можно будет войти. А вместо этого уткнулся носом в стену, но не каменную, а сложенную из всякого хлама, вроде того, что валялся сегодня на месте будущего дома Мелифаро: досок, кирпичей, битой черепицы, сломанной мебели и прочего в таком роде.
— По-моему, твой холл несколько заставлен вещами, — вежливо сказал я. — Небольшая перестановка явно не помешала бы. Напротив, помогла бы. Войти.
— Помогла бы, — согласился он. — Но, положа руку на сердце, нет у меня такой задачи. Этот дом не для того, чтобы в него входить, вот в чём штука.
— А для чего?
— Не догадываешься?
— Судя по тому, что я видел сегодня днём на стройке, ты собрался расширять свой особняк? И запасся строительным материалом?
— Именно, — подтвердил Малдо Йоз. И, помолчав, добавил: — Только я не «собрался». Мы его каждую ночь перестраиваем. Всему, что мы с ребятами умеем, мы научились здесь. В Королевской Высокой Школе подобным штукам не учат; впрочем, надеюсь, со временем мы и это исправим. А пока — так.
Я изобразил на лице подобающую случаю заинтересованность. Впрочем, это было совсем не сложно: я её действительно испытывал.
— Сейчас мои гении придут, — спохватился Малдо. — Слушай, а ты не мог бы изменить внешность?
— Да запросто.
Этому фокусу я, хвала Магистрам, успел уже выучиться как следует. Закрыл лицо руками, быстренько нарисовал в воображении первую попавшуюся рожу, максимально отличную от моей, пробормотал одновременно два заклинания: проявляющее иллюзию — вслух, закрепляющее — про себя. И только потом спросил:
— А зачем?
— Я предупредил ребят, что пригласил приятеля посмотреть, как мы работаем. Но не стал говорить, что этот приятель ты. Лучше им этого не знать. Ты всё-таки слишком важная персона. Захотят показать себя наилучшим образом, будут бояться ошибиться, — какая уж тут работа. Я и сам, конечно, буду. Но я один — это ещё полбеды, справимся. На ребятах уже довольно много держится. Они удивительные молодцы… А рожа у тебя смешная получилась.
— Почему-то всегда смешная получается, если я не стараюсь сделать что-то конкретное, а леплю что попало. Видимо, специально для того, чтобы при мне было не страшно — ошибаться и вообще всё. Похоже, я этого очень хочу.
— Чтобы тебя не боялись? — удивился Малдо. — Ну надо же. Надо быть по-настоящему страшным человеком, чтобы всерьёз этого хотеть.
— Да не то чтобы «по-настоящему страшным», — усмехнулся я. — Просто я же несколько лет ходил в Мантии Смерти. И весь город от меня дружно шарахался. Ужасно надоело. Счастье, что больше не надо её носить.
— А кстати, это правда, что ты плевком убить можешь?
— Могу. И Смертным Шаром воли лишить — тоже запросто. Но это вовсе не означает, будто я с утра до ночи с удовольствием занимаюсь подобной ерундой.
Малдо Йоз посмотрел на меня с нескрываемым восхищением. Видимо теперь со мной стало ещё интересней, чем раньше. Могу его понять. Когда-то я сам зачаровано пялился на смертоносные руки Шурфа Лонли-Локли. И, будем честны, именно поэтому захотел с ним подружиться. Ради тех удивительных ощущений, которые испытывал, находясь рядом с совершенным убийцей, который не просто безупречно вежлив со мной, но и, страшно сказать, постоянно печётся о моём благополучии. А что Перчатки Смерти оказались далеко не единственным достоинством моего друга — так это мне просто повезло.
Ну или нам обоим.
— Можешь сколько угодно делать вид, будто ты совсем не страшный, но справедливости ради следует признать, что рядом с тобой сложно чувствовать себя в полной безопасности, — наконец сказал Малдо.
— Как будто вдалеке от меня это просто, — вздохнул я. — На самом деле есть только один способ быть в безопасности, хоть рядом со мной, хоть на другом краю Вселенной — не бояться. Никакой иной безопасности не существует в природе. Кто тебе такую глупость сказал.
— Звучит здорово! — обрадовался он. — Это совершенно новая для меня концепция, и я её обдумаю. Но не прямо сейчас: мои коллеги вот-вот будут тут, и начнём работать. Как тебя им представить?
— Да как угодно. Любое имя сойдёт. Лишь бы ты его помнил, на меня в этом смысле надежды мало.
— Тогда будешь Пелле Дайорла, — решил Малдо. — Так звали моего начальника, с которым мы когда-то строили виллы на побережье. Отличный мужик. Бывший послушник Ордена Водяной Вороны, сбежавший оттуда чуть ли не на первом году обучения из-за разногласий с наставниками; как он при этом жив остался, не понимает вообще никто. Потом долго жил где-то, не то в Куанкулехе, не то в Лумукитане, я их вечно путаю. Ходят слухи, что он был там кровожадным разбойником и нажил огромное состояние, которое до сих пор зарыто где-то на одном из островов Холтари; хотелось бы верить, но подозреваю, Пелле всё выдумал, потому что очень уж здорово звучит. Он, видишь ли, поэт, и красота художественного образа для него важней скучной житейской правды.
