В самом начале, когда эти слова только прозвучали, стало чуточку обидно — слишком уж такое отношение дискриминацией попахивало. А спустя минуту пришло осознание — все правильно! Не надо мне в лазарет! Лучше на родной чердак. Ведь там Зяба и Кузьма, которые жутко волнуются, и по которым лично я безумно соскучилась.
Ну а Дорса от медиков попросту скрыли. Это тоже могло стать поводом для беспокойства, но я за друга не волновалась. Даже не чувствовала, а твердо знала — с ним все хорошо будет, Глун позаботится.
Еще одним поводом для улыбок было осознание — вот теперь точно все! Все закончилось! И все закончилось благополучно! Больше никаких подозрений и покушений, и никаких поводов дрожать и ждать удара!
Но едва за лекарем и его командой закрылась дверь, стало ясно — радоваться все-таки рано…
— Мне понадобится информация, Дарья, — сказал Глун. — Вся информация по действиям и мотивам Фиртона.
А когда с моих губ сползла эта шальная и не слишком-то неуместная улыбка, добавил:
— Я состою в Совете Магов. У меня есть определенные полномочия. И я хочу составить отчет, который исключит повторное появление здесь комиссии.
При слове «комиссия» по спине побежал холодок, и я неосознанно передернула плечами. А Глун подарил натянутую улыбку, окинул меня пристальным взглядом и шагнул к тому самому шкафу.
Я думала, мне сейчас предложат зелье, но все оказалось куда банальнее. В бокале, который спустя полминуты передал Глун, было вино. Я узнала его по виноградному запаху, да и сам декан эту догадку подтвердил:
— Просто расслабиться, — сказал он.
Я, как и прежде, сидела в одном из кресел, а синеглазый брюнет стоял в двух шагах и дарил странные взгляды. Ну а когда я пригубила напиток и открыла рот, чтобы спросить с чего начать, оборвал:
— Нет. Не сейчас. Просто успокойся и подумай. Вспомни, как все было, и что говорил Фиртон. Расскажешь, когда я вернусь.
Удивление? Да, было такое. Но когда я увидела, что Глун направился к собственной спальне, вопросы отпали. Он намеревался заняться Дорсом! Это было правильней, и куда важней всяких показаний и комиссий.
Я проводила декана огненного факультета взглядом, опять пригубила вино. В голове в этот момент властвовала только одна мысль: Глун — не враг, Глун — свой!
Боже, какое счастье!
Дверь спальни закрылась с тихим стуком, и после этого я позволила себе расслабленно откинуться в кресле. Взгляд сам собой упал на массивное зеркало, расположенное у другой, входной двери.
Зяба не проявился, но это не помешало подмигнуть и прошептать, почти беззвучно:
— Все хорошо!
Еще один глоток вина, и я поняла — нет, не могу просто сидеть и расслабляться. Нужно помочь. С этими мыслями я поднялась из кресла и поставила полный в общем-то бокал на низкий столик. Еще пара мгновений и я уже стояла у двери в спальню.
Памятуя о манерах, постучала, прежде чем толкнуть створку. И тут же застыла столбом!
Наш декан стоял посередине комнаты, а воздух справа от него, искрился синим. А прежде чем я успела открыть рот и спросить, что тут творится, из этого скопления искр вышла женщина.
Она была высокой, статной и, как ни смешно звучит, широкоплечей. Волосы — как у Мальвины, ну а глаза — настоящий изумруд. Вот только поразило меня не это. Куда больший эффект возымела ее одежда: платье синее, но совершенно обычное, только вместо нижнего ряда кружев и, собственно, ног — пенные брызги волн!
— Офигеть, — выдохнула я, и тут же схлопотала двойной взгляд.
Синие глаза куратора смотрели строго, изумрудные глаза неизвестной буквально изничтожали. Но через мгновение все кончилось! Просто женщина обратила внимание на распластанного на кровати парня и взвизгнула.
То, что произошло дальше, дошло до моего сознания не сразу…
— Дорс! — воскликнула женщина. — Что с ним?
А спустя еще миг:
— Ты же обещал за ним присматривать!
С этими словами женщина метнулась к Дорсу и практически упала на постель. Ее пальцы коснулись лица водника, мягко и плавно, словно лаская. Эта ласка не имела ничего общего с романтикой, она была иной, материнской!
— Я и присматривал, — рыкнул Глун. — Но кто знал, что он полезет в такую свару?
И тут же, но уже мне:
— Дарья! Опять?!
Момент к анализу не располагал, но я отлично поняла, на что намекает куратор — опять я в самое сердце неприятностей влезла. Но блин! Неужели он реально думал, будто я останусь в стороне, пока Дорс тут? Нет, ну серьезно?!
Оторопь спала, и я решительно переступила порог комнаты. А в следующий миг воздух снова заискрился, и из мерцания выступила… нет, не женщина. Девушка!
Она была тонкой и миловидной, и очень сильно от богини Воды отличалась. Главное отличие — полное отсутствие одежды. И еще кое-что: девушка была словно соткана из водной стихии.
— Дорс!
Этот вскрик прорезал тишину, словно горячий нож кусок масла. В следующее мгновение девушка метнулась к нему, к парню с зелеными глазами.
Ее прикосновение было отнюдь не таким нежным, как касание матери, но после него «синий» очень громко застонал и дернулся. А женщина поморщилась, процедила:
— Только тебя тут и не хватало!
В этот момент стало понятно — нам грозит разборка. Причем одна из самых неприятных, между «свекровью» и «невесткой».
Меня прошибло изумление, а Глуна реально перекосило. Еще какое-то жалкое мгновение, и Дорс застонал очень даже осознанно.
Зеленоглазая отступила. Отстранилась, чтобы спустя еще одну стремительную, и вместе с тем бесконечно долгую секунду, подняться на ноги и повернуться к нам.
— Ты! — прошипела богиня, испепеляя взглядом Глуна. Но тут же повернулась ко мне: — И ты…
Шипение оборвалось.
Кольцо, подаренное в свое время Дорсом, обожгло, и я даже вскрикнула. Но одновременно с моим воплем, в тишине спальни прозвучало:
— Полегче!
Реплика принадлежала Глуну, и я не сразу поняла, что атмосфера меняется. Враждебность, которой пропиталось буквально все, отступает. Ее место занимает интерес.
Пауза! Она была долгой. И я невольно потупилась, осознав, что стою перед очень высокими гостями, причем в не самом лучшем виде — растрепанная, вероятно чумазая, в совершенно убитом платье.
— Та самая девушка, для которой мой сын просил защиты? Хм, интересно.
С этими словами, богиня Воды шагнула ко мне. Вот только дойти не смогла, дорогу Глун перегородил.
— Куула, полегче. Девочка не виновата.
— Да я уже поняла, — отмахнулась зеленоглазая. Правда, продолжить движение не отважилась.
