— Спасибо, красавица. Ты, действительно, хороша. Но мне пора! — стал одеваться.
— Алекс, ты на Пустошь? — спросила Млада.
— Нет, в столицу в охранники нанялся.
— Ты еще вернешься?
— Не знаю. У наемника жизнь в походах проходит. Может, когда и буду здесь.
— Заходи к нам! — отстраненно проговорила девушка, — теперь я понимаю твою орчанку. С тобой это не так, как с другими. Ты очень ласковый. Я чувствовала себя женщиной, а не средством удовлетворения похоти. За такое на многое можно пойти.
— Да брось ты, все как обычно, — мне стало не по себе, как же тут пользуют женщин, если то, что я сейчас делал, считается, чуть ли не экстра классом. Млада, конечно, по-своему хороша, и весьма активна, но я-то не сделал и десятой доли того, что мог бы.
— Это для тебя обычно, — грустно проговорила Млада, — доброй дороги тебе, воин.
Я чмокнул ее еще раз, она обняла за шею, крепко поцеловала в губы.
— Ты — особенный, не знаю, почему, с тобой очень спокойно и надежно. Удачи тебе.
— Не грусти, — попрощался я, и начал слазить с сеновала. Бросив последний взгляд, увидел, что Млада сидит, обхватив колени руками, и задумчиво смотрит в никуда. Перешел на истинное зрение, окинул ее ладную фигурку. На удивление здорова, подпитал ее немного, так — в благодарность за искренность чувств. Ее аура засветилась чуть ярче. Думаю, ей это пойдет на пользу, девчонка действительно выложилась по-полной.
Время — 20–26. Казалось, что всего ничего времени потратил, а смотри-ка, два часа уже прошло, как я ушел в таверну. Испытывал ли я угрызения совести перед Зулой? Нисколько. Я ее в неудобное положение не ставил, лбами их не сталкивал. И в той, прошлой жизни у меня было по две девчонки одновременно, привычка, видимо, выработалась. Одно знаю, что так, как с Зулой, ни с кем пока не было. Это и беспокоит, можно подсесть на это и прощай свобода.
До съемного дома пришел уже к девяти вечера. В окнах горел свет. Удивительно, про электричество тут не знают, а лампочки для освещения используют.
В гостиной сидел только Саймон, что-то писал на большом листе бумаги.
— Как успехи? — войдя, спросил я. Саймон повернулся ко мне и ответил:
— Все хорошо. Завтра в пять утра карета будет у нас. Вот, пишу письмо баронессе. Как у вас, с лошадью решили?
— Продал за пять монет.
— Продешевили, как минимум в два раза, — пожурил Саймон.
— Да, бог с ними, с деньгами — о другом нужно думать. Я там целый спектакль разыграл, что в столицу вас сопровождать нанялся, — Саймон удивленно посмотрел на меня.
— Алекс, вы не верите в Единого?
— А почему вы спросили?
— У нас говорят — 'Единый с ними', а не 'бог с ними'. У язычников есть бог ночи, бог солнца и масса других богов, — начал поучать Саймон. Надо же, прокололся на ровном месте.
— Саймон, Арвендам чужда религия, как и мне. Я просто так сказал, без задней мысли.
— Следите за речью, можете попасть в неприятную ситуацию, слуги Единого есть везде и вас могут запросто обвинить в ереси. В Империи хоть и нет официального запрета на вероисповедание, но в жизни слуги Единого оказывают заметное влияние на общество.
— Как и везде, — вставил я.
— Ну, в общем-то, да. Церковники обладают силой Единого. Они не маги, но творят чудеса не хуже магов.
— Спасибо за науку, буду иметь в виду, — попытался свернуть я тему.
— Есть будете? — Саймон понял мой прозрачный намек, — мы уже поужинали, девочки пошли наверх. Алевтида на кухне, можете сходить, поесть.
— Пойду, перекушу, а то пива напился, ничего не евши, в животе булькает.
Войдя на кухню, увидел большой стол, множество посуды, агрегат напоминающий печь. Алевтида суетилась в углу кухни.
— Алевтида, есть что перекусить? Немного, совсем чуть-чуть, — попросил я.
— Ох, Алекс, что же вы к ужину не пришли. Есть, конечно. Жаркое будете? Суп есть, рыба заливная…
— Достаточно тарелки жаркого, — вставил я. Женщина кивнула, споро наложила мне в тарелку мяса с картофелем и, вручив мне, добавила хороший такой кусок хлеба. Ну, надо же, как тут по-простому, или не держит меня за господина, так — прислуга. Я думал, что будет в гостиной накрывать, а она- чашку в руки и опять за свои дела взялась.
— Спасибо! — поблагодарил я, присев к столу. Жаркое было действительно вкусное.
— А вы завтра с господами уезжаете? — спросила повариха. Во как. Они господа, а я кто?
— Да, нанялся в охрану.
— Не понимаю я этих богатых, зачем снимать дом на месяц и уезжать в столицу? Туда пути два дня.
— Не знаю, Алевтида, говорят, по делам нужно. Кто их, богатых, разберет? — ответил я.
— И то, верно, — вздохнула женщина.
Поев, поблагодарил повариху, пошел наверх. Саймона в гостиной уже не было. Прислушался, пытаясь определить, где народ. Судя по звукам, все у Саймона. Поднялся наверх. Заглянул в комнату Саймона. Лизавета, подстриженная под мальчишку, в штанах и рубахе прыгала по комнате. Саймон что-то обсуждал с Зулой. Слава богу, я не слышал, может опять про меня.
— Всем привет! — проговорил я, — почему не спим?
— Ой, Алекс, смотри, какая у меня прическа, правда, хорошо? — подскочила ко мне Лиза. Подстрижена она была коротко, но не очень, и ей действительно шло. Вкупе с одеждой мальчика, и не подумаешь, что перед тобой — графская дочка. Городской сорванец, да и только!
— Отлично выглядишь! — похвалил я, — смотрю, и Зула посетила цирюльника?
Девушка при этих словах чуть смутилась. Прическа у нее сильно не изменилась, просто аккуратней стала.
— Тебе тоже идет! — сказал я Зуле, — все нужное купили?
— Все! — подтвердила Зула, — и белье сменное, и теплые вещи, и много чего по мелочам.
— Вижу, и Второму новый ошейник достался, — заметил я.
— Ну да, он же воин, что же ему с бантиком ходить, — пояснила Лиза, Кот лежал около кровати на ковре и блаженно жмурился.
— Хорошо, заканчивайте, утром рано выезжать. Выезжаем вместе, потом в городе разойдемся. Главное, чтобы Алевтида видела, что мы вместе уехали.
— Да, мы уже закончили, — отозвался Саймон. Я кивнул и пошел в гостиную, лезть в кровать к Зуле почему-то было стремно. Что-то стыдливым стал. Помнится, раньше меня не смущал секс в один день с разными партнершами, с интервалом в пару часов.
Расположившись на диване, задумался, а как эти светильники управляются? Выключателей я не видел. Перешел на истинное зрение и увидел, что от светильников идут связывающие нити к статуэтке в виде женщины с кувшином на плече, стоявшей на столике. Над фигурой был небольшой ореол светло-розового цвета.
