Закончив обследование, маг-целитель выпрямился во весь свой отнюдь не гигантский рост, радостно потер руки и, наградив пациента безмерно счастливым взглядом, все-таки снизошел до объяснений:
– Итак, молодой человек, общая картинка выглядит следующим образом: парочка переломов, с полдюжины внутренних кровоизлияний, небольшое смещение шейных позвонков, общий эмоциональный стресс и еще немного по мелочам: ссадинки, ранки… Короче говоря, ничего страшного с вами не произошло. Вот помнится, был у меня один случай: укротителя из цирка его собственный удав помял – вот это действительно было здорово: ни одной целой косточки, все туловище – сплошной кровоподтек, голова на ниточке… – Однако, поймав на себе косые взгляды окружающих, старик стушевался, похоже, уразумел всю бесперспективность метания бисера перед свиньями. Затем без малейшего намека на сочувствие посмотрел на меня и сухо изрек: – К утру следующего дня будете бегать и прыгать как ни в чем не бывало. – Мгновение спустя лицо его вновь просветлело. Хоть я определенно и не дотягивал до того укротителя, чья голова, по его заверениям, болталась на ниточке, но какую-никакую ценность как пациент все же представлял. Дедок нагнулся, поводил ладонью перед моим лицом и слащаво-елейным голосом засюсюкал:
– А пока немного отдохнем, глазки закроем и поспим…
Глава 11
Пробуждение оказалось легким и приятным, будто не было никакой дуэли и, соответственно, никаких ее отрицательных последствий для моего здоровья. Самое главное – нигде больше не болело. Пока я отдыхал и восстанавливался, чьи-то заботливые руки оттащили мое спящее тело в тень раскидистого кустарника и разместили на надувном матрасе.
По длине тени, отбрасываемой кустом, нетрудно было догадаться, что тяжелый, многотрудный день подходит к своему логическому завершению, и через час-полтора на землю опустится чарующий звездный полог душной тропической ночи. Поднес руку с часами к глазам – четверть шестого. Получается, я провалялся в отключке чуть больше часа. Удивительно – полная регенерация поврежденных тканей за столь короткое время. Гномий эликсир отдыхает. Молодец все-таки этот старикан – при всей своей неординарности, а скорее чудаковатости дело знает туго. Бьюсь об заклад: при желании мертвого на ноги поставит.
Однако странно – вокруг тишина и покой: ни тебе громких разговоров, ни характерных звуков, присущих боевому подразделению – лишь отдаленный клекот птиц, стрекотание кузнечиков в чахлой травке и кустарнике и жужжание вездесущих мух. Впрочем, стараниями Фарика ни одна живая тварь не смела не то что попробовать мое тело на вкус, но даже приблизиться ко мне. Представил, как выглядела бы моя физиономия, проваляйся я час в бесчувственном состоянии под открытым небом, а наш маг своевременно не проявил бы заботу, и меня всего передернуло, как от озноба. Заполучить под кожу тысячи яиц, чтобы через пару дней превратиться в червивый кусок гниющего мяса – врагу не пожелаешь. Удивительно, но каким-то необъяснимым образом ограм удается избежать подобной напасти. Натираются, что ли, они чем-то? Нужно будет поинтересоваться у нашего первобытного друга.
Так я лежал и размышлял на всякие отвлеченные темы минут пять, пока до моего слуха не донесся негромкий звук, которым обычно сопровождается процесс приготовления пищи. Прислушался – действительно, кто-то орудовал поварешкой в котле, старательно помешивая варево, чтобы еда ненароком не подгорела. На эти чарующие звуки мой желудок отозвался громким урчанием, напоминая хозяину о том, что кроме легкого завтрака и сухаря, сдобренного небольшим куском сушеного мяса, напоминающего по виду и по вкусу резиновую калошу, в него за целый день так и не удосужились ничего положить.
Я резко присел на матрасе и услышал откуда-то из-за куста, под которым я отдыхал, возбужденный голос Фарика:
– Он пришел в себя!
– Не может быть, – возразил ему король, – Аларих утверждал, что Коршун проспит как минимум до завтрашнего утра.
Ага, значит, того чудака Аларихом кличут, сообразил я. Насколько мне известно, так звали одного древнего властителя, отличавшегося исключительной жестокостью и непрошибаемой тупостью. Всего за пару десятилетий своего правления Аларих умудрился сократить численность народонаселения подвластных ему территорий более чем наполовину: любил, знаете ли, развлечься войной, а всякая война – штука разорительная, вот народишко и отдавал концы в нескончаемых битвах, а больше от голодухи. Оставалось лишь посочувствовать магу-целителю в том, что его родители нарекли именно так, а не иначе.
Я вскочил на ноги и направился в обход кустарника к лагерю и, не обнаружив у костра никого, кроме членов экспедиции, недоуменно спросил:
– А где группа поддержки?
– Действительно, очухался! – Брюс от радости оставил половник, которым усердно орудовал в котелке, висящем над костром. – Весьма своевременно. А мы уже хотели без тебя праздник отмечать.
Матео, Фарлаф и Патриция, выпучив от изумления глаза, смотрели на меня так, будто у костра появился не вор Коршун, а сам Великий Халиф в сопровождении своего многочисленного гарема.
Лишь Трол, распахнув свой губастый рот в приветливой улыбке, как ни в чем не бывало изрек:
– Корша, моя рада видеть твоя живая.
Еще Злыдень ничуть не растерялся: громко рыча от радости и виляя хвостом, с разбегу он уронил на мою грудь все свои немереные пуды и начал размазывать языком свои собачьи слюни по моей физиономии. Не знаю, каким чудом мне удалось удержать натиск тяжеленной туши и не шлепнуться спиной на твердую землю. Скорее всего лишь потому, что перспектива упасть самому и вдобавок быть придавленным лохматым агрессором ничего хорошего мне не сулила.
С трудом отвязавшись от любвеобильной псины, обращаясь ко всем присутствующим, я повторил свой вопрос:
– Кто-нибудь наконец скажет мне, куда подевалась группа прикрытия? – И специально для обалдевших Матео, Пат и Фарика добавил: – Да!.. Я это!.. Я!.. Если кто не верит, может подойти и потрогать… не укушу.
– А чего им здесь делать? – первым пришел в себя Его Величество. – Погрузили эльфов, тебя подлечили и с богом… – И после непродолжительной паузы неожиданно добавил: – Ну и дурак же ты, Коршун!
– Что вы имеете в виду, мастер?
– То и имею, – лицо короля помрачнело и стало чернее тучи. – Дважды дурак и безответственный тип: один раз, потому что по недомыслию и юношеской глупости дал втянуть себя в опасную авантюру…
Матео замолчал, достал трубку и стал неторопливо набивать табаком.
– А второй? – с ехидцей спросил я и с опаской отодвинулся подальше от костра.
Хоть победителей и не судят, но кто знает, что там на уме у рассерженных монархов. Хорошо, коль надумает обещанного ордена лишить – не смертельно. А если сгоряча поленом или каким другим увесистым предметом запустит?
На мое счастье, монарх пропустил явную подковырку мимо ушей и ответил вполне спокойно:
– Не надо было убивать Эзерга Утиола, Коршун…
