Реджиналд перевел взгляд на прекрасную обвинительницу. Она стояла посреди комнаты. Золотисто-рыжие волосы разметались по плечам, слишком короткая и полупрозрачная футболка — его футболка, между прочим, — почти не прикрывала стройных бедер… Если бы Дайана нарочно старалась одеться соблазнительнее, большего успеха достигнуть было бы трудно. Неужели эта женщина будет вечно искушать его? Есть же пределы мужскому терпению.
— Предполагалось, что это будет самый настоящий поцелуй.
Реджиналд изо всех сил старался не смотреть на обнаженные женские ноги. Один жалкий поцелуй! А их должна быть тысяча!
— Мне следовало быть на высоте. Не забывай, я же твой рыцарь в сверкающих доспехах.
— А я не прекрасная дама, попавшая в беду, — зло бросила Дайана. — Меня не надо было спасать! Я не нуждалась в такой помощи! Все, что мне было нужно, — это жених на выходные. А не на всю жизнь, понимаешь!
— Будем считать, что контракт продлен еще на две недели, — примирительно улыбнулся Реджиналд.
Чего он добивается? Зачем и дальше собирается ломать комедию?
— Нет уж! Я хочу, чтобы ты завтра же убрался отсюда!
Дайана сделала быстрый выпад и изо всех сил замахнулась на противника подушкой, решив, видимо, что словами тут ничего не добиться. Маленькая лгунья! Глаза ее говорили совершенно противоположное. Если бы эта рыжеволосая ведьмочка и впрямь хотела, чтобы он уехал, то не ответила бы тогда на поцелуй с такой страстью и готовностью.
Что ж, в эту игру могут играть двое. И поединок должен быть честным!
Реджиналд стремительно увернулся, и увесистая подушка со свистом рассекла воздух. Противники застыли друг против друга, настороженно следя за движениями друг друга. Дайана была так сосредоточена, будто всерьез собиралась пристукнуть Реджиналда. Тот с трудом сдерживал улыбку, глядя на забавное выражение упрямства и решимости, появившееся на ее красивом лице.
— Предупреждаю, миледи, я могу за себя постоять, — нарочито грозным тоном предупредил молодой человек. — Вам так просто меня не взять! Я буду сражаться до последнего вздоха.
— Что ж, — выдохнула прекрасная воительница, поудобнее перехватывая подушку. — Считай, что я объявила тебе войну. Молись, несчастный!
— Сама напросилась!
Реджиналд неуловимым движением схватил подушку со своей кровати и обрушил ее на голову Дайаны.
— Это нечестно! — взвизгнула она и, поняв, что имеет дело с опасным противником, поспешно отбежала на другой конец спальни.
— Каждый сам за себя! — Подушка, метко брошенная сильной рукой, настигла ее.
Хохоча, Дайана плюхнулась на мягкий матрас, поспешно нашаривая что-либо, что могло бы послужить защитой от решительного наступления врага.
— Предлагаю вам сдаться, миледи.
— Ни за что! — Глаза ее весело блестели, на щеках появился румянец. Напряжение последних дней наконец-то получало возможность излиться наружу. — Но смею предупредить вас, сударь, джентльмены так не поступают!
— Только так они и поступают, иначе давно бы сгинули с лица земли, — сообщил Реджиналд, продолжая неумолимо приближаться к ней.
Честно говоря, все происходящее напоминало битву болонки с волкодавом, настолько сражающиеся различались по силе и размерам.
Дайана попыталась снова спастись бегством. Но Реджиналд легко поймал ее за локоть и задрожал от этого прикосновения. Какая-то древняя сила, неосторожно разбуженная, поднималась из глубин его существа, рискуя затопить.
Пошатнувшись, пленница потеряла равновесие и, чтобы не упасть, оперлась руками о его широкую грудь, едва не сведя с ума. Сердце Реджиналда застучало сильнее, отдаваясь мощными толчками в висках. Он стремительно терял остатки хваленого самоконтроля.
— Даю тебе последний шанс, — прорычал он, изображая чудовищного монстра. — Сдавайся!
— Нет, нет и нет!
Интересно, кто кого все-таки поймал? Почему-то у молодого англичанина возникло ощущение, что в ловушке оказался именно он. Судорожно оглянувшись по сторонам в поисках выхода и не найдя такового, Реджиналд постарался воззвать к ее рассудку:
— Я больше и сильнее тебя!
— А я красивее, — возразила Дайана, по-прежнему упираясь ладонями в его грудь и изо всех сил пытаясь вывернуться.
Ощущать в своих объятиях ее упругое гибкое тело было так волнующее, так захватывающе!
— И все-таки прикинь, в каких выражениях составишь капитуляцию. Что-нибудь вроде того, что я лучший из всех мужчин, повелитель вселенной и гордых дев, вполне подойдет.
— Даже и не думай об этом! Самонадеянный, надутый святоша… И насильник!
— Что? Одновременно? — удивился Реджиналд, — Да я совершеннейший из женихов!
— Совершенно сумасшедший жених! — Дайана исхитрилась вывернуться и неожиданно укусила его за руку.
— Ой! Ты чего?
— Боремся как можем, — сообщила она, энергично пиная Реджиналда ногами. — Это тебе за то, что согласился на чертову свадьбу, это за надутый вид, это…
— Прекрати!
Пытаясь остановить неконтролируемый взрыв агрессии, Реджиналд слегка толкнул ее и, не давая ни минуты на то, чтобы прийти в себя, опрокинул на кровать, придавив тяжестью своего сильного тренированного тела. Его лицо оказалось в опасной близости от лица тяжело дышащей, раскрасневшейся, возбужденной Дайаны.
Застыв на мгновение, молодой человек отчаянно пытался совладать со своими чувствами. Ощущать в объятиях нежное, податливое тело было невыносимо. Перехватив его жадный взгляд, пленница прекратила отчаянные попытки вырваться. Ее глаза, прежде яростно сверкавшие, затуманились, стали томными. Полные губы приоткрылись…
Не в силах бороться с искушением, Реджиналд дрожащими пальцами провел по щеке молодой женщины, с трепетной нежностью погладил подбородок, шею. Ощутил пышность роскошных волос, биение пульса, тепло тела… С жадностью вдохнул аромат ее духов. Казалось, он сжимает в руках ожившее пламя, волшебную саламандру, принявшую облик женщины — страстной, притягательной, обжигающе прекрасной.
Отбросив последние колебания, Реджиналд склонился ниже и, словно бы имея на это право, отыскал влажные, ждущие губы той, что казалась ему сейчас прекраснее всех в мире.
Дайана с жадностью ответила на поцелуй, будто бы только и ждала момента, когда ее, прежде такой недосягаемый, жених утратит былую сдержанность. Обняв Реджиналда за плечи, молодая женщина ласкала его со всей страстью, на которую была способна. Наконец-то она ощущала его силу, пылкую готовность, нетерпеливое желание ласки… Наконец-то он был целиком в ее власти!
Действительно то, что в данный момент испытывал Реджиналд, было схоже с колдовским дурманом или с действием любовного напитка. Разрешив себе лишь на мгновение ослабить контроль, он немедленно попался в любовные сети. Он не хотел уже ничего, кроме ласк этой чудесной женщины, ее поцелуев, жарких объятий. Это была та единственная, для которой он берег себя все эти годы…
