Тщательно прокрутив в голове ситуацию вокруг моей новой знакомой, я все-таки сделал однозначный вывод, что Катаржина-Катюша мне нравится. Нравлюсь ли я ей? Кажется, да. Хотя кто знает этих женщин? Моя первая вон тоже уверяла, что любит безгранично, пока не подловил ее в постели с замполитом полка. Эх! Зря я тогда все-таки тому майору морду набил и выдворил на улицу в полном неглиже. Нужно было по-тихому уйти, может быть, не попал бы в Афган и со временем дослужился до генерала.
Представив себя в генеральской форме, я криво ухмыльнулся. Не, все-таки всё сделал правильно, только зря поверил той стерве, что майор ее домогался и чуть ли не шантажировал. Простил и в результате крепко попал. Ну, да ладно, век живи – век учись. А, впрочем, в нашей русской традиции регулярно прикладываться лбом к черенку одних и тех же грабель. Черт побери, и что я только нашел в этой Людмиле?! Похотливая тварь, вдобавок жадная и, самое главное, неспособная иметь детей после двух – как я потом узнал – абортов, сделанных еще до замужества. Хотя, что касается детей, хвала Аллаху, Христу и еврейскому Элохиму – не сподобилось. В противном случае, все семнадцать лет моего вынужденного бродяжничества превратились бы в одно сплошное переживание. А так ушел из дома, выкинул неверную супружницу из головы, и совесть чиста, как родник, бьющий из-под земли где-нибудь в центре незагаженного цивилизацией лесочка.
Мне очень хотелось верить, что Катаржина не относится к разряду расчетливых, корыстных тварей, ищущих в мужчинах эдакого старика Хоттабыча для удовлетворения своих безграничных потребностей материального свойства. И все-таки в глубине души таилось какое-то тревожное чувство. Вполне возможно, я не успел окончательно привыкнуть к тому, что стал полноценным мужчиной и теперь способен очаровывать и даже сводить с ума таких красивых врачей-сексологов польской национальности.
Однако проанализировав поведение моей подруги за все время нашего знакомства, я все-таки вынужден был отбросить прочь все подозрения. Девушка вела себя вполне естественно. К тому же, я не олигарх, не звезда экрана или какой другой секссимвол, коих даже в преклонном возрасте не обходят своим вниманием юные старлетки и дамы посолиднее. В ее глазах я выглядел обычным обывателем – средней руки врачом, финансовые возможности которого позволяют раз в год посетить Анталию, в лучшем случае Францию или Италию. А там, кто знает этих дам? Может быть, во мне проснулась некая магическая притягательность, и Катаржина сама не ведает, что творит. Как бы потом не пожалела, что связалась с этим русским. Насколько мне известно, еще со времен Минина и Пожарского ляхи, в подавляющей своей массе, не очень жалуют нашего брата – кацапа, а уж в последние годы, пронюхав про пакт Молотова-Риббентропа, и вовсе ополчились на Рассею-Матушку…
Окончательно запутавшись в философских нагромождениях и хитросплетениях своих же заумных рассуждений, я махнул рукой, дескать, будущее покажет. Остается, перефразировав любимого мной поэта: «Чего возиться, коль жизнь рассудит», терпеливо дожидаться, когда все перекипит, перебулькает и, в конце концов, согласно неумолимым законам термодинамики, возвратится в равновесное состояние. Иначе говоря, не стоит до поры до времени переводить отношения с пани Ковальски в плоскость волнительных ожиданий матримониального свойства…
За столь глубокомысленными рассуждениями я не заметил, как вышел на морскую пристань Molo Beverello. Отсюда праздный люд отправляется по многочисленным туристическим маршрутам по островам и прибрежным городам Италии, а также в другие страны Европы.
Местечко, признаться, вполне подходящее для того, чтобы успешно провести задуманную операцию. Народу на пристани предостаточно, чтобы на меня никак не отреагировали лица, ответственные за безопасность охраняемого «тела». К тому же с момента отлета из Москвы, я ни разу не проявил своих магических способностей даже в пассивном режиме, поэтому вряд ли западным коллегам-чародеям придет в голову установить слежку за каким-то руссо туристо облико морале. Глядя на двух педерастов преклонного возраста, прошествовавших мимо меня в обнимку, я бы сказал: глубоко морале. Мало того, о самой операции, во избежание утечки информации, известно весьма ограниченному кругу лиц.
До появления интересующей меня персоны оставалось двадцать минут. Я уселся за столик одной из кафешек под открытым небом и, заказав официанту порцию капучино, принялся с интересом рассматривать средневековую крепость, вознесшую свои зубчатые стены и башни на умопомрачительную высоту. Мысль, что столь мощное фортификационное сооружение было когда-нибудь кем-либо взято, вызывала только саркастическую усмешку. Хоть мне было наверняка известно, что захватывали и захватывали неоднократно.
К тому моменту, когда чернявый официант выполнил мой заказ, я успел вдоволь налюбоваться крепостью и перевел взгляд на бескрайнее синее море. К причалам Molo Beverello то и дело подходили небольшие кораблики и, приняв на борт очередную порцию любопытных туристов, спешили покинуть уютную гавань. На приличном удалении от берега в легкой белесоватой дымке купались могучие контейнеровозы, танкеры и прочие рукотворные левиафаны, терпеливо ожидая своей очереди под разгрузку или погрузку.
Мне вдруг показалось, что среди ирреальных, словно пустынные миражи, океанских громадин я увидел белоснежный фюзеляж «Sweet Berry». Но в следующий момент я понял, что это всего лишь обман зрения. Насколько мне было известно: яхта олигарха в данный момент находится на достаточном удалении, и рассмотреть ее даже в самую мощную оптику вряд ли удастся, ну если только с помощью берегового локатора.
И все-таки, в конце концов, я увидел то, что должен был увидеть. Мощный катер, приличных размеров, как бы из ничего возник на горизонте и с бешеной скоростью устремился к берегу.
Вот оно! – сердечко ёкнуло, как двадцать с лишним лет назад, когда в перекрестье моей «СВД» наконец-то нарисовалась белобрысая башка того, за кем я так долго гонялся по всему Гиндукушу и чей нож теперь находится в гостиничном номере отеля «Британик» среди моих личных вещей.
Даже издали катер казался вполне солидным плавсредством, способным бороздить просторы, если не Мирового Океана, Средиземного моря уж во всяком случае. Поневоле возникал вопрос: «Каких габаритов должна быть посудина, способная принять на борт такой катерок?» Вообще-то водоизмещение яхты господина Юзефовича-Гутмана не было каким-то тщательно охраняемым секретом. При желании любой интересующийся гражданин мог без труда отыскать эти сведения в Интернете. Но, будучи человеком сугубо сухопутным, я не мог даже мысленно воплотить абстрактные тысячи тонн в реальный образ белоснежного лайнера, лениво рассекающего носом волну. Само понятие «яхта» для меня ассоциировалось со «Снарком» Джека Лондона, иначе говоря, небольшим суденышком, оснащенным парусом, в лучшем случае, маломощным движком.
К тому моменту, когда катер причалил к бетонному пирсу, я успел расправиться со своей порцией капучино. Закурил папиросу. Посмотрел на часы. До назначенного куратором срока оставалось около пяти минут.
Внешне я был вполне спокоен, хотя внутри меня все было на взводе. Только не подумайте, что я трусил или проявил какое иное малодушие. Просто не каждый день даже подготовленному для реального боя бойцу приходится вступать в схватку не с абы кем, а с самыми настоящими чародеями. Впрочем, все сантименты оставим, выражаясь языком военных, на «разбор полетов». А пока на мне боевая задача, от выполнения которой зависят жизни нескольких моих соратников или подельников, называйте, как хотите.
