Охрана в полной боевой, сторожевые псы спущены с цепей. Казалось бы, враг не пройдет. А он взял и прошел.
Салтан с досадой смотрел на Оксану. Она хоть и не опасна, но все-таки враг. Ведь она приехала к нему, как парламентер от Францева. Подъехала к контрольно-пропускному пункту, сказала, что хочет поговорить с Салтаном, и ее пропустили. «Жучков» и прочей радиоэлектронной живности при ней не нашли. Ни ножа не было, ни пистолета, ни стреляющей ручки. Только перстни на пальцах, но яда в них нет. И все-таки Оксана вооружена. Она пришла к Салтану во всеоружии своей красоты. Вся из себя, в излучающем ореоле сексуальной энергии.
– А мне сказали, что тебя еще нет, – с улыбкой проговорила Оксана, глянув на дымящуюся сигарету в его руке.
Она догадалась, что Салтан нервничает. Ему действительно было не по себе, потому он скуривал одну сигарету за другой.
– Должен подъехать, – усмехнулся он. – Подождешь?
– Подожду, – кивнула она, усаживаясь в кресло за приставным столом.
Села, забросив ногу на ногу. Юбка у нее не самая короткая, но и не длинная. Ножки – само совершенство.
– Не боишься, что тебя изнасилуют? – спросил он. – Ну, пока Салтан не подъедет.
– Если это сделаешь ты, то я не против, – повела она бровью.
– А что Францеву скажешь?
– Ты думаешь, я с ним заодно?
– Разве нет?
– Он считает, что да… Делает вид, что простил меня. А на самом деле зло держит. И не простит никогда… Да еще угрожает.
– Чем? – с кислым видом спросил Салтан.
Он ждал, когда Оксана вонзит ему нож в спину. Нож, который вручил ей Францев.
Все-таки банкир переиграл его. Не смог Салтан спрятать его как следует. Вернее, он сделал большую ошибку. Не надо было ехать вчера к Марьяне, а он «засветился» там и позволил сесть себе на хвост. Люди Францева сработали четко, и Салтан попал впросак. Хорошо, хоть ноги унес.
Его люди были вчера в Хлебовке, видели там людей Францева. А потом подъехали менты…
– «Лейб-Страж» – моя фирма, если ты не помнишь, – сказала Оксана. – Но ее может и не стать, а на ее месте появится реальная воинская часть. Францев знает, к кому обратиться. Сам он делать ничего не будет, просто скажет пару слов кому надо…
Такая угроза действительно существовала, но Салтана это не очень пугало. Это меньшее из всех зол, которые мог устроить Францев.
– Я так понимаю, это и мне угроза.
– В какой-то степени…
– Но это не главное?
– Совершенно верно.
– Францеву нужны мои акции?
– Абсолютно верно.
– Какой же он предсказуемый! – Салтан затушил сигарету о свою ладонь.
– Ты сам загнал себя в угол.
– Какие у него козыри?
– Францев заявил, что его похитили неизвестные.
– Неизвестные? – усмехнулся Салтан.
Все правильно. Францев пока не будет говорить, кто его похитил. Мешок у него на голове был или глаза ему завязали, в подвал бросили, все такое прочее. А потом, как бы между прочим, вспомнит голос Салтана… А может, и не вспомнит. Если Салтан примет его условия.
Похищение человека – статья серьезная, особенно когда преступление групповое и с применением насилия. Это от пяти до двенадцати лет…
– Пока неизвестные, – с нажимом на слове «пока» сказала Оксана.
– Если я не отдам акции, Францев сделает меня известным.
– Нет, он просто не станет тебя выгораживать… Не забывай, в доме остались твои пальчики.
– Пальчики! – Салтан сжал кулак до хруста в костяшках и медленно опустил его на стол.
– Менты сняли твои пальчики. И только Францев может тебя спасти. Он скажет, что ты его спас.
– Я?
– Ты… Там все сходится. Один твой телохранитель переметнулся на сторону похитителей, твои бойцы расправились с ним, но сами погибли. Ты остался один, прошел в дом и освободил Францева…
– Я освободил?..
– Да, ты освободил. Не Трофим, а ты!
– Трофим?! – встрепенулся Салтан. – При чем здесь Трофим?
– А ты не знаешь? – усмехнулась Оксана. – Это Трофим вспугнул тебя. Он стрелял в твоих бойцов…
– Он?!
– Ты сбежал от него.
– Этого не может быть! – Салтан скривился, до крови закусив губы.
– Но так и было.
– Его пальчики нашли?
– Его пальчиков нет, а твои – есть… Поверь, Францев запросто может отправить тебя за решетку. И вся твоя охрана никак тебе не поможет! – Оксана выразительно прочертила пальцем круг у себя над головой. – А если будешь отстреливаться, только усугубишь свое положение…
– А я буду отстреливаться! И пусть меня повяжут! Я тюрьмы не боюсь! – разозлился Салтан.
В принципе он готов был поторговаться с Францевым, но, услышав про Трофима, выкинул эти мысли из головы. Быть такого не могло, чтобы какое-то ничтожество загнало его в угол! Если бы не Трофим, лежал бы сейчас Францев в земле и не вонял…
– Олег это знает, – кивнула Оксана.
– Тогда какого черта?
– Он надеется на твое благоразумие. Если ты сядешь, он отберет у тебя акции, объявит тебя преступником, поднимет волну, вмешает в дело политику. Ты же знаешь, машиностроительный завод – объект не простой, стратегический, и тебя очень быстро признают лишним. Будет следствие, будет суд, схемы, по которым приобретались акции, признают незаконными. А там действительно была прихватизация, ты знаешь…
– Да знаю! Но ведь тогда и Францев пролетит!
– Он это понимает. И тем не менее он поднимет волну. Ты отсидишь, выйдешь, а у тебя ни акций, ни денег…
– Да и хрен с ним! – скривился Салтан.
– И кому ты будешь тогда нужен?
Салтан достал из пачки очередную сигарету, нервно закурил. И еще полез в бар за виски. Оксане предлагать не стал, выпил сам, закусив сигаретным дымом.
Францев действительно мог подсунуть ему большую бяку. Он знает все его болевые точки и обязательно нанесет болевой удар. Даже если Салтан сумеет выкрутиться и уйти от уголовного наказания, Францев сможет оставить его без штанов. Он плел вокруг него сети, опасно играл, пытаясь выудить акции. Но если у него ничего не выйдет, он просто разорит Салтана, причем без пользы для себя. Чисто из вредности. Из чувства мести. Вряд ли Францев забудет, как Салтан избивал его…
– Хорошо, пусть забирает акции Тропинина, все девять процентов!
– Нет, ему нужны все акции, – с долей сожаления, но решительно произнесла Оксана.
– Все я ему не отдам!
– Он хочет все… Поверь, он продумал все «от» и «до». Ты не выкрутишься.
