— Я буду ждать тебя, — тихо и торжественно пообещала она, зная, что никогда не сможет прийти в себя, если он ее обманет.
— Я обязательно приеду, — сказал он и поцеловал ее в щеку на прощание.
Она с вызовом подняла голову.
— Ну-ка поцелуй меня как следует!
Он покачал головой.
— Я боюсь. Твои губы обладают какой-то колдовской силой.
— Правда? — прищурилась она.
Привстав на цыпочки, она обвила его шею руками и прильнула к его губам. Он застонал и прижал ее к себе.
— Не уезжай, — прошептала она, страшась чего-то.
— Милая, я не хочу уезжать. Но я должен. Ты сама говорила: на несчастье других людей счастья не построишь. Поэтому я должен немедленно объясниться с Мишель. Но я постараюсь вернуться дотемна. Если я по какой-то причине опоздаю, то обязательно позвоню. У меня есть твой номер телефона.
Анна прекрасно понимала, что он прав. И все же ее терзали ужасные предчувствия.
— Поторопись, — прошептала она.
Он махнул рукой на прощание и уехал.
13
Мишель решила до свадьбы жить вместе с родителями. Пожилые супруги испытывали, казалось, искреннее облегчение, отдавая замуж младшую дочку. Они, видимо, отчаялись дождаться, пока Мишель найдет кого-то себе по душе.
Может, Мишель и не была трудным ребенком, но Марк не сомневался, что в свое время дочурка попортила крови своим папе и маме. Сколько мест работы она сменила! И любовников, вероятно, было немало. Хотя родителям она об этом вряд ли сообщала.
Мишель была не из тех, кто любит пооткровенничать. Она обожала мечтать о будущем, но Марк не мог припомнить, чтобы они хоть раз поговорили о своих прошлых знакомых или о событиях личной жизни. Марку о прежних возлюбленных Мишель было известно только одно. Они все были неудачниками. Мишель давно потеряла надежду влюбиться в приличного человека, потому-то и выбрала жениха не по велению сердца, а полагаясь на здравый смысл.
Марк даже представить себе не мог, как воспримет Мишель известие о том, что он собирается бросить ее. Несомненно, она будет разочарована. Возможно, разозлится. Но будет ли она убита? Вряд ли.
Больше всего расстроены будут ее родители.
По дороге в город Марк остановился на заправке и позвонил Мишель. Трубку сняла ее мать, которая сообщила, что ни ее, ни мужа Марк дома не застанет. Они, как всегда по субботам, собираются в свой боулинг-клуб. Марк испытал большое облегчение. Лучше сначала поговорить с самой Мишель. А Мишель обещала вернуться не позже часа, сообщила ее мать. Ей пришлось уехать к фотографу. Тот, с которым она договорилась насчет фотосъемки на свадьбе, угодил в аварию. Марк сначала хотел встретить Мишель в студии (адрес у матери имелся), но потом передумал. Лучше поговорить с ней дома, без свидетелей.
Родители Мишель жили в симпатичном аккуратном домике в пригороде. Марк подъехал к дому и остановился. Простояв на тротуаре минут двадцать, он пожалел, что не поехал к фотографу. Может, Мишель изменила планы и поехала к подруге. А ведь его ждет Анна. Не позвонить ли ей? Нет, не стоит. Она сразу спросит, как прошел разговор с Мишель, а ему пока нечего рассказать. Марк ежесекундно озирался и всматривался в зеркало заднего вида. Он уже потерял надежду, когда наконец синяя машина Мишель показалась из-за поворота.
Он с таким нетерпением ждал ее, а теперь вдруг ноги его налились свинцом, он с трудом выбрался из машины. Мишель вышла из своей машины одновременно с ним и с тревогой смотрела, как он медленно и нехотя подходит.
— Марк! Что ты здесь делаешь? Я не ждала тебя так рано!
В ее облике не было обычного спокойствия и безмятежности. Волосы слегка растрепались, на щеках выступили красные пятна. Наверное, расстроилась из-за фотографа.
Она немедленно подтвердила его опасения.
— Ты не представляешь, милый, какой у меня выдался неудачный день. Тот фотограф, с которым я договорилась, попал в аварию. Но он уже договорился со своим знакомым. Я только что от него. И этот тип совершенно не то, что нам нужно. Настоящий гений, но, знаешь, с этими авангардистскими приемами. Хочет все снимать на черно-белую пленку. И еще посмел давать мне советы, какую сделать прическу. Как будто я сама не знаю, что мне идет, а что нет. Я, конечно, сказала ему, что не стала бы выбирать для подружек невесты платья цвета красного вина, если бы собиралась заказывать черно-белые фотографии. Но мой сарказм не произвел на него никакого впечатления. На редкость самоуверенный тип!
Ух ты! Марк и не предполагал, что Мишель может прийти в такую ярость из-за каких-то фотографий. А ведь ее ожидает гораздо худшее известие!
— Впрочем, чего ждать от типа, который считает себя творческой личностью! Воображает, что осчастливил своим появлением мир. А в ухе у него серьга в форме черепа, представляешь! Настоящий клоун. И в таком виде он собирается работать на свадьбе. Но за такой короткий срок вряд ли мы сможем найти кого-то получше, — не могла успокоиться Мишель. — А зовут его Винсент Сен-Поль. Ну и имечко. Псевдоним, понятно. Ни одна мать в здравом уме не даст ребенку такое имя. Пустое место, а претензий целый вагон.
С каждой секундой Марк чувствовал себя хуже и хуже. Никогда он не видел Мишель настолько выбитой из колеи. Этот Винсент-как-его-там порядком ей насолил. А ведь это еще цветочки. Ее, бедняжку, ждет настоящий удар.
Она, видимо, что-то почувствовала, потому что остановилась на полуслове и вгляделась в его лицо.
— Знаешь, Марк, ты выглядишь каким-то помятым. Как будто спал в одежде. И даже не побрился. На тебя это не похоже. И приехал раньше, чем собирался. Я-то думала, что ты застрянешь в рыбацком домике на весь уикэнд.
— Рыбацкого домика больше не существует. Его сломали несколько лет назад.
— Вот досада! Где же ты ночевал? В мотеле? Или в палатке? — подозрительно оглядывая его, спросила Мишель.
— Нет. Отец, оказывается, построил вместо старого домика очень красивый загородный дом. Там я и ночевал.
— Но как ты вошел? Ты ведь не взломал дверь? — забеспокоилась Мишель.
— Мне не пришлось. В доме оказалась молодая женщина. Она впустила меня.
Настал роковой момент. Внутри у Марка все дрожало.
— И она оставила тебя ночевать? — с недоумением покачала головой Мишель.
Марк тяжело вздохнул.
— Всего сразу и не расскажешь. Давай войдем в дом, Мишель. Надо поговорить.
В ее глазах промелькнула тревога.
— Марк, ты меня пугаешь!
Он молча взял ее за руку и подтолкнул к двери, но она выдернула руку. Глядя на него полными страха глазами, она прямо спросила:
— Ты не собираешься жениться на мне, Марк?
Он сжал губы. Как ни тяжело, нет смысла пытаться смягчить удар. Ложь не поможет.
