— Ладно. — Тереза пожала плечами. — И как мы попадем в Мексику? Я имею в виду на чем?
Когда они проезжали дорожный знак «Мексика, 90 миль», Ребекка резко обернулась. Подумать только, всего каких-то девяносто миль. Не больше двух часов на машине.
Так что же, купить подержанный автомобиль? Какую-нибудь дешевую рухлядь, только чтобы въехать на нем в Мексику? Но и рухлядь тоже стоит денег. Покупка подорвет их и без того скромный бюджет. А что, если эта развалина буквально рассыплется перед самой границей?
Автобус подъехал к автовокзалу, и двери с шипением отворились. Они вышли. Кругом было полно людей, и все в украшенных вышивкой сапогах и шляпах. Это была страна шляп и сапог. Их носили все — мужчины, женщины, дети. И еще этот непонятный техасский акцент, протяжный и медлительный. Они с Терезой выделялись здесь, как альбиносы в стаде черных коров. Ребекка подошла к большому расписанию под стеклом. Шрифт был настолько мелкий, что прочесть толком не удавалось. К тому же глаза устали. Но мелькнуло что-то знакомое. Ларедо. Небольшой городок на мексиканской границе. Попав туда, они могли ощутить себя на пороге свободы. Она посмотрела на часы. Автобус на Ларедо отходил через полчаса.
— Пошли, — сказала она Терезе, — купим билеты.
— Куда?
— В Ларедо.
— Где этот чертов Ларедо?
— Ларедо это практически Мексика. Там есть река Рио-Гранде.
— И нам придется ее переплывать?
— Надеюсь, что до этого не дойдет, — усмехнулась Ребекка, заставляя себя разыгрывать веселье. Но Тереза, наверное, уже знала ее достаточно хорошо, чтобы догадаться, что она притворяется.
— А пограничный контроль? — настороженно спросила Тереза. — Если мы попадемся, то проще, наверное, было остаться в Майами.
— Почему это мы должны попасться, спрашивается? — резковато спросила Ребекка. — И вообще, Тереза, давай будем преодолевать трудности по мере их появления.
Она купила билеты, выяснила, где стоит автобус, и поспешила туда с Терезой. Должно быть, им достались последние места, потому что автобус был переполнен. Большинство пассажиров говорили по-испански. Гладко, легко, непринужденно. Они протиснулись в конец автобуса и угнездились среди кучи багажа.
Ребекка положила руку на плечо Терезе.
— Я там на тебя, кажется, накричала. Извини.
— Ничего, — отрывисто сказала Тереза. — Наверное, ты просто устала. Я тоже. — Она отвернулась к окну.
* * *
В Ларедо они попали уже к вечеру. Город оказался более современным, чем предполагала Ребекка. Когда автобус проезжал мимо здания городского муниципалитета, она успела взглянуть на реку, широкую, покрытую оранжевой глазурью заходящего солнца. Посередине было видно несколько маленьких островков. На той стороне Мексика.
Вид мексиканской земли почему-то ободрил Ребекку. Она взглянула на Терезу. Девочка сидела, выпрямив спину, и тоже внимательно смотрела на Рио-Гранде. Интересно, о чем она думает? Осознает ли по-настоящему шаг, который сейчас совершает? Видимо, нет. Ребекка же прекрасно понимала, что, выехав из Соединенных Штатов, возвратиться назад будет очень трудно. А может быть, даже невозможно. Но такова цена спасения Терезы.
Даже если полиция от них отвяжется, все равно ей девочку никогда не отдадут. И она возвратится к Майклу Флорио… Нет! Ни за что! А если он все-таки до нее когда-нибудь доберется? Ребекка встряхнула головой и поежилась. Лучше уж тюрьма, чем встреча с этим дьяволом.
Напротив автобусной станции, через дорогу, они увидели вполне современный отель «Гуадалупе». В любом случае день уже кончился. Надо определяться на ночлег. Подумав о горячей воде и чистых простынях, Ребекка решительно взяла Терезу за руку и повела к переходу. Они вошли в вестибюль. Назвавшись Ребеккой Блейк, она взяла номер с двумя постелями.
Номер был просторный и чистый, из окна открывался живописный вид прямо на Рио-Гранде, то есть на Мексику, которая в лучах закатного солнца выглядела соблазнительной страной пурпура и золота, как на картинке на обложке романа Луиса Ламура. Ребекка знала, что на самом деле этот край не такой уж и романтичный.
Тереза подошла к окну и встала рядом.
— Мы когда-нибудь вернемся назад в Штаты?
— Но мы еще отсюда не уехали.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
— Ты всегда сможешь вернуться, если захочешь. — Ребекка помолчала с минуту. — А вот насчет себя я не уверена. Потому что мое деяние квалифицируется как серьезное преступление. Если сильно повезет, то, может быть, в тюрьму меня не посадят, но о том, чтобы снова работать врачом, придется забыть. Это маловероятно. Во всяком случае, в течение очень долгого времени. — Она сделала глубокий вдох, пытаясь унять головокружение. — Так что если я и возвращусь, то не сразу. — Она увидела, что Тереза плачет. — Что ты?
Девочка утерла глаза.
— Я когда-нибудь смогу снова увидеть папу?
— Тереза, вот этого я действительно не знаю.
— Но ты должна знать, Ребекка, — сказала Тереза сдавленным голосом. — Ты говорила мне, что знаешь, что делаешь. Вот почему я пошла с тобой. Папа, наверное, сейчас с ума сходит. И Деви тоже. Ведь мы с ней еще никогда не расставались.
Ребекка мучилась, сказать или не говорить.
— Тебе нелегко, Тереза. Я это понимаю. Сейчас ты на распутье, а в таком юном возрасте делать сознательный выбор очень и очень трудно. Но все же тебе придется его сделать. Решайся. Увозя тебя из аэропорта в Майами, я не только пыталась оградить тебя от полиции. Я хотела вообще забрать тебя из этой семьи. Потому что это нехорошая семья, Тереза.
— Чем же она нехорошая? — спросила Тереза, понижая голос.
— Твой отец и Девон, — решилась наконец Ребекка, — состоят в противоестественных отношениях, выходящих за рамки того, что должны делать отец и дочь.
Глаза Терезы расширились.
— Ты имеешь в виду секс?
— Да. Я имею в виду секс.
— Это тебе сказала Девон?
— Да. Это мне сказала Девон.
Лицо Терезы вспыхнуло.
— Она тебя обманула, Ребекка! Она лгала насчет этого и прежде. И маме тоже.
Ребекка почувствовала, как судорога сводит желудок.
— Я не понимаю.
— Она рассказала маме, что папа с ней кое-чем занимался. Та немедленно вызвала врача, да не одного, чтобы проверить. Оказалось, все ложь. Деви это специально выдумала, чтобы досадить маме!
— Когда это было?
— Два года назад.
— Ничего не могу сказать насчет того, что было у вас тогда, — решительно проговорила Ребекка, — но я наблюдала это своими собственными глазами. И верю, что все это правда. — Наверху в небе мягкие пушистые облака стали малиновыми. — Их отношения рано или поздно должны были коснуться и тебя. Неужели ты не понимаешь? А что, если они хотели тебя подставить? Использовать. Может быть, даже переложить на тебя вину за то, что сделали сами? — Она тронула Терезу за плечо. — Ты поняла?
