— Слушайте. Когда ваша мама была еще ребенком, на нее напали какие-то подонки. И изнасиловали ее. Ей было всего двенадцать лет. Долгие годы это было ее страшной тайной. Тайной, которая исковеркала всю ее жизнь. Потому что она не могла быть счастлива с мужчиной. Но Оливер ни о чем не подозревал. Они практически росли вместе, а о сексе до свадьбы в то время никто и не помышлял. Лишь после свадьбы выяснилось, что молодая жена испытывает непреодолимое отвращение к супружеским отношениям. Впрочем, как правильно воспитанная женщина, она ни в чем не перечила мужу. Оливер был терпелив и заботлив, но ничего не помогало. Она с трудом преодолевала страх и отвращение. Оба склонялись к мысли, что лучше будет развестись, но тут она забеременела и родила сына. Тебя, Марк.
После твоего рождения с ней случился нервный срыв. Она практически обезумела. То она скандалила и бушевала по каждому поводу, то сидела взаперти и ни с кем не разговаривала. Интимные отношения прекратились совсем. После каждой попытки Оливера ждала дикая сцена наутро. Однажды он застал жену у детской кроватки. Она кричала на ребенка, называя малыша чудовищем, потому что он родился мальчиком. У Оливера открылись глаза. Он немедленно отправил жену лечиться. Во время лечебного сеанса гипноза и выяснилась страшная правда об изнасиловании. Она прошла несколько курсов интенсивного лечения и практически выздоровела. Стала спокойной и уравновешенной, превратилась в прекрасную хозяйку и ласковую мать. Только с сексом все оставалось по-прежнему. Слишком запущенной оказалась болезнь. Оливер с болью наблюдал, с какой нескрываемой радостью она провожает его в деловые поездки. Ведь это значило, что она свободна от ненавистной супружеской обязанности. Однако, зная, что муж не удовлетворен супружеской жизнью, она стала подозревать его в изменах, грозила покончить с собой. Оливер разрывался: он не мог быть счастлив с женой, но и не мог оставить больную женщину.
На Марка было жалко смотреть. На лбу у него выступил пот, а в глазах стояла такая боль, что у Анны защемило сердце. Сама она не знала, что и думать. Просто фильм ужасов какой-то. Но не мог же Оливер все это выдумать, чтобы оправдать свое нежелание жениться на Розмари? Такое нарочно не придумаешь. Это было бы настоящим извращением.
Марк закашлялся. После этих ужасных откровений ему было трудно говорить.
— И все же мне непонятно, почему отец не мог развестись и жениться на вас. Мне кажется, мама должна была бы испытать облегчение, если бы отец освободил ее от супружеских обязанностей.
Розмари бросила на него странный взгляд.
— Марк, но неужели ты сам не догадался?
— Извините. Я, наверное, после всего этого плохо соображаю, но нет, не догадался.
— Единственная причина, по которой Оливер не мог развестись — это ты, Марк.
— Я?! — вытаращил глаза Марк.
— Именно ты. Поверь, он любил тебя гораздо больше, чем меня и твою маму, вместе взятых. При разводе он вынужден был бы либо оставить тебя с психически неуравновешенной женщиной, либо обнародовать правду о ее болезни. И то, и другое было бы для тебя невыносимо. Не говоря о том, что Оливер не понаслышке знал, каково мальчику остаться без отца. Он принес тебе в жертву свое счастье. И мое тоже. Так-то, Марк. Вот тебе вся правда о твоем отце. И ты, Анна, возможно, теперь лучше понимаешь наши с Оливером отношения.
10
Марк был ошеломлен. Слишком много он узнал, чтобы разом все осмыслить. Он долго молчал. Наконец с усилием промолвил:
— Вы сказали — не понаслышке. Что это значит?
Розмари с сочувствием похлопала его по руке.
— Но, Марк, милый, разве ты забыл, что твой дед ушел из семьи, когда Оливер был еще маленький?
Марк уронил голову на руки. Еще одна семейная тайна!
— Он мне говорил, что дедушка умер от сердечного приступа. Ему тогда было десять лет. А бабушка умерла, когда ему было двадцать. У нее была больная печень. Какое-то вирусное заболевание. Она болела много лет.
Розмари вздохнула и покачала головой.
— Твой папа очень берег тебя, Марк. Твой дед действительно умер от сердечного приступа, но совсем недавно. Незадолго до смерти он разыскал Оливера, но тот не захотел его видеть. Мне он сказал, что похоронил отца уже сорок лет назад. А мать Оливера, твоя бабушка, действительно умерла, когда ему едва исполнилось двадцать. И у нее правда была разрушена печень. Только вирус тут ни при чем. Когда муж бросил ее, она начала прикладываться к бутылке и вскоре стала законченной алкоголичкой.
Марк ошеломленно потер лоб. Он был поражен не только новыми фактами семейной истории, но и тем, что чужая женщина, с которой он только сегодня познакомился, знала о его семье гораздо больше, чем он сам. А кое о чем, видимо, не знала и мама.
— Не понимаю, почему папа мне ничего этого не рассказывал?
Марку было очень больно узнавать это так поздно и при таких обстоятельствах. Он еще мог понять, что от него скрыли давнюю беду матери. Но почему от него скрывали, что его дед жив? Почему не рассказали ему, от чего умерла бабушка?
Теперь существование тайной любовницы уже не казалось Марку ужасным открытием. Интересно, сколько еще лжи было в жизни его отца?
— Не осуждай отца, Марк, — сказала Розмари. — Он не рассказывал тебе, потому что ему было стыдно. Стыдно за обоих своих родителей. Предательство отца очень больно ранило его. Поэтому не было и речи о том, чтобы бросить вас с мамой. Он не мог нанести своему сыну удар, который сам пережил в детстве. Он мне так и объяснил. Я постаралась понять. И смирилась, хотя это было непросто.
А вот Марк не понимал. Точнее, он мог понять, что отец берег его, пока он был мал и уязвим. Но ведь он вырос и уже много лет не живет с родителями! Более того, несколько лет он прожил за границей! Чем тогда объяснял отец свое нежелание связать жизнь с Розмари?
Как ни печально, приходится признать, что несчастная женщина — жертва мужского эгоизма. Отцу просто не хотелось все усложнять. Как удобно было получать от этой красивой, желанной, мягкосердечной женщины то, чего не могла ему дать жена!
Другими словами, он просто использовал Розмари. Двадцать лет! Это непростительно.
Наверное, его мрачные мысли легко можно было прочесть по его лицу, потому что Розмари вдруг печально улыбнулась.
— Ты, вероятно, думаешь: почему же отец не развелся с мамой после того, как птенчик оперился и вылетел из родительского гнезда?
— Мне приходило это в голову, — признался Марк.
— Поверь, мне это приходило в голову гораздо чаще, — с грустной иронией промолвила Розмари. — Но, знаешь, к тому времени я уже не смела настаивать. А сам он об этом не заговаривал. Может, твое высокое мнение о нем все еще было для него важнее меня, а может, он боялся разбить сердце твоей несчастной матери. Он по-своему пытался сделать меня счастливой. Построил этот дом и проводил со мной каждую свободную минуту. Жене он говорил, что отправляется на рыбалку, и она, видимо, ничего не подозревала.
