Я не обманул надежд дона Эстебана – со всей возможной искренностью в голосе похвалил автомобиль. При этом пребольно наступил на ногу своего товарища, поскольку Аристарх попытался открыть было рот, дабы поведать о том, что и сам является обладателем еще большего чуда техники. Будучи наслышан об излишней горячности латиноамериканских мачос, я не мог позволить совершиться подобной глупости. Юноша громко вскрикнул от боли, я же поторопился извиниться перед ним за свою неуклюжесть. При этом подал знак, чтобы он без моего разрешения не вздумал выдать чего-нибудь такое, что могло надолго омрачить настроение наших друзей. Аристарх оказался юношей вполне понятливым и в последующем всячески старался избегать разного рода щекотливых тем.
Далее все пошло согласно заранее утвержденному плану. Нас посадили в означенный автомобиль и повезли сначала через Медельин, затем по накатанной грунтовой дороге на некую безымянную гасиенду, расположенную в полусотне километров западнее города.
По пути я самым тщательнейшим образом покопался в мозгах Эстебана и Педро. Ничего особенного там не обнаружил. Обыкновенные бандиты, добывающие пропитание экспроприацией незаконно нажитого – по их глубокому убеждению – добра. За сотрудничество с нашей группой им было весьма неплохо заплачено, поэтому их главный босс некий дон Хулио приказал этой парочке и всем прочим своим подданным выполнять любые наши прихоти.
Кстати, о самом доне Хулио, с ним нам вряд ли удастся повидаться. Насколько я понял, этот тип, являясь одним из местных криминальных воротил, одновременно занимал какой-то ответственный государственный пост в самом Медельине, кажется, курировал местную полицию или нечто в этом роде. Вообще-то я и сам не особенно жаждал столь «приятной» встречи – в свое время мне пришлось изрядно пообивать пороги разного рода госучреждений, поэтому встреча с еще одним зажравшимся чинушей, к тому же откровенным бандитом, вряд ли доставила бы мне хотя бы какое-нибудь удовольствие.
А еще я узнал, покопавшись в мыслях наших новых знакомых, что Эстебан и Педро из бывших военных. Более того, когда-то они были вполне профессиональными коммандос, участвовали во многих операциях против разного рода наркодельцов. Однако, как это часто бывает, за особую служебную ретивость их здорово подставили свои же коллеги. А своего бывшего начальника – какого-то полковника Делавегу иначе, как мaricon de mierda
[30]
, они не называли. Впрочем, ребятам не пришлось лихорадочно метаться в поисках работы. К ним пришли и сделали предложение, от которого невозможно было отказаться. Поскольку область интересов их нового босса никак не была связана с оборотом наркотиков, им не пришлось переступать через собственные принципы. К тому же, отстреливать непомерно зажравшихся воротил, не желавших ни с кем делиться своими доходами, оказалось сродни игре в Зорро – оченно даже приятственным занятием, тем более за удовольствие еще и прилично приплачивают.
Помимо копания в чужих мозгах, я успевал поддерживать весьма оживленный разговор с нашими новыми товарищами, а также любоваться окружающими пейзажами.
Стоит отметить, что Медельин какого-то особого впечатления на меня не произвел. Рабочие окраины грязны и неухожены, к тому же обилие дымящихся труб вокруг города не делает это место особенно привлекательным. Масса праздношатающегося откровенно маргинального люда на улицах прямо указывает на наличие определенного дефицита рабочих мест. Лишь центр города порадовал взгляд отсутствием мусора и ухоженными фасадами старинных особняков, возведенных, наверное, еще в славную эпоху завоевания Америки конкистадорами. Река Медельин оказалась довольно грязной от сбрасываемых в нее промышленных и бытовых отходов и, вполне вероятно, вонючей. Впрочем, в кондиционированной атмосфере автомобильного салона я не отметил даже малейших признаков каких-либо неприятных запахов.
Зато окрестности, меня порадовали куда больше, нежели сам город. Дело в том, что Медельин расположен между отрогами Анд, и горные склоны, окружающие город практически со всех сторон, представляют сплошной зеленый массив с пестрыми пятнами цветущих растений. Нечто подобное в свое время я наблюдал в Афганистане во время цветения дикого миндаля и абрикоса на склонах Гиндукуша. Но там буйство природы проистекало намного дружнее: зацвело, отцвело, появилась завязь, потом созрели плоды. Здесь же, по причине сглаженности сезонной цикличности, цветение и плодоношение имели перманентный характер: одни растения только-только начинали зацветать, на других появлялась завязь, третьи радовали глаз обильным урожаем.
Гасиенда, на которую нас определили, оказалась весьма приличным местечком. Большой двухэтажный каменный дом, построенный, по дружным заверениям Эстебана и Педро, еще во времена Симона Боливара, скорее напоминал дворец. В полном соответствии с местной традицией, дом был окружен высоким каменным забором, поверх которого проходили несколько рядов колючей проволоки и оголенных электрических проводов. Парочка сторожевых вышек, укомплектованных крупнокалиберными пулеметами и вовсе делали гасиенду неприступной крепостью. Вокруг главного здания несколько строений непонятного предназначения, позади ухоженный сад и повсюду изумительные по красоте клумбы и вазоны с цветами. Впрочем, все это мы увидели, миновав широкие двустворчатые ворота, охраняемые многочисленной бдительной стражей.
– Летняя резиденция дона Хулио, – сообщил Эстебан, с таким гордым видом, словно владельцем престижной недвижимости был он сам. – Вообще-то хозяин сюда заглядывает не часто, но у нас все готово к его неожиданному приезду в любое удобное для него время.
Внутреннее убранство дома поражало богатством и вычурностью. По стенам развешены картины в массивных золоченых рамах, а также оружие и доспехи времен Писарро и Кортеса, старинная резная мебель и прочие атрибуты избыточного достатка. Керосиновых или масляных светильников здесь не наблюдалось – небольшая электростанция, установленная на одной из горных речек, вполне удовлетворяла потребности местных обитателей в электричестве.
Нас встретила молоденькая и весьма симпатичная мулатка-горничная, представившаяся Тринидад. Бесцеремонно выдворив за двери Эстебана и Педро, девушка препроводила нас на второй этаж в гостевую часть здания и, показав каждому его апартаменты, удалилась. Перед уходом она предупредила, что обед (скорее ранний ужин) ожидает нас через полчаса в столовой. Как попасть в столовую она не объяснила, поскольку собиралась лично проводить нас туда. При этом девушка не сводила восторженного взгляда с широкоплечего двухметрового красавца Аристарха, давая всячески понять разного рода ужимками и стрельбой глазами, что вовсе не против поближе познакомиться с молодым человеком. Юноша при этом всячески старался избежать ее откровенных взглядов, смущался и краснел.
После ее ухода я громко рассмеялся и сделал напарнику замечание:
– Ты чего это такая бука, Аристарх? Девица едва из платьица не выпрыгивает перед ним, а он и бровью не поведет! Нехорошо, брат! Позоришь высокое звание россиянина в глазах отдельных представительниц братского колумбийского народа. Короче, как ты ее находишь?
