— Ты знаешь гораздо больше, чем я. И это не вызывает доверия.
Николас устало улыбнулся и потер лоб.
— Я не знаю всей правды. Как не знаю, для чего именно этот код предназначается. Я могу лишь догадываться. Несколько месяцев назад Армандо обратился ко мне с просьбой помочь ему решить одну проблему. Он так коротко описал ее, что я даже не понял, чего именно она касалась. В общем, моя задача заключалась в том, чтобы найти драгоценности и выгравировать на них данные мне номера.
— Что за бред ты несешь? Думаешь, я поверю, что человек, который так отчаянно хотел спрятать информацию, доверился кому-то еще?
— Дослушай до конца, — повелительно сказал Николас. — С Армандо мы дружили с детства. И ты по своему опыту знаешь, что когда требуется помощь, то в первую очередь идешь к друзьям. Не так ли? Мы с Армандо прокололись, думая, что все останется в тайне, потому что кто-то еще узнал об этом! И теперь, моя дорогая, я в таком же положении, как и ты! Они, возможно, думают, что я помню весь шифр наизусть.
— А разве ты не записал его где-нибудь на бумажке, чтобы потом поживиться? — ехидно спросила Луиза Фернанда. — Я тебя слишком хорошо знаю, и мне мало верится в твою честность.
— Наверное, тебе нужно услышать о том, что меня пристрелили, чтобы поверить в мои слова, — напряженно произнес Николас.
Луиза Фернанда замолчала, обдумывая слова Николаса. Она не доверяла ему и чувствовала, что он говорит не то, что было на самом деле. В голове пронеслась мысль, что Николас играет с ней, чтобы окончательно запутать, сбить с толку и вывести на нужную ему дорогу. Он уже не раз прибегал к подобной уловке, и Луиза Фернанда не исключала мысли, что перед ней сидит настоящий убийца. Вполне возможно, что все это он рассказал только для того, чтобы усыпить ее бдительность.
— Ты вся дрожишь, — ласково произнес Николас, дотронувшись до ее холодных пальцев. — Вставай, мы едем к тебе, чтобы собрать вещи.
— Нет, — она убрала руку под стол. — Николас, скажи мне, что предназначалось в подарок Максу и Эдуардо?
Николас замолчал на мгновение, и глаза его лукаво засветились. Луиза Фернанда почувствовала, как сердце бешено застучало в груди.
— Подарок Глории. Что Армандо подарил Глории?
Николас засмеялся и посмотрел в сторону.
— Ах ты, сукин сын, — пробормотала Луиза Фернанда. — Значит, это ты всех убил.
— Нет, не я. Во всяком случае, не всех, — протянул он и больно схватил ее за руку. — Но тебя, любовь моя, не пожалею. Мне нужны драгоценности. Те, что с цифрами. Остальные можешь оставить себе.
Луиза Фернанда резко дернула руку на себя, намерено сбив чашку с кофе на пол. Послышался звон бьющегося стекла, и посетители инстинктивно начали оборачиваться на шум. Она поднялась и быстро направилась к выходу. Тони, пристально наблюдавший за ними, мгновенно среагировал, и спустя секунду к Луизе Фернанде подъехал уже знакомый черный «Лексус.
Николас взял телефон и набрал номер.
— Следуй за ней, — спокойно сказал он в трубку. — И пошли кого-нибудь найти Маркуса. Пора уже мальчишке включиться в игру.
Глава 16
Рим
Бруно поставил чашку на поднос и широко улыбнулся. Он уже час забавлял графиню Спинола рассказами о Соединенных Штатах, где якобы жил, и, уже чувствуя, что она прониклась к нему доверием, пытался вывести разговор к тому, что его интересовало.
— Алессио, почему вы решили стать писателем? — низким заигрывающим голосом спросила графиня и приподняла подбородок, чтобы морщинки на шее не бросались в глаза.
Бруно заметил эту уловку и улыбнулся, в который раз удивляясь женщинам, старающимся скрыть подобные подарки времени. Немолодая графиня делала вид, что цветет, как юная роза, забывая о прелестях зрелости и мудрости. Ее внешность, сохранившая в себе следы былой красоты, гораздо лучше гармонировала бы с царственным достоинством, нежели с этими жалкими ужимками, годящимися для молодой особы, которая откровенно стремится привлечь внимание мужчины.
— Я всегда любил жить жизнями других людей, Сабрина.
— Как интересно, — графиня выпустила тонкую струю дыма. — Но не боитесь ли вы забыть о своей жизни, полностью отдавая себя фантазиям?
— А чем плохо отдаваться во власть воображения? Это сладкий нектар, дорогая, однажды сделав глоток которого, не можешь остановиться. Каждый раз тебе требуется все больше и больше. В итоге ты переносишь свои мечты в жизнь и делаешь их настоящими.
— Красиво сказано, но слишком непонятно и отвлеченно.
Бруно встал и прошелся по комнате.
— В том и состоит смысл моей работы, чтобы найти грань между воображаемым миром и действительностью. Место, где рационализм соприкасается с грезами, где разум живет в гармонии с чувствами и где их светлое единение не разрушается ханжеством и лицемерием. Именно поэтому я и искал встречи с вами. Мне хочется снова пройтись по этой грани, воспеть красоту, облачить ее в искренность и сделать доступной в понимании. Как уже говорилось мной, я работаю над книгой о самых известных женщинах Италии.
— Вы считаете, что я достойна чести стоять в одном ряду с великими?
— Безусловно, — Бруно слегка повысил голос. — Вы принадлежите к древнему аристократическому роду, являетесь успешной бизнес-леди, финансируете благотворительные проекты, активно участвуете в культурной жизни страны и к тому же потрясающе красивы.
Он прекрасно знал, что нет в мире женщины, которую нельзя не подкупить лестью. И удовлетворенная улыбка графини подтверждала его мысли.
— Простите меня, Сабрина, но я имел наглость собрать некоторые сведения о вашей жизни без вашего на то разрешения.
Бруно подошел к бронзовой статуэтке, стоящей на каминной полке, и провел по ней пальцем. В это же время он рассматривал фотографии в рамках, и с удивлением для себя отметил, что на одной из них графиня обнимает мужчину, имя которого он и пытался узнать.
Взяв рамку в руки, он восхищенно произнес:
— Прекрасное фото. Ваши глаза здесь пылают огнем.
Графиня подошла к нему и дотронулась до плеча.
— Покажите, что привлекло ваше внимание. Ах, это! Помнится, это был один из ежегодных благотворительных приемов, которые дает Альберто Ферруччи.
— Это ваш муж? — с ревностью в голосе спросил Бруно.
— Нет, что вы! Это мой брат Николас.
* * *
Массимо прокручивал в голове разговор между Луизой Фернандой и мужчиной, которого она называла Николасом. Зашифрованный код в подарках, которые Альбицци сделал своим воспитанникам, не давал покоя. То, для чего он предназначался, и почему кардинал таким невероятным способом пытался скрыть какую-то тайну, еще предстояло выяснить, а Массимо уже терялся в догадках с чего начать. Два часа назад он проследил за светловолосым человеком до двухэтажного особняка на улице Горани и выяснил, кому этот дом принадлежит. Затем позвонил Бруно.
