– Замолчи, – осадил меня Деган. – Ты не слушаешь.
– Хорошо, – я обратил к нему лицо, – слушаю. Скажи, почему мне не выйти, о мудрый Деган.
Деган выдержал мой взгляд, затем отвернулся.
– Потому что я не позволю.
– Это не зал, набитый Деганами, – улыбнулся я. – Ты не сумеешь…
– И орден не позволит.
– Орден? Ему-то какое дело, будь он неладен?..
Фраза повисла, и в животе у меня холодным комом шевельнулось предчувствие.
– Мы уже начали обсуждать, чего хотим достигнуть, – сообщил Деган. – Как собираемся послужить империи. Ты должен понять, что за многие годы мы накопили богатую коллекцию долгов и услуг. Иные свежие, как твои, но есть другие, которым исполнился век и больше, а они все еще ожидают взыскания. Банкиры, торговцы, гильдии, семьи – целая мозаика переплетенных Клятв с орденом посередке.
Ком затвердел и начал проталкиваться выше, поближе к зеву. Я попытался сглотнуть его вместе с ужасом, который он тащил за собой, но тщетно – как не сумел и отвести глаза от Дегана, который сам упорно отводил взгляд.
– До сегодняшнего дня мы берегли эти обеты на случай, если они понадобятся для служения императору. Но теперь, когда мы рассматриваем альтернативы и думаем, как разорвать эту исходную связь? Деваться некуда, и нам пригодятся эти задолженности – Клятвы банкиров и предводителей гильдий, семейств благородных и низких…
О нет…
– А также Круга.
– Нет! – Ком добрался до глотки и выкатился в мир, удерживаемый одними губами. – Только не сейчас. Не после пережитого! Не после того, что мы только что сделали.
– Дрот, я снова Деган. – Он обратил ко мне лицо и приковался к моим полыхавшим глазам своими, синими и опустошенными. – Твоими стараниями.
– Ты не посмеешь! Нельзя! Не после всего случившегося, будь ты проклят!
Деган медленно встал – почти с натугой, подобающей двухсотсорокалетнему старцу, – и воззрился на меня сверху.
– Дротефолус Пасекратес, я взыскиваю с тебя Клятву. Я и мой орден требуем, чтобы ты остался Серым Принцем. – Выдержав короткую паузу, он добавил: – И помог нам сохранить империю.
Сукин сын!
Эпилог
Дверь распахнулась. Створка ударила в стену, как я и хотел. Высокий седобородый человек с копной белых волос, восседавший за столом в дальнем конце комнаты, поднял глаза и плавным движением обнажил кинжал. Тип, который сидел перед ним, управился даже лучше. Дверь не успела отскочить от стены, а он уже взвился с клинком наголо, не сводя глаз с порога.
Молодец. С другой стороны, затем и нужны телохранители.
Что до меня, то я спокойно стоял и улыбался.
– Привет, Клешня, – поздоровался я.
– Переулочник, – произнес он. – Слышал, что ты вернулся. Не думал, что ты настолько туп.
– Будет тебе, прошу, – отозвался я, входя в комнату. – Просто Дрот. Я не жалую уличных прозвищ.
Телохранитель взглянул на пахана, а тот, в свою очередь, уставился на меня. Затем Клешня перевел взгляд на дверной проем.
– С ними все в порядке, – успокоил его я.
– С кем?
– С охранниками, о которых ты думаешь.
Мой титулованный собрат, Серый Принц, кивнул своему подручному. Тот направился ко мне.
– Ты снова нанял этого джанийского Рта? – осведомился Клешня, осторожно обогнув стол. – Велел ему долбануть моих людей глиммером? – Он покачал головой. – Неосмотрительно, Пере… Дрот. Насколько я знаю, тебя достаточно долго не было в Илдрекке, чтобы насрать на своих людей, а уж собрать их – куда там! Не лучшее время затевать войну.
– Я три недели как вернулся, – уточнил я. – Не вышло бы даже на строгой сырно-пшеничной диете.
– Смешно, – улыбнулся Клешня. – Но ты не в том положении, чтобы шутить.
– Как и ты, – кивнул я, и скромная тень шагнула вперед.
Она приставила клинок к горлу Серого Принца.
– Вздохнешь поглубже, и я выпущу воздух из твоих легких, – предупредила по-джанийски Ариба.
– Ей мерещится сквозняк, – перевел я.
Телохранитель крутанулся на месте и снова повернулся ко мне.
– Слишком замысловато? – спросил я. – Кто пырнет первым? Давай проверим, если так тебе лучше думается.
Глаза телохранителя округлились, когда я шагнул в сторону и в дверь до кучи вошли Латунь, и Гранат, и Деган. Когда мигом позже его клинок ударился о пол, я так и не понял почему – от шока или неправильного выбора.
– Разумно, – похвалил я, снимаясь с места.
– Значит, правду говорили, – напряженно молвил Клешня, стараясь не шевелиться. – Щур был первым, ты хочешь перерезать нас всех. Помоечник хренов! – сплюнул он.
– И этим горжусь. – Я остановился перед телохранителем и вперился в него взглядом. Тот быстро убрался с дороги. Я опустился в его кресло. – Но пришел не за этим.
– Да неужели? Ну, если это не война, то лучше убей меня, потому что иначе не выйдешь.
– Я хотел завладеть твоим вниманием, – объяснил я и погнал кресло к столу. Подъехав поближе, я откинулся и положил ноги на его бумаги. – Ты слышал, наверное, что мне пришлось немного попутешествовать. Посмотреть мир, раздвинуть горизонты. И так далее, всякая хрень. Однако в пути я не только обзавелся примечательными друзьями… – я помедлил, чтобы кивнуть на Арибу, и та шмыгнула носом, – но и кое-чему научился.
– Такой, как ты, и научился? Кто бы мог подумать!
– Вообрази и мое удивление. Не дай джинну спалить тебе потроха, и сразу вырастешь. Кто мог знать? Но дело в том, что я узнал нечто весьма интересное о людях, выживании и уважении. Оказывается, что если взять людей равных, то как они уживаются между собой, так отнесутся и к ним. Представь, что на одной улице живут три башмачника. Полдня они делают обувь, а полдня – поносят друг дружку. Чем это кончится? Во-первых, обуви будет сделано вдвое меньше. Во-вторых, от них отвернутся и покупатели, потому что поймут одно: все трое никуда не годятся. Стараясь возвыситься за счет соседа…
– Ты издеваешься, мать твою перемать? – задохнулся Клешня. – Ты базланишь про торговые гильдии, придурок! Это их способ не дать гребаным башмачникам, сапожникам и кому хочешь еще просрать всю отрасль! Так было веками – нашел откровение!
– А, замечательно. Ты наслышан. Это сэкономит нам время.
– Что?
– Я думаю, что нам следует наладить нечто похожее, – сказал я, устраиваясь поудобнее. – Для Серых Принцев. Только попроще, без таких… наворотов. Скорее, совет. – Я посмотрел мимо него на нейяджинку. – Племенной совет, если угодно.
Она улыбнулась одними глазами.
– Что? – повторил Клешня. – Ты… что ты задумал?
