– Ну, ну, старина. Будет, – успокаивал лошадь ирландец. – Будет. Джеки, у него глаза закрываются. Похоже, последний укол подействовал. Но мне не дотянуться до ноги, пока мы не поднимем эту перегородку.
У Сары заболела спина, но она молчала. Двор осветили слепящие фары, и она подняла голову. Хлопнула дверца, послышались шаги. По пандусу взбежал рыжий мужчина, открывая на ходу чемоданчик.
– О черт! Ну и картина!
– Тим, похоже, он повредил ногу.
– Сколько крови! Как долго она идет?
– Несколько минут. Я наложил кровоостанавливающий жгут на переднюю ногу, но он грохнулся.
Ноги лошади почти перестали двигаться. Она слабо взбрыкнула несколько раз. Ветеринар согнулся, повернувшись к Саре спиной, и начал осмотр. Его заслонял ирландец и уцелевшая часть перегородки.
– Не знаю, как он это сделал. Запаниковал, когда мы загружали годовалого жеребенка, подпрыгнул и каким-то образом задел верх перегородки. Подался вперед, и вся конструкция рухнула на него. Все случилось так молниеносно, что я и глазом не успел моргнуть.
– Не перестаю удивляться, сколько бед могут навлечь на себя лошади. Ладно, давайте избавимся от этой штуки, чтобы я мог осмотреть его получше. Вы, девочки, толкайте круп, а мы потянем его вперед и освободим переднюю часть.
Сара напрягла все свои силы и быстро вспотела. Рядом работала кудрявая женщина, раскрасневшаяся от напряжения. От ее куртки пахло кровью и сигаретным дымом. Наконец огромная центральная перегородка была снята. Они аккуратно вынули ее, снесли вниз и поставили у борта.
Джеки отерла руки о джинсы, не обращая внимания на оставленные следы.
– Ты в порядке?
Сара кивнула. Ее собственные джинсы были красными от крови.
– Уходи, – сказала женщина. – Больше помощь не нужна. Пойдем в офис. Поставлю чайник. Хочешь чая?
Мысль о чашке горячего чая была такой соблазнительной, что Сара потеряла дар речи. Она прошла за Джеки в маленький офис и села, куда ей указали. Стул из серого пластика сразу же оказался заляпан кровью с ее одежды.
– Чертова кровавая работа. – Джеки налила воду в чайник. – В год не больше двух потерь, но каждый раз переживаю. Том не виноват. Он один из самых аккуратных. – Она оглянулась. – Сахар? Помогает от стресса.
– Да, спасибо.
Сару трясло. Она взглянула на лошадь, когда убрали перегородку: она была похожа на Бо.
– Положу два. И себе два. Эта лошадь, сколько крови…
На одной стене висела белая доска, на ней четырнадцать кличек лошадей. Документация. Правила Министерства экологии, продовольствия и сельского хозяйства. Список телефонов экстренной помощи. Визитные карточки перевозчиков, рождественские открытки и фотографии безымянных лошадей. На одном снимке Сара узнала Джеки.
– Держи.
Она взяла чашку окоченевшими руками, наслаждаясь ее теплом.
– Подожду с другими. Если его спасут, остальные могут подождать.
– Думаете, он выживет?
– Боюсь, нет. – Джеки покачала головой. – Не видела еще, чтобы лошадь навлекла на себя такую беду. Он должен был сильно ударить ногой, чтобы отщелкнуть перегородку. А у этих породистых лошадей слабые ноги… – Она тяжело опустилась за стол и взглянула на часы, потом на Сару, будто увидела ее в первый раз. – А ты припозднилась. Не местная?
– Мне… мне вас порекомендовали. Нужно стойло на ночь.
– Куда-то направляешься? – Джеки ее внимательно рассматривала.
Сара отхлебнула из чашки. Кивнула. Если последние месяцы и научили ее чему-то, то это говорить как можно меньше.
– Ты маленькая совсем.
– Все так говорят. – Сара встретилась с ней взглядом и выдавила улыбку.
– Мы можем дать тебе стойло. – Джеки открыла большую канцелярскую книгу. – Похоже, одно останется незанятым. Как зовут твою лошадь?
– Бошер.
– Паспорт?
Сара порылась в рюкзаке и протянула ей паспорт:
– Все прививки в порядке.
Джеки полистала страницы, выписала номер и вернула документ.
– Мы берем двадцать пять за ночь, включая сено и корм. Твердый корм за дополнительную плату. Скажешь, что ему нужно, и я распоряжусь.
– Мы сможем остаться на пару дней? Мне нужно спланировать дальнейший маршрут.
– Оставайся, сколько тебе надо, милая. – Джеки вертела шариковую ручку в руке. – Только плати. Оставь мне контактный номер.
– А я могу здесь остановиться?
– Только если хочешь спать на соломе. – Джеки вздохнула. – Ты не забронировала себе номер в гостинице?
– Я думала, это место для людей тоже.
– Нет, людей мы не принимаем. Смысла нет. Водители спят у себя в грузовиках, другие останавливаются в мини-отелях. Могу дать телефоны, если хочешь. Вот. – Она указала на список на стене. – В «Краун» обычно не нужно бронировать заранее. Сорок фунтов в сутки, с ванной. Кейт о тебе позаботится. У нее в это время года мало постояльцев. Могу ей позвонить.
– Это далеко?
– Мили четыре по шоссе.
Сара съежилась. Несколько минут молчала, пытаясь справиться с волнением.
– Я приехала сюда верхом, – наконец сказала она. Воротник заглушал ее голос. – Мне туда не добраться.
Она так устала, что не могла двигаться. Она была готова умолять женщину разрешить ей спать на полу в офисе.
Раздался приглушенный выстрел. Джеки достала пачку сигарет из ящика, вынула сигарету и постучала ею о столешницу. Помолчала немного.
– Говоришь, приехала сюда верхом? Откуда?
Сара еще не пришла в себя после выстрела.
– Все сложно.
Джеки прикурила, откинулась на спинку стула и глубоко затянулась.
– У тебя неприятности? – Голос зазвучал более жестко.
Сара знала этот тон. Тон человека, который предполагал самое худшее.
– Нет.
– Лошадь твоя?
– Вы видели паспорт.
Женщина смотрела на нее.
– Там мое имя. Посмотрите. Он меня знает. Могу его позвать, если хотите. Он мой с четырех лет.
Из грузовика вышел ветеринар. Его саквояж был закрыт.
– У нас есть комната. Двадцать пять фунтов. Соображу какой-нибудь ужин. Вижу, ты к нам привязалась. Обещала Тому покормить его сегодня, лишний человек за столом погоды не сделает. Но, – она наклонилась вперед, – в книгах я тебя регистрировать не буду. Что-то здесь не так. Я дам тебе приют, но ввязываться ни во что не хочу.
Открылась дверь. Вошли двое мужчин, заполнив собой маленькое помещение. Ирландец покачал головой.
