— Это не фантазии, а логические выводы, — не уступила подруге Галя. — И я могу поспорить на что угодно, что я окажусь права на девяносто девять процентов. Хочешь пари?
— Хочу! На что будем спорить?
— А на…
— Виктор сказал, что придет через полчаса, — сказал Владимир, вернувшись после разговора с другом, и девушки резко прервали разговор.
— У вас как со временем, подождать сможете? — спросил молодой человек. — Что это вы странные какие-то? — приподнял он брови. — Вы не подрались случайно, пока меня не было?
— Да, мы подождем, — кивнула Галина. — Дело есть дело, так что о времени говорить не будем.
— Мы не дрались, а всего лишь спорили, — улыбнулась Люсьена. — И времени у нас целый вагон.
— Тогда, может быть, чаю или кофе? — спросил гостеприимный хозяин. — Могу предложить бутерброды с колбасой и сыром. К сожалению, ничего другого у меня нет, — развел руками он. — Мама два дня назад уехала к своей сестре, та заболела, и, пока ее нет, мне приходится перебиваться сухомяткой.
— Спасибо, Владимир, достаточно одного кофе, есть мы не хотим, — улыбнулась в ответ Галина. — Если хотите, я сама сварю кофе, у меня дома такая же кофеварка.
— Нет уж, лучше я сам сварю, вы же мои гости, — возразил тот. — Готовить я действительно не умею, но кофе у меня получается достаточно хорошо.
— Ну, как знаете. Скажите, Владимир, а какая она, Анфиса? — спросила Галя.
— В каком смысле?
— Ну, характер, привычки, может, какие-нибудь увлечения или недостатки?
— Мне кажется, что у Анфисы не было недостатков. А вот что касается характера… даже и не знаю, как сказать, — задумался тот. — Одним словом, непростой у нее характер.
— И в чем это выражается?
— Она максималистка, борец за правду и справедливость. Никогда не промолчит, если видит, что человек врет. А уж если видит, что кто-то поступает подло, этому человеку можно только посочувствовать. В то же время Анфиса очень ранимый и обидчивый человек.
— Вам было с ней сложно общаться?
— Будь так, я бы не общался, — пожал плечами Владимир.
— Вы ее любите? Если не хотите, можете не отвечать, я понимаю, что это сугубо личное и вы совсем не обязаны…
— Нет-нет, я могу вам ответить. Любить так, чтобы с ума сходить, ночей не спать — этого, конечно, не было, но она мне очень нравится, это очевидно. Каким-то шестым чувством я ощущал, что с таким человеком, как Анфиса, мне будет очень уютно и спокойно. С ней есть о чем поговорить, она умна. Ей можно доверить любую тайну, она надежна. И с ней не стыдно показаться на людях, она красива, — очень просто и доступно объяснил молодой человек.
— Вы планировали продолжать с ней отношения?
— Да, я уже не раз задумывался над тем, что мне пора обзаводиться семьей и что в роли своей жены я бы хотел видеть именно такую девушку, как Анфиса, — откровенно признался Владимир. — Ей я, правда, ничего пока не говорил о своих намерениях, мне хотелось, чтобы она получше узнала меня. Как я уже сказал, у нас возникли отношения всего полтора месяца тому назад и, к сожалению, часто встречаться нам не удавалось. Только в выходные дни, да и то не всегда, у Анфисы больна мама, поэтому… сами понимаете. Лично я уже почти был готов поговорить с ней серьезно о дальнейшем, но, к сожалению… случилось все это… и я просто не успел. Поверьте, я искренне переживаю за девушку, и мне совсем не так легко, как может показаться на первый взгляд.
— Еще не все потеряно, Владимир, — произнесла Люсьена. — Кто знает, что могло произойти на самом деле? Будем надеяться на благоприятный исход, для этого мы и работаем.
— Дай-то бог, — вздохнул молодой человек. — Ну вот, кофе готов, прошу к столу, гости дорогие, — пригласил он.
Пока девушки с хозяином сидели за столом, неторопливо пили кофе и мило беседовали, появился долгожданный Виктор, и в кухне сразу же стало шумно и тесно.
— О, какие симпатичные детективы, оказывается, бывают! — широко улыбнулся он. — А я всегда думал, что сыск — прерогатива исключительно мужчин.
— Как видите, не только, — усмехнулась Галина. — Мы тоже не лыком шиты, и поверьте, что нисколько не уступаем мужчинам в сообразительности, даже наоборот, во многом превосходим сильный пол.
— Прелестно, прелестно, — снова улыбнулся Виктор. — Очень интересно знать, в чем же вы нас превосходите? Красотой, грацией — это бесспорно, а вот что касается всего остального…
— Вить, хорош демагогию разводить, — перебил друга Владимир. — У девушек нет времени о пустяках болтать.
— Прошу прощения. Так о чем же вы со мной хотели поговорить, милые дамы? — спросил тот, слегка прищурившись. — Чем я могу вам помочь? Вот он я, в натуральную величину и в полном вашем распоряжении. Пользуйтесь, пока я добрый. Володя, может, и меня кофе угостишь? — поинтересовался он у друга.
— Не вопрос, бери чашку, наливай и угощайся.
— А поухаживать за гостем не хочешь?
— Перебьешься, — усмехнулся молодой человек.
— Вот так всегда, — тяжело вздохнул Виктор. — Учу его, учу, воспитываю с утра до вечера — уроки эстетики и этики ежедневно преподаю, можно сказать, с кровью свое время от себя отрываю, а толку никакого. Что о тебе подумают дамы, невоспитанный ты человек? Вот если бы ты пришел ко мне в гости, я бы тебе, будьте любезны, и кофеек с коньячком, и бутербродик с икоркой, и…
— Прекрати паясничать, иначе сейчас получишь, — перебил его Владимир. — Люди о серьезном деле с тобой поговорить хотят, а ты клоунаду устраиваешь. Совсем не смешно, — строго укорил он друга.
— Прошу простить меня великодушно, милые дамы, уж такой у меня противный характер, — театрально покаялся тот. — И вся беда в том, что поделать я с этим ну совершенно ничего не могу. Вот ведь неприятность-то какая, — развел он руками.
— Вить, прекрати немедленно, — снова прикрикнул на него Владимир. — Что ты распоясался, как малолетка? Садись за стол и отвечай на вопросы, — строго велел он.
— Есть, товарищ командир, как скажете, господин генералиссимус, садиться за стол и отвечать на вопросы, — отрапортовал тот, вскинув руку к виску и лихо щелкнув каблуками.
— Какой, однако, забавный у вас друг, Владимир, — улыбнулась Галина. — Прямо хоть сейчас на сцену Малого театра, аншлаг гарантирован.
— А как вы догадались о моей мечте? — округлил глаза Виктор. — Вот и я всегда говорю, что во мне умирает трагик, комик и герой-любовник в одном флаконе, — моментально принял он игру. — Талант не пропьешь! Мне не аналитиком нужно быть, а актером. И отнюдь не Малого театра, берите выше. Такой великий талантище, как я, достоин более престижных подмостков!
— Вот ведь шут гороховый! Хоть кол ему на голове теши, а с него все как с гуся вода, — проворчал Владимир. — Смирнов, ты угомонишься наконец или нет? Тебе не приходит в голову, что у людей нет времени любоваться твоими ужимками? Они по делу сюда пришли, между прочим, а не на вечер сатиры и юмора.
