– Пробиваемся к ангару! Цель – «Носорог»!
– Подождите, Матео, – я выступил вперед. – На улице идет настоящий бой, и сразу всем высовываться туда никак нельзя. Разрешите мне в одиночку сбегать за автомобилем? В гипере я неуязвим для пуль и осколков.
– Боюсь, учитель, у вас ничего не получится, – вместо короля заговорил маг.
– Почему же не получится?
– Видите ли, прежде чем напасть, враг применил мощное заклинание антимагии. Вы-то сами ничего не чувствуете?
Сосредоточившись, я попробовал ускориться. Никакого результата. Попытка протащить сознание в астрал, чтобы изучить окружающую обстановку на более высоком психофизическом уровне, также к успеху не привела. Создавалось ощущение, что в воздухе разлили некую субстанцию, вязкую, как гудрон, и противную, как гниющая плоть. Это субстанция мешала воспользоваться моими экстраординарными способностями. От напряжения закружилась голова. Я, кажется, начал терять сознание…
– Коршун, что с тобой?! – Казалось, голос Матео доносится прямо из глубины моей сущности.
Знакомый резкий запах крепко шибанул по носу. Хорошо, что на сей раз мне не влили эликсир в рот, а всего лишь дали понюхать. Этого было вполне достаточно, чтобы вытащить кого угодно даже с того света. Я широко распахнул глаза и невольно заорал благим матом:
– Я живой! Уберите от меня эту гадость!
Сосуд с ненавистным лекарством исчез из поля моего зрения.
– Фу… как будто в выгребной яме искупался да еще изрядно наглотался того, что в ней плавало.
– Простите, не успел вас предупредить… – начал извиняться Фарлаф.
– Проехали, Фарик, не бери в голову – я бы все равно попробовал.
– Идти можешь? – заботливо спросил король.
– Не волнуйтесь. Уже воскрес. Что будем делать, мастер?
– Прорываемся к штабу все вместе.
– Вот и отлично! – Брюс помахал в воздухе «элефантом». – Щас они у меня попляшут!
– Спрячь быстро! – грозно прорычал Матео. – Не хватало, чтобы после нашего ухода от города остались одни руины. Этой штуковиной ты положишь и своих, и чужих. Действовать будем аккуратно, без лишнего шума. Коршун, доставай «скорпион», и вперед! Будешь расчищать дорогу. Мы выходим за тобой. По пути, если удастся, подберем что-нибудь менее убойное. Фарлаф, ты, как самый уязвимый, держись между мной и Брюсом, не забывай пригибаться! Остальным надеть капюшоны! Наши комбинезоны способны выдержать удар пули штурмовой винтовки. Пошли!
Расстегнув «молнию» на воротнике, я достал капюшон, натянул на голову, вытащил из кармана «скорпион» и пулей выскочил на улицу. Быстро сбежал по ступенькам вниз, упал, перекатился два раза, успев по ходу срезать лучом половину черепа одному оборванцу, что палил нещадно из автомата в мою сторону. Краем глаза заметил еще двоих метрах в тридцати. Ребята попытались меня достать длинными очередями, но я оказался проворнее – оба с отрезанными ниже колен ногами теперь корчились в лужах собственной крови. Им было больно, очень больно. Если в ближайшие пять-десять минут несчастным не окажут помощи, они умрут от потери крови. Однако помощи ждать им неоткуда, поэтому пришлось проявить милосердие и добить раненых.
Кажется, пока все чисто – на площади никого. Нам повезло: обороняющимся удалось приостановить продвижение основных сил противника на подступах к центру города. С отдельными головорезами я как-нибудь сам справлюсь.
Из дверей гостиницы выскочили четыре фигуры. Спустившись с лестницы, друзья подбежали ко мне.
– Чистая работа, Коршун! – похвалил Брюс.
– Теперь держись сзади! – Матео одобрительно взглянул на меня, затем, окинув взглядом группу, приказал: – Всем бегом к штабу!
Когда мы добежали до середины Главной площади, с крыши одного из примыкающих к ней зданий по нам ударили из пулемета. Пули застучали по брусчатке совсем рядом, но, к счастью, никого не зацепило. Пришлось мне притормозить и разобраться с нахалом. Я малость перестарался. Мощный луч, срезав пулеметчика, по пути зацепил какую-то ветошь, хранившуюся на чердаке. В считаные секунды крыша дома заполыхала, будто ее облили бензином и подожгли сразу с нескольких сторон. Возможно, в арсенале пулеметчика имелись бутылки с зажигательной смесью и я их случайно задел.
До входа в штаб было рукой подать – не более десятка метров, когда на площадь хлынула толпа вооруженных людей.
В это время небо на северо-западе осветила яркая вспышка, и через несколько секунд до наших ушей донесся звук взрыва. Уличные фонари, моргнув пару раз, погасли. Единственным источником света теперь оставалась лишь горящая крыша.
В мерцающих отблесках огня нападавшие были как на ладони. По-видимому, нас еще не заметили, поскольку в темноте на фоне деревьев и кустарников, окружавших площадь, разглядеть небольшую группу – задача весьма затруднительная.
Было бы глупо с моей стороны не воспользоваться всеми преимуществами своего положения. Я остановился, развернулся лицом к толпе боевиков, поднял «скорпион» на уровень живота и медленно повел стволом слева направо.
Невидимый луч прошелся по линии нападающих с неотвратимостью карающего меча небесного архангела. Люди еще бежали, не осознавая, что, по сути, они уже мертвы. Я заметил недоумевающие взгляды на их лицах в тот момент, когда верхняя часть тела уже начинала отделяться от нижней. Нервные волокна пока не успели донести до головного мозга ту невыносимую боль, которую им еще предстоит испытать за мгновение до смерти, но глаза их все видели, а мозг рефлекторно был готов принять эту боль.
Наконец сигнал от нервных окончаний достиг конечной цели, и площадь огласил страшный предсмертный крик, вдвойне страшный, потому что одновременно вырвался из полутора десятков человеческих глоток.
Из разрозненных половинок людских тел фонтанами брызнула кровь. Пузырясь и пенясь, черная в неверном пламени горящего дома жидкость разливалась по брусчатке. На мгновение мне показалось, что бурлящая волна затопит всю площадь и примет меня в свои жуткие объятия, как легкую щепку, закрутит в водовороте и унесет далеко-далеко в другие измерения и пространства, откуда простому смертному нет возврата.
Как завороженный, я стоял, не в силах отвести взгляд от омерзительной и вместе с тем завораживающей картины массовой гибели людей, единственная вина которых заключалась в том, что они честно выполняли приказ своих безумных командиров. Все, что было раньше: уничтожение автомобиля, двух вертолетов, даже всей Гильдии – не вызывало во мне таких бурных эмоций и столь сильного чувства вины, как смерть этих несчастных. Мозг отказывался искать какое-либо оправдание содеянному. Хотелось выть волком. Если бы на небе сияло ночное светило, скорее всего, я бы так и поступил. На глаза начала наворачиваться пелена, скрывая от моего взора груду еще шевелящихся обрубков человеческой плоти, я почувствовал, как по щеке покатилась горячая жидкость, наверное, кровь убиенных.
