– Если ты поразмыслишь, хозяин, – продолжал уговаривать голос, – то поймешь, что мы помогаем тебе добиться твоей цели и похищение девушки – самый короткий путь для этого.
– Не смей рассуждать о моих целях, урод! – взревел Миссел во весь голос. – Чтобы к утру девушка была возвращена живой и невредимой!
– Напрасно ты так, хозяин.
– Я все сказал! – Миссел размашисто зашагал по полю в сторону постоялого двора, а я вжался в стог, надеясь, что состояние бешенства, в котором он пребывает, не позволит ему разглядеть мой темный силуэт в светлеющем мареве утра.
Мои ожидания оправдались – дейв меня не заметил. Зато его собеседник выскочил из-за стога прямо на меня. Я опешил: Миссел, оказывается, разговаривал с всадником джигли! Судя по вытаращенным глазам, сам джигли тоже не был готов к нашей встрече. Несколько мгновений мы с черным человеком растерянно пялились друг на друга. Затем раздалось конское ржание, и в плечо джигли ткнулась смоляная конская морда. Он ловко вскочил в седло и взмыл в сереющие небеса. А я все стоял в оцепенении и не сделал попытки его задержать. Самой моей связной мыслью в тот момент было: «Вот это да!»
Впрочем, вскоре мысли побежали лавиной, тесня и перебивая друг друга:
«Миссел и есть тот самый Черный Чародей, а джигли у него на побегушках. Правда, они разошлись во мнениях по поводу Нефелы – джигли занялись самодеятельностью, что очень разозлило их хозяина, то бишь Миссела».
Или:
«Миссел работает на Черного Чародея, отвлекает мое внимание и заманивает Темьяна в ловушку. Кстати, Темьян говорил, что на жертвоприношении в их деревне Незнакомцев было двое, так, может, один из них и был Миссел – дейвы умеют мастерски менять свою внешность».
И, наконец:
«Миссел каким-то образом вызвал на разговор одного из джигли и потребовал вернуть девушку. С Черным Миссел никак не связан, и вообще, он на нашей стороне, на стороне «хороших».
А вслед за догадками и подозрениями пришла сакраментальная мысль: «Что делать? Потребовать от Миссела объяснений в открытую? Начать его подозревать и следить за ним? Постараться потихоньку избавиться от него?»
Так ничего и не решив, я побрел к постоялому двору. Миссел как ни в чем не бывало стоял у крыльца и курил.
Увидев меня, он удивился:
– Эрхал, ты куда ходил?
– По нужде, – буркнул я и пошел мимо него в комнату: мне требовалось время, чтобы подумать.
13
Утро прошло в молчании. Мы с Мисселом пребывали в состоянии задумчивости по вполне понятным причинам, а Темьян сразу почувствовал наше настроение и не лез с разговорами.
Перед завтраком я решил проверить одну свою догадку и под предлогом тренировки на мечах позвал Темьяна прогуляться в ближайший лесок. Я хотел попытаться снять с него розовый ошейник и почти не удивился, когда мне это удалось. Причем достаточно легко.
Мы вернулись на постоялый двор, и, пока довольный Темьян мыл у колодца освобожденную шею, я мрачно думал, что Миссел, видать, просто не захотел в свое время выполнить подобную процедуру, – вероятно, ему выгоднее, чтобы оборотень не получил доступа к своей силе. А какой убедительный спектакль Миссел тогда разыграл передо мной. Не могу снять! Сам попробуй! Да-а, уж в чем, в чем, а в выдержке ему не откажешь, ведь разоблачить его тогда было проще простого. Интересно, как бы он стал выкручиваться? И интересно, какова сейчас будет его реакция, когда он увидит урмака без ошейника?
Реакция была: умеренно-удивленный взгляд на шею Темьяна и мрачный, злобный на меня. Я ответил ему тем же, и отношения в нашем маленьком отряде окончательно испортились. За завтраком Темьян переводил растерянный взгляд с меня на Миссела, явно не понимая, что происходит, но молчал.
Задолго до полудня мы покинули постоялый двор. Следуя разработанному заранее плану, нам следовало устроиться в засаде у местечка Лит-Корру. Впрочем, двое из нас были уверены, что засада ничего не даст: наверняка Миссел вчера предупредил джигли и они не полезут на рожон. Тем не менее мы оседлали лошадей и двинулись через лес по накатанной грунтовой дороге.
День был хорош – тих, ясен. Сюда, к югу, не успело долететь холодное дыхание осени, и природа все еще купалась в летней сытости и безмятежности. По правую руку от нас вздымались над лесом высоченные горы, а слева проплывали невидимые за деревьями Скользящие Степи.
Скользящие Степи были сродни Спящему Лесу, который располагался севернее, и Морю Зыбучести на западе. Три эти области являлись своеобразными полюсами магии – отсюда начинали путь «меридианы силы», создавая вкупе с «параллелями» волшебные силовые поля, насыщающие магией этот мир.
Скользящие Степи, как и два других полюса, населяли причудливые магические существа (причем волшебникам Ксантины так и не удалось составить их полный каталог). Здесь происходили всякие таинственные явления, иногда смертельно опасные, иногда просто непонятные. Местные жители избегали соваться в аномальные зоны. Да и волшебники старались держаться от них подальше, предпочитая изучать на расстоянии.
Нас, слава Богам, защищала от Скользящих Степей солидная полоска обычного леса, чему я был несказанно рад.
До Лит-Корру было еще достаточно далеко, но меня охватывало все большее и большее беспокойство – я ждал подвоха от Миссела. Убегающая вдаль дорога делала поворот, исчезая за порослью молодых елочек, и я невольно придержал коня. Миссел неожиданно оказался впереди. И именно ему досталась первая стрела, правда в мягкую ткань плеча, прилетевшая из-за пушистых, колючих ветвей.
Были ли еще стрелы, я так и не узнал – нас с Темьяном накрыло таким мощным заклинанием, что оно запросто смело выставленную мною защиту и моментально увлекло меня в небытие.
14
Я очнулся, но не сразу осознал это, так как перед глазами возникло настолько прекрасное и необычное женское лицо, какое встречается лишь во сне. Огромные глаза, темные и бездонные, несущие в себе разгадку бытия. Четко очерченные скулы. Необычного рисунка рот, притягательный и зовущий, невозможно не прикоснуться к нему губами, хотя бы на один короткий поцелуй. Высокий лоб. Черные, выразительные брови. Единые у переносицы, к вискам они разделяются на три тоненьких ручейка: верхний образует на матовом лбу кокетливый завиток, средний ведет себя как и положено порядочным бровям, а нижний опускается к внешнему уголку глаза. Очень необычные брови. Вначале я принял их за рисунок, татуировку, но, присмотревшись, понял, что нет – не рисунок.
И тут меня прошиб холодный пот, и я окончательно очнулся.
Трагги! Прибывшие на Ксантину много лет назад и исчезнувшие без следа!
Я поспешно вскочил на ноги (оказывается, я лежал рядом с Темьяном в огромном шатре на мягких коврах среди расшитых шелками подушек) и стал внимательно разглядывать девушку.
Сомнений нет, она трагги. В ее фигуре то же притягательное нарушение пропорций, что и в лице: чуть длиннее ноги, чем у любой «человеческой» женщины, чуть круче бедра, чуть тоньше талия, чуть больше грудь. Картину дополняют схваченные полоской ткани длинные черные волосы. По левому плечу вьется браслет татуировок: стилизованные солнце и луна – жизнь и смерть в оправе судьбы. Такие же знаки украшают светлое короткое платьице девушки и оплетают ножными браслетами ее лодыжки.
