Тем временем вихрь набирал обороты. Сзади выло, как в аэродинамической трубе во время испытания макета нового самолета. По причине бешеного вращения воздуха в эпицентре образовалось сильное разряжение атмосферы, и окружающие воздушные массы из-за перепада давления устремилась в воронку. Теперь главной проблемой для нас стал бьющий в лицо ветер. Если он еще немного усилится, нас свалит с ног и засосет этот гигантский пылесос.
– Переходим в гипер! – приходилось орать во всю силу легких, чтобы перекричать ужасный вой разбушевавшейся стихии.
– Не… огу… – голос Фарика был почти не слышен, хоть юноша и находился всего в паре метров от меня, – …се… мой кру… еще… готов.
Чтобы хоть что-то понять, пришлось остановиться.
– Повтори! Не понял!
Фарлаф закричал прямо мне в ухо:
– Переход в ускоренный режим доступен посвященным седьмого круга! У меня нет достаточной подготовки.
– У меня тоже ее нет, – теперь приходилось кричать в его ухо мне, – однако я могу! Ты умный – все хватаешь на лету! Следи за моими действиями и делай, как я!
Сконцентрироваться в таких экстремальных условиях было непросто, но мне это все-таки удалось. Привычная тишина резко сменила грохот урагана. Бешеный напор ветра уже не пригибал к земле, по лицу не дубасили всякие инородные тела в виде песка, мелких камушков и сухих веток. Минут через пять по моему субъективному времени в гипер вывалился и Фарлаф.
– Молодец! А говорил, не получится – получилось, еще как!
– Это со страху, мастер.
Мы дружно отряхнулись и посмотрели назад. Воздушная воронка поднялась до сотни метров в высоту. Даже в ускоренном режиме она не воспринималась, как статичное образование, мусор внутри этой ужасной центрифуги не просто находился в подвешенном состоянии – он медленно перемещался вокруг общей оси вращения.
– Фарик, откуда взялась эта штуковина?
– Не могу знать, мастер! Может быть, ее активировало наше вмешательство в работу излучателя? Когда мы подходили к источнику, я не заметил других ловушек кроме тех, которые обезвредили наши фантомы.
– Значит, прощелкал клювом?! В следующий раз будь внимательнее! – строго сказал я. – Что бы мы сейчас делали, если бы с нами пошел Брюс или кто-то другой?
Фарик, как обычно, смутился и что-то невразумительное пролепетал в свое оправдание.
Не дослушав его до конца, я махнул рукой, дескать, проехали, есть дела поважнее.
– Пошли, нечего здесь топтаться! Сдается мне, что это только цветочки – самое интересное начнется позже…
Все-таки карстовый ткун, а точнее, его нить – классная штука. Если бы я и мой спутник были одеты в обычную одежду, мы бы, без сомнения, вернулись в лагерь без единого лоскута на теле и привели бы Патрицию видом своих обнаженных тел в полное смущение. Но благодаря подарку дальновидного короля всех гномов нам не пришлось краснеть перед девушкой.
Не дойдя десятка метров до лагеря, мы дружно выпали из гипера. На опушке леса было пока почти безветренно и тихо.
Брюс в одиночестве сидел на корточках недалеко от костра и дымил, как самовар, своей трубкой, одновременно любуясь разгулом стихии в центре плоскогорья.
– Привет, ребята! Вы что, с неба упали? – от неожиданности ветеран опрокинулся и приземлился пятой точкой на твердый гранит.
– Нет, из-под земли вылезли, как шахтеры, – я подошел к компаньону, протянул ему руку и помог подняться на ноги. – Где Матео и Патриция? Валить отсюда нужно, и побыстрее!
– Здесь они, неподалеку – орехи собирают. Щас подойдут. А что случилось, можешь толком объяснить?
– Некогда объясняться! Бегом за ними, а мы пока начнем упаковывать вещички!
Брюс открыл рот, чтобы высказать все, что он думает по поводу моего командирского тона, но посмотрел в мои честные глаза, что-то прочитал в них, так и не совершив ни единого «выстрела», закрыл свой говорильный аппарат и стремглав помчался в чащу леса…
Через пять минут вся команда была в сборе.
Я кратко доложил обстановку начальнику экспедиции.
– Коршун, ты считаешь, что вихрь будет увеличиваться в размерах? – озабоченно спросил Матео.
– Гарантировать не могу, но такую вероятность не исключаю! Если его мощь будет увеличиваться прежними темпами, через несколько минут воцарится кромешный ад. На своих двоих мы от него не убежим. «Глаз дракона» заряжен, поэтому, не теряя времени, Фарлаф должен приступить к созданию субпространственного тоннеля на Ариманское нагорье.
Пока Матео и чародей что-то обсуждали, попеременно тыкая пальцами в лист карты, расстеленной на земле, пока юноша, вытащив на свет магический камень, производил свои манипуляции, на всякий случай удалившись от лагеря на сотню метров, оставшаяся команда лихорадочно распихивала обратно по рюкзакам разбросанное вокруг имущество.
Беспокойный Злыдень норовил принять самое непосредственное участие в сборах, но только мешался под ногами, за что дважды заработал: по кончику носа от меня и промеж ушей от Брюса. Пес очень обиделся и направился искать утешения в обществе Патриции, которая уже успела упаковать свои личные вещи и съемочную аппаратуру.
В завершение сборов Брюс подошел к костру, снял с перекладины котел с варевом, заглянул внутрь, огорченно покачал головой, выплеснул похлебку на раскаленные угли и, не споласкивая, прицепил к своему рюкзаку снаружи.
К моменту, когда наш чародей активировал портальный переход, все были готовы к путешествию.
Сказать по правде, мне ни разу в жизни не посчастливилось путешествовать подобным образом. Читал, слышал от знакомых, но самому не довелось. Разные люди по-разному переносят процесс переброски: у кого-то после него долго болит голова, кого-то тошнит, а другие вообще никак не реагируют. Это как морская болезнь – один ей подвержен, другой – нет, и это вне зависимости от комплекции, телосложения или возраста.
При свете дня мерцающий полуовальный вход был едва заметен – не то что ночью.
Фарлаф доложил начальнику о готовности и пошел к костру за своими вещичками. Король уже собрался отдать приказ, чтобы группа приступила к переброске. Однако события, развернувшиеся на плато, на некоторое время нас задержали. Там творилось такое, от чего все в изумлении пораскрывали рты, а Патриция быстро расстегнула свой мешок и в срочном порядке стала настраивать съемочную аппаратуру.
Вихрь достиг высоты двух километров. Даже здесь, на опушке леса, ощущалось его влияние. Ветер, хоть и не такой сильный, как на равнине ближе к эпицентру, свистел в ушах, сгребал кучи мусора и тащил прямиком в ненасытное чрево урагана. Из-за огромной массы захваченного вещества вращающийся воздушный волчок приобрел плотность и стал похож на гигантскую, покачивающуюся в разные стороны ожившую дубинку сказочного великана.
