— Молчать! Без языка оставлю!
Маг впервые так взбеленился, и, надо сказать, хоть голос у него сильно уступал реву Патавилетти, действовал он не хуже. Да что там говорить, гораздо лучше. Все звуки мира предпочли затихнуть от греха подальше.
— Говори!
— Ну пискнула она, и Галлинари начал деньги требовать. Я предложил ставки поднять, вышло так, что сам и поднял, а он при своих остался. Крикнули пацану бежать, он и побежал. А вот тут странное случилось, сам не пойму, как я оплошал. Ведь не мог промахнуться. На болт грешил, но я осматриваю их перед делом. Если что-то не так, подправляю. Нормальный болт был, но полетел так, как не должен был лететь. Будто демон сбоку дунул, перед самой спиной, вот и снесло в сторону.
Маг неожиданно улыбнулся легкой, рассеянной улыбкой. В рыбьих глазах даже промелькнуло что-то похожее на тень эмоции. А потом он приказал:
— Среди пленных я видел мальчишку с испуганными глазами. Я думаю, он охотно ответит на простые вопросы. Приведите его.
Дожидаясь, когда воины выполнят приказ, Патавилетти заметил:
— Если понадобится, у нас любой заговорит.
— Я знаю. Оставим это для другого случая. Сейчас у меня лишь самые простые вопросы.
Мальчишка был не просто толстяком, а толстяком рыхлым — самая невзрачная их категория, у которой редко встречается сила тела и духа. Лицо его было перепачкано чуть ли ни дочерна, и полоски, спускающиеся от глаз, подсказывали, что недавно он пускал слезы.
Маг, подойдя к нему, остановился, посмотрел пристально, не мигая. Пленник, пару мгновений держась неподвижно, бухнулся наземь, шумно стукнувшись коленками, и умоляюще протянул:
— Не надо! Пожалуйста, не надо!
— Ты кто?
— Я?
— Болван, просто отвечай на вопросы, и тебе не сделают больно.
— Хорошо-хорошо! Я Мади! Меня Мади зовут!
— Скажи мне, Мади, ты всех жителей этого селения знаешь?
— Мы все друг друга знаем.
— Сейчас я задам еще один вопрос, и ты хорошенько подумай над ответом, ошибаться в нем тебе не следует.
— Я отвечу. Обязательно отвечу.
— Видишь ли, я не один раз видел селения, жителями которых были дмарты, и знаю об их странных обычаях, сохранившихся с тех времен, когда их вожди решили прекратить войну с Конклавом, но сохранить свои обычаи. Им пришлось отказаться от всякой агрессивности — этим они хотели доказать, что не представляют угрозы для нового порядка. Должен признать, что это им не помогло, но их общины даже в далеком изгнании продолжают цепляться за глупые предрассудки. Так вот, Мади, я заметил у одного из ваших жителей оружие, которого здесь не должно быть. И мало того, он хорошо умеет им пользоваться. Как такое может быть? Впрочем, не пугайся и не торопись отвечать, это не вопрос, а просто мысли вслух. Вопрос у меня вот какой, кто из ваших жителей настолько не уважает традиции, что пользуется луком?
Мальчишка, сбитый с толку пространными рассуждениями мага, встрепенулся, хотел было что-то сказать, но сжал губы и втянул голову в плечи.
— Не пытайся врать, — с рассеянной улыбкой произнес маг. — Я вижу, что ты почему-то хочешь скрыть его имя. Но из этого ничего не выйдет. Видишь ли, я одаренный человек, и одна из особенностей моего дара в том, что я вижу любую неправду. Не веришь? Давай испытай меня. Скажи что-нибудь правдивое или лживое, такое, что проверить невозможно, а я сразу тебя разоблачу. Ну давай же, попробуй.
— Русалочку отдали Зверю. Или демонам.
— Правда.
— Рыба плохо ловится с начала весны.
— Тоже правда.
— Мой младший тезка неделю назад выздоровел.
— Неправда. Ну, что молчишь?
— Никто не может знать все!
— Увы, будь это так, я бы не стал тебя спрашивать. В моих силах немногое, отличаю правду от вымысла, вижу то, чего не замечают другие. Итак, кто он?
— Его зовут Дирт, он не из наших, — втянув голову в плечи ответил Мади.
— То есть?
— Чужак.
— Откуда он?
— Не знаю. Никто не знает. Был шторм, их корабль налетел на камни, которые под Сторожевым мысом.
— Это точно был корабль?
— Ну… Большая лодка. Больше, чем наши. Так говорили.
— Сколько человек было там?
— Не знаю. На берег выбрались лишь двое: лэрд Далсер и Дирт. А может, и не было других, не знает никто. Это случилось давно, он тогда был маленьким. Жил вместе с лэрдом, занимался всеми делами по хозяйству, потому как лэрд почти ничего не делал, только бересту переводил на свои каракули.
— Я видел в доме куски бересты, но на них не было, как ты их назвал, «каракулей».
— Лэрд Далсер время от времени сжигал все, оставлял только чистую бересту.
— Что там насчет лука?
— Дирт почти каждый день уходил в лес и охотился там. Все знали, что у него есть лук, но домой он его не приносил, преподобный Дэгфинн запретил.
— Ты видел его с луком?
— Нет. Керита видела и рассказывала. Он выходил из леса к ней иногда.
— Лес ваш на вид не так уж дремуч или непрогляден. Я бы даже назвал этот сосняк светлым. Неужели никто, кроме нее, не видел Дирта с оружием?
— Мы не ходим в лес. То есть ходим, но только по краешку. Дирт забирался дальше. Поговаривали, что гораздо дальше. Но это лучше у преподобного Дэгфинна спросить, он больше знает.
Маг обернулся, бросил взгляд на стену сосен, нависавших над обрывом, уточнил:
— Ваше селение окружено лесом, но вы не заходите дальше края. Почему?
— Нам нельзя.
— Поясни.
— У леса есть хозяин, ему не нравится, когда кто-то ходит по его владениям. Он может обидеться. А хозяина нельзя обижать.
— Что за хозяин? — бесстрастно спросил маг.
— Зверь.
— Зверь?
— Да. В лесу живет Зверь.
— Мальчик, в лесу живет множество зверей.
— Он не такой, как другие. Особый. Это древняя земля, и Зверь древний. Преподобный Дэгфинн однажды показывал мне старую книгу, где изображался такой же. Он говорил, что на других землях таких зверей давно уже нет. Они почему-то вымерли.
— Ты когда-нибудь видел этого зверя?
— Да.
— Как он выглядит?
— Так же, как в той книге.
— Расскажи.
— Я не знаю, как рассказать. Он ни на кого не похож.
— Его вид ужасен?
Мади кивнул.
— Интересно вы тут жили… Значит, дальше опушки не заходили?
