Народ дружным смехом поддержал мага.
ГЛАВА 14
До северной границы пустыни Зан мы добрались к вечеру второго дня, после того как покинули уютный «баобабовый» оазис с озерком и мягкой зеленью. Поочередно сменяя друг друга за штурвалом «Носорога», гнали практически не останавливаясь.
Тот, кто не имеет ни малейшего представления о саванне северной тропической зоны Офира, может подумать, что нам посчастливилось вдоволь налюбоваться стадами экзотических животных, львиными прайдами, стаями гиен и шакалов и прочими прелестями дикой природы. Могу сразу разочаровать любого, кто соберется посетить эти места в надежде понаблюдать за жизнью зверей в естественной среде. Никаких диких животных здесь нет, по меньшей мере, уже двенадцать тысяч лет.
Наука палеогеография хоть и не оперирует абсолютными понятиями и определениями, как, например, математика, физика или химия, однако это все-таки какая-никакая, но наука (не приведи Создатель прочитать эти строки какому-нибудь фанатику-географу), и она категорически утверждает, что на протяжении многих миллионов лет здесь кипела бурная жизнь.
Многочисленные стада сотен и тысяч видов травоядных пощипывали густую травку. Ловкие и быстрые хищники с острыми зубами и когтями самоотверженно исполняли роль санитаров, бдительных контролеров численности поголовья, а также регуляторов генетической полноценности своих потенциальных жертв. Старые, больные, ослабленные и глупые непременно попадали на зуб здоровым, сильным и хитрым, принося себя в жертву во благо эволюционного процесса развития живого мира. Никто ни на кого не обижался. В конце концов, даже самый сильный и ловкий зверь когда-нибудь дряхлеет и попадает в чей-то желудок, поддерживая тем самым извечное циклическое коловращение материи и энергии в природе.
Такой порядок продолжался очень долгое время и мог бы продолжаться еще столько же или намного дольше, если бы однажды здесь не появились странные двуногие существа.
Многочисленные орды прожорливых орков и гоблинов всего за пару тысячелетий полностью истребили диких животных на территории, по площади равной почти всей Западной Эпирии, освободив место для выпаса овечьих отар – занятия хоть и менее интересного, но более продуктивного с экономической точки зрения, чем банальная охота.
Нельзя сказать, что древние очень уж активно осваивали северную часть Офира в плане индустриального развития и урбанизации региона. Десяток городов-портов на побережье Срединного моря, основанных исключительно для вывоза продукции овцеводства и ввоза всего необходимого для обеспечения сносной жизни пастухов из тысяч кочевьев, разбросанных по Бескрайней Пустоши, – вот и вся нехитрая урбанизация.
Сменив орков и гоблинов, сюда пришли люди. Поначалу казалось, что нескончаемый человеческий поток из перенаселенных городов Эпирии наконец-то подтолкнет этот регион к бурному экономическому росту и процветанию. Но отсутствие существенных запасов полезных ископаемых и жаркий, нездоровый климат никак не способствовали воплощению в жизнь радужных планов переселенцев. К тому же некий пират Фауст Гоннор, спасая свою шею от неминуемой виселицы, первым пересек Закатный океан и наткнулся на огромный материк с благодатным климатом и неисчерпаемыми недрами.
Быстро сообразив, что в знойном Офире ловить нечего, люди вновь погрузили на корабли свой нехитрый скарб и отправились на запад. Остались самые упертые и твердолобые.
Численность населения северной части Офирского континента уже на протяжении нескольких столетий держится на уровне трех-четырех миллионов. Сему есть простое объяснение: гибкая, продвинутая молодежь, не желая прозябать (точнее, париться) без всякой надежды на лучшее будущее для себя и своего потомства, активно эмигрирует куда угодно, лишь бы подальше от этой бани. Опять-таки остаются самые упертые и твердолобые, для которых слово Родина – не пустой звук.
В результате естественного отбора здесь образовалось некое весьма специфическое сообщество. Вам очень не повезет, если, столкнувшись нос к носу с коренным офирцем, вы решите пообщаться с ним накоротке. Всего через пару минут он доведет вас до белого каления, высказывая собственные оригинальные суждения, кардинальным образом отличающиеся от общепринятых по любому, даже самому тривиальному вопросу. И если ваша встреча не закончится хорошим мордобоем – считайте, что вы родились в рубашке. О склочном и скандальном нраве местных жителей ходят легенды. Даже твердолобые гномы рядом с ними – милые общительные существа. К счастью, истинный офирец редко покидает просторы родной саванны, и вероятность встречи с ним у жителя Вундерланда, Гарканы или Новограда, выражаясь стильным, но непонятным языком университетской профессуры, равна вероятности того, что короткоживущий мю-мезон просуществует тысячу лет и даст полноценное потомство. Если то же самое сказать более понятным языком: проще обнаружить в меню какой-нибудь забегаловки нечто под названием «Дерьмо в собственном соку» (хотя многие рестораторы поступают наоборот – под видом, например, паштета из гусиной печени подают клиенту именно это блюдо), чем настоящего патриота офирца вне пределов его любимой отчизны.
Нам не повезло. Случайно или по вселенскому закону подлости, вполне доходчиво объясняющему полосатость нашей жизни и определяющему падение бутерброда исключительно маслом вниз (даже если на бутерброде и нет никакого масла), всего-то за пару километров от безводной пустыни Зан мы обнаружили небольшое необозначенное на карте поселение аборигенов.
Если бы в это время в водительском кресле сидел я или Матео, все бы обошлось благополучно – мы попросту «не заметили бы» деревушки. К сожалению, в тот момент машиной управлял Брюс.
При виде десятка сколоченных из фанеры бараков в мозгу гнома мгновенно сформировалась закономерная ассоциативная цепочка: где жилье – там люди, где люди – там еда, а где еда – там обязательно должно быть пиво или его булькающий эквивалент.
Он даже не потрудился поставить в известность товарищей, которые в это время находились в десантном отсеке и беседовали о разных пустяках. Матео рассказывал нам всякие забавные случаи из жизни колхозного люда в его бытность кузнецом. Мы с Фариком как раз от души смеялись над тем, как Его Величество представлял в лицах ссору двух пожилых соседок из-за бутылки самогона, когда «Носорог» резко остановился и радостный голос ветерана громко возвестил:
– Выметайся, народ, за бортом цивилизация!
То, что гном громко назвал цивилизацией, представляло собой пародию на какую-нибудь старинную крепость. Внешний периметр «крепостной стены» из наспех сколоченных из досок и фанеры покосившихся времянок производил угнетающее впечатление. В центре возвышалось более или менее приличное двухэтажное строение из кирпича и камня с вывеской, намалеванной крупными буквами на щите все той же фанеры: «ФАКТОРИЯ, РЕСТОРАН, ОТЕЛЬ».
Мощная оптика «Носорога» позволяла рассмотреть на вывеске некоторые мелкие, незначительные детали: в центре наверху чьей-то неуверенной рукой были подрисованы три кривые звездочки, а в левом нижнем углу красовалась краткая, но емкая надпись, в самой неприглядной форме характеризующая личность неведомого нам Бенедикта.
