– Сиди, вояка! Эльфы – не идиоты и умеют извлекать уроки из ошибок своих и чужих, – начальник экспедиции снисходительно посмотрел на воинственно настроенного ветерана. – Думаешь, эльфы дураки лезть на рожон с голыми руками? Им-то уж точно известно, какими возможностями мы обладаем. Значит, их ход будет весьма неординарен, и просчитать его очень трудно, скорее всего невозможно. – Затем он обратился к магу: – Фарлаф, попробуй прощупать местность, может быть, тебе удастся их обнаружить?
– Пробовал уже, мастер. Аномальная зона в районе Гремящей Расселины создает сильные помехи, поэтому мы сможем их обнаружить только при визуальном контакте, – расстроенным голосом доложил Фарик. – Одно утешает – эльфы также не способны обнаружить нашу группу посредством своего колдовства.
– И то славно! – повеселел Его Величество. – И не расстраивайся ты так, будто аномальная зона – твоих рук дело! А с остроухими мы как-нибудь совладаем – не таких видали…
Глава 8
К полудню четвертого дня нашего путешествия к Гремящей Расселине дорогу нам преградил неширокий, но бурный поток. Левый берег реки, на который предстояло переправиться нашей компании, представлял собой обширную равнину, поросшую невысокой густой травой и кустарниками, среди которых на большом удалении друг от друга, притягивая взгляд более сочной зеленью, возвышались небольшие островки первозданных джунглей. Немногочисленные группы травоядных мирно бродили по равнине, пощипывая травку. Время от времени, кем-то побеспокоенные, в небо взмывали стаи птиц и, покружив немного, вновь возвращались на землю. Хищных животных поблизости не наблюдалось, скорее всего отдыхают после ночной охоты где-нибудь в тени кустов или деревьев.
Примерно в десяти километрах мы увидели нечто напоминающее крепостную стену темного цвета, протяженностью примерно в половину линии горизонта. По самым скромным оценкам, ее высота составляла не менее полукилометра, а практически идеальная вертикаль стены наводила на мысль о том, что, кроме сил естественных, в ее формировании были задействованы чьи-то очень умелые руки.
– Наша скора быть Айра Чакха, – обрадовал всех Трол и указал рукой на колышущуюся в потоках разогретого воздуха темную громаду неприступной твердыни.
Матео извлек из рюкзака бинокль и несколько минут разглядывал открывшуюся панораму местности. Затем удовлетворенно констатировал:
– Кажется, мы почти у цели. Где-то за этой грядой логово Громыхалы. – Затем громко скомандовал: – Приступить к форсированию водной преграды! Удвоить бдительность!
Поскольку подобных речек на нашем пути повстречался не один десяток и опыт в преодолении водных преград какой-никакой у нас имелся, мы быстро организовали переправу и через полчаса в полном составе оказались на другом берегу.
Двигаться по открытому пространству было намного проще. Трол – прекрасный проводник и лес знает, как свои пять пальцев. Ничуть не сомневаюсь, что он выбирал для нас самый короткий и удобный маршрут, но, несмотря на это, нам часто приходилось петлять и даже идти в обратную сторону в поисках тропинки, ведущей в нужном направлении. В результате вместо обещанных Варварой пятидесяти километров мы протопали вдвое больше. Однако никто не был в обиде – с проводником путешествовать все-таки комфортнее, чем ломиться напролом за Фариком под бесплатным душем из смеси воды, липкого сока и всякой мелкой живности, которым щедро одаривали нас потревоженные деревья и поврежденные лианы.
Кроме того, на равнине дышать стало намного легче – здесь отсутствовали разлагающиеся кучи растительных и животных остатков и не было так влажно. Единственное неудобство – палящие лучи солнца, но широкополые панамы или низко надвинутые на лица капюшоны позволили нам как-то справляться с этой проблемой.
Дневной привал устраивать не стали, чтобы успеть добраться до места к началу ежедневного и ставшего для нас уже привычным праздника дождя. На ходу перекусили вяленым мясом и сухарями, запив обдирающую горло сухомятку водой из фляжек.
Наш вегетарианец не без удовольствия расправился с парой пачек железобетонных галет. Затем попросил Брюса ненадолго одолжить ему панаму и на несколько минут скрылся в непроходимой, на мой неискушенный взгляд, кустарниковой чаще. Обратно он вернулся с головным убором, полным сомнительных на вид зеленовато-сизых ягод размером с вишню, и галантно протянул девушке импровизированный поднос.
– Патриса, кушать кукунаби! Питательна, палезна, митамина. Лес не расти, расти тока тута – изумительная скунса!
После того как журналистка рискнула взять горсть ягод, огр по очереди предложил каждому из нас попробовать и оценить угощение. По вкусу кукунаби напоминала актинидию, только была намного сочней и слаще. Распробовав продукт, мы дружно попросили добавки, и вскоре на дне панамы осталась всего парочка листочков, случайно оказавшихся там во время сбора урожая.
Избавив головной убор от мусора, Брюс водрузил его на голову, удовлетворенно погладил себя по животу и обратился ко мне:
– Все-таки и здесь можно жить! Согласись, Коршун?
– Пожалуй, здесь намного лучше, чем в Заполярье, – признал я. – И чего только люди там находят хорошего? Никогда не понимал романтику ледяных просторов. Понятно, зэки – их туда специально определяют, чтобы всю жизнь вспоминали полярное сияние и сорокаградусный мороз, дабы после отсидки не тянуло на новые подвиги.
– Тока мало помогает, – поддержал разговор словоохотливый ветеран. – Один раз попадут – потом их все время тянет туда, как магнитом. Не знаешь, почему, Коршун?
– Опять же романтика. На эту тему я неоднократно разговаривал со старожилами мест не столь отдаленных, когда по младости лет по малинам да хазам отирался. Старики как начнут заливать о прелестях лагерной жизни – заслушаешься, аж самому туда захочется: «Помашешь смену кайлом, зато вечерком тебе и чифирь, и спиртное, и чего позабористее, коль денежки водятся. А кто поумнее да побогаче, и вовсе могут не работать – сунул надзирателю в лапу и валяйся на нарах, пока не надоест».
– Чего хорошего на кровати сутками валяться? – удивился гном. – Уж лучше кайлом махать – хоть какая гимнастика.
– Заведешь свое дело, начнешь получать огромные прибыли, а налоги платить не пожелаешь – вот тогда и помашешь для тренировки мышц и подышишь морозным воздухом для вентиляции мозгов.
– Трепло ты, Коршун! – оскорбился Брюс. – Компаньон называется!..
– Зря ты на меня обижаешься. Думаешь, я со зла?.. Ни в коем случае! Исключительно ради спасения твоего – святое дело друга предупредить о тех подводных камнях, которые часто встречаются на тернистом пути акул бизнеса. Про Арчибальда Джадда слыхал?
– Это ты про дело концерна «Нефть Заполярья»? – оживился Брюс. – Неуплаченных налогов на полмильярда гоннорскими – круто!..
– Совершенно верно, мужика даже не пришлось далеко увозить – определили в разнорабочие на его же собственной скважине. Теперь на старости лет мусор гребет лопатой или тяжеленные железяки ворочает, а по вечерам перед ворами шестерит или хуже того – петушком кукарекает. – Я назидательно помахал пальцем перед гномьим носом. – Тебе, мой друг, лучше заранее знать, что кидать государство – дело весьма ненадежное и очень опасное. Поэтому в своей практике я никогда не посягал на казенное имущество.
