— Тормозов говорите? — прищурился лейтенант. — Тогда тем более — выходите из машины, — упрямо повторил он. — Нам только убийцы за рулем не хватало.
— Это кто — убийца? Что вы себе позволяете? — возмутилась Галина, но тут же захлопнула рот, встретившись с грозным взглядом постового.
— Я сказал, выходите из машины, — в третий раз повторил он.
— Сейчас выйдем, только сначала я сделаю один звонок, — ехидно улыбнулась Галина, поднимая стекло и блокируя двери. Лейтенант начал снова стучать в окно, но девушка отвернулась и набрала номер Анатолия. — Это снова я, милый, — притворно всхлипнула она.
— Что случилось, радость моя? — забеспокоился тот, услышав ее жалобный голос.
— Меня остановил гаишник, отобрал документы и требует, чтобы я вышла из машины! Машина не моя, я взяла ее сегодня у Юрия, и у меня нет на нее доверенности. Я совсем чуть-чуть превысила скорость, а этот лейтенант… Что мне делать, Толик?
— Где тебя остановил этот болван? — грозно спросил тот. — И назови-ка его фамилию.
— Я на Хорошевском шоссе, недалеко от «Макдоналдса», остановил меня лейтенант Заикин. На его машине написано — 128-е отделение.
— Не переживай, солнце мое, никуда не выходи, сиди в машине, я сейчас сделаю один звонок, и ты сразу же поедешь дальше, — пообещал Анатолий и отключился.
— До чего же ты все-таки безалаберная, Суханова, — проворчала Люсьена. — Вечно у тебя все не как у людей, а через одно место. Как ты могла вообще додуматься — превысить скорость, раз у тебя нет доверенности на машину?
— Я об этом вообще забыла, — беспечно фыркнула Галя. — Делать мне, что ли, больше нечего, как заморачиваться по таким пустякам?
— А про тормоза зачем ты ляпнула? Ты чем думала-то, когда такие вещи говорила? И этот лейтенант, между прочим, совершенно прав.
— Ну ляпнула и ляпнула, подумаешь, — Галина пожала плечами. — А зачем сразу из машины-то нас выгонять? Тоже мне, блюститель порядка нашелся! Я этих гаишников терпеть не могу, только и знают, что обирать всех подряд.
— Твои симпатии и антипатии никого не интересуют, а нарушать ты все равно не имеешь никакого права.
— Хватит занудствовать, — отмахнулась Галя.
— Я не занудствую, а переживаю. Можно подумать, что у нас времени вагон и его девать некуда.
— Толик все устроит, не волнуйся, у него сам начальник управления в друзьях ходит. Во, смотри, Зайкин рысью к своей патрульной машине побежал, небось к телефону.
— Не Зайкин, а Заикин, — засмеялась Люсьена.
— Какая разница? Сейчас этот Заикин выслушает нагоняй от начальства, вернет нам документы и отпустит. При этом отдаст честь и будет стоять по стойке смирно, пока мы не скроемся за поворотом.
И тот действительно вернулся буквально через несколько минут, очень культурно постучал в стекло и, когда Галя его опустила, виновато проговорил:
— Извините, Галина Алексеевна, ошибочка вышла. Вот, возьмите свои документы и можете следовать дальше. Скорость только не превышайте, на дорогах гололедица.
— Премного вам благодарна, господин лейтенант, — ехидно улыбнулась Галя. — И спасибо за заботу.
— Честь имею, — козырнул тот и отошел в сторону от машины.
— Вот так-то, — подмигнула Галина подруге. — А ты боялась! Со мной не пропадешь. Сама за руль сядешь или как?
— Или как, — улыбнулась та. — Только, ради бога, больше никаких глупостей.
— Так точно, госпожа командирша, больше никаких глупостей, — согласилась Галя. — Обещаю доставить вас, сударыня, и себя, любимую, до места в целости и сохранности. Тем более что нас ждет замечательный ужин. Черт, кажется, впереди пробка, — чертыхнулась Галина.
— Ужин будет очень кстати, я так есть хочу, просто умираю, — сглотнула Люсьена голодную слюну. — А вот пробка совсем не кстати.
— Я тоже проголодалась, ведь практически с утра ничего не ели, кроме кофе и бутербродов, — кивнула Галина, всматриваясь вперед, чтобы определить, надолго ли они застряли. — Я, наверное, слона бы проглотила.
— Попроси своего Толика, он тебе его из Африки выпишет и на вертеле зажарит, — захохотала Люсьена. — И почему ты с ним разошлась, ведь жила как у Христа за пазухой?
— Люсь, не задавай глупых вопросов, ты же прекрасно знаешь причину. Толик — хороший мужик, и обманывать его у меня просто не хватило совести. А что касается Христовой пазухи, так она и сейчас в моем полном распоряжении, и ты тому — живой свидетель. Толик все сделает для меня, если я попрошу. Он надеется, что в конце концов я все равно к нему вернусь. Я, конечно, стараюсь его не очень напрягать своими просьбами, но иногда бывает, что начинаю наглеть из вредности или по крайней необходимости, как две недели тому назад, когда нам понадобились деньги на рекламу.
— Поражаюсь, как тебе удается вот так крутить мужиками, при этом оставаясь совершенно свободной, — улыбнулась Люсьена. — И признаюсь честно, что откровенно завидую твоим способностям.
— А знаешь, я и сама не понимаю, как у меня это получается, — Галина беспечно дернула плечиком. — Это как-то само собой происходит. Просто я их всех искренне люблю, в этом, наверное, и заключается весь секрет.
— Разве можно любить всех?
— Не знаю, как другим, а мне, похоже, можно, — засмеялась Галина. — Люся, но я и правда их люблю. Конечно, каждого по-своему, но ведь люблю же?
— Ты и правда ненормальная баба, — усмехнулась Люсьена.
— Я совершенно нормальная, просто чересчур сексуальная, ведь я же Скорпион по гороскопу. А у женщины-Скорпиона на первом месте всегда стоит секс, а уж потом — все остальное. Причем секс с одним мужчиной ее не устраивает и быстро надоедает. По этой причине, предписанной мне самими небесами, я и оставила своих троих мужей. Ну, не могу я долгое время спать с одним и тем же, хоть тресни! Что я могу с этим поделать? Вот если вдруг когда-нибудь мне попадется такой мужчина, за которым я готова буду пойти на край света после месяца совместного пересыпа, тогда… Короче, не будем загадывать, что будет завтра, нужно уметь красиво жить сегодня. О, кажется, появился просвет, еще немного, и мы на финишной прямой. Как же трудно ездить по нашему мегаполису, пробка на пробке, в центр вообще лучше не соваться.
— Галя, как ты думаешь, Смирнов действительно прав? — возобновила Люсьена прерванный разговор.
— Ты о чем?
— Ну, про адвоката и вдову? Что ты думаешь об этом?
— Я тебе уже сказала, что не знаю, можно ли верить ему на слово, ты же видела, какой он балабол. Настоящая погремушка. Хотя, если подумать… он сказал, что серьезно занимается физиогномикой и любое выражение лица может расшифровать, словно говорит с самим человеком. Даже и не знаю, как к его заявлению отнестись. А ты сама что думаешь по этому поводу?
— Мне кажется, мы не имеем права пренебрегать подобными сведениями, независимо от того, кто нам их сообщил. Нужно осторожно прощупать этого адвоката, а уж потом и делать выводы. Только вот как к нему подобраться?
